Алая нить - Лариса Райт

Женщина улыбается кончиками губ и строго кивает, смахивая на школьную учительницу:

Идея и впрямь неплохая. Лишний час сна способствует свежести лица, отличному настроению и внезапно пробудившемуся аппетиту. Фред поглощает яичницу, Анита мусолит ложку в стакане с жидким йогуртом, Катарина, умявшая и то и другое, спрашивает:

– Что будем делать?

– Не зна-а-а-ю… – Скучный хор.

– Папа катается на лыжах, так что приехать сегодня не сможет. Воскресный день с отцом заменяется на выходной с мамой. Какие есть пожелания?

– Не зна-а-а-ю. – Ансамбль приободрился и ждет предложений.

– Сходим в музей? – предлагает Катарина.

– Политехнический, – соглашается Фред.

– Игрушек, – требует Анита.

– Или в кино? – пытается мать избежать ссоры.

– На «Хроники Нарнии»? – оживляется сын.

– Лучше посмотрим «Кунгфу панда»! – капризничает дочь.

– Может быть, съездим на какую-нибудь выставку? – ищет Катарина точку соприкосновения.

– Авиамоделей! – возбужденно кричит мальчик.

– Котяток! – жалобно просит девочка.

– В парке построили ледяные фигуры, – предлагает мать свой вариант.

– Отстой! – бурчит Фред.

– Не хочу! – гундосит Анита.

– Ну вот что, – выходит из себя Катарина. – Я еду в магазин, Анита ставит чашки в мойку, Фред гуляет с Барни. Вернусь – и вы скажете мне, что решили. Я не желаю слушать ваших споров! Не можете договориться – никуда не пойдете!

Она удаляется из кухни, страшно недовольная и собой, и детьми.

Через час Катарина возвращается, готовая к участи рефери в новой схватке. Она настроена услышать недовольные вопли и бесконечные жалобы, однако ее встречает подозрительная тишина, разбавленная голосами и сдавленным смехом, доносящимися из гостиной.

– Что происходит? – спрашивает Катарина у Патрика, который не замечает ее присутствия и продолжает что-то оживленно объяснять Аните.

– Играем в «Монополию», – объясняет Фред.

– А я банкир, – хвастает дочь.

– Я тоже, – тут же воинственно откликается сын.

– Они по очереди, – спокойно разводит сгустившиеся тучи начальник службы спасения.

– Да! – подтверждает в унисон дуэт.

– Вы впустили в дом незнакомого человека! – негодует Катарина.

– Он сказал, что знает тебя, – озадаченно сообщает девочка.

– Он показал удостоверение, – важно отвечает мальчик.

– И все же… – начинает Катарина.

– Будешь играть? – перебивает ее Патрик.

– Что?

– Будешь с нами?

– Где ты нашел коробку? – стыдливо вспыхивает Катарина. Конечно, она даже и не подумала отнести его подарки детям.

– Там, где ты ее оставила: в гараже. Так тебе раздать карточки?

– Валяй.

– Выбирай фишку.

Фишки путешествуют по кругу в течение нескольких часов, сопровождаемые феерическими возгласами:

– Мама, ты проскочила тюрьму!

– Ух ты, я на самой дорогой улице!

– Покупай скорее!

– Продай мне эти два дома!

– Плати штраф!

– Банкрот отправляется за решетку!

– Я приобрел вокзал!

– Мам, прикольно, у тебя больница!

– Я заработал больше, чем официанты получают на чай!

Чай с пирожными – отличное времяпрепровождение для богатых «монополистов», не обремененных заботами. Дети наперебой предлагают новому знакомому:

– Попробуй мое!

– Мое вкуснее!

– Отрежь мне, пожалуйста, немного шоколадного, как у Фреда, и половинку фруктового, как у Аниты, – обращается к Катарине Патрик. Одной чайной ложкой он закладывает в рот маленькие кусочки обоих пирожных и умильно сообщает застывшим с открытыми ртами проказникам:

– Восхитительно!

– Какие у нас планы? – непринужденно осведомляется он по окончании трапезы.

– У нас никаких, – тут же рапортует Фред. – А что вы предлагаете?

– Кино по выбору твоей сестры, игровые автоматы на твое усмотрение и ресторан по желанию мамы.

– Ты Санта? – доверчиво интересуется Анита.

– Почти, – подмигивает ей Патрик. – Так я не понял: вы согласны?

– Да! – стараются дети перекричать друг друга.

– А ты? – оборачивается мужчина к Катарине.

Причин отказываться нет – и ответ, естественно, положительный.

– Тогда одеваться живо-живо-живо, – подгоняет их «гость из Лапландии».

Через несколько часов он отнесет обессилевшую после мультфильма, прыжков на батуте и нескольких порций мороженого Аниту в кроватку. Катарина закроет дверь в комнату мгновенно уснувшего Фреда, утомленного аэрохоккеем, ралли и огромной пиццей. Мужчина и женщина встретятся в холле и нерешительно остановятся друг напротив друга, не зная, как правильно завершить этот день.

– Я пойду, – неуверенно скажет Патрик, не получив от Катарины приглашения остаться.

– Иди, – нехотя ответит она, и, когда он отвернется, все же окликнет: – Знаешь?

– Да?

– У тебя здорово получается договариваться с ними.

Патрик сделает шаг навстречу и, приблизив свое лицо к лицу Катарины так, что невозможно оторвать от него глаз, дыхания и стука сердца, спросит:

– Тебя научить?

– Спасибо, – только и сможет прошептать она.

Он попрощается с ней, легко коснувшись щеки теплыми губами, и исчезнет в сумерках, оставив ее стоять у входа в дом и с улыбкой нежно повторять такие простые и приятные слова:

9

Вчера недовольство главного редактора еще могло бы обернуться для Лолы если не трагедией, то большими переживаниями. Сегодня она стоит в студии, смотрит на результат своих трудов, и ей кажется, что пышащий табачным дымом дон Диего упрямо костерит кого-то другого.

– Это первый случай в моей многолетней практике, Долорес, чтобы журналист, работающий над одним материалом, настолько глубоко погружался в сюжеты, не имеющие ровным счетом никакого отношения к его теме.

– Это получилось случайно, – механически оправдывается репортер, наблюдая за плясками зулусов на экране.

– Ты увидела, что снег в ЮАР растаял, и случайно решила задержаться там на несколько дней?

– Посмотрите, здесь же пленки на целый фильм! Отснимем местных индейцев, махнем с Хосе на Тибет, посетим Помпеи. Я вам такой фильм о древних цивилизациях сделаю, Би-би-си позавидует!

– Во всем тебе надо быть лучшей, – слышит Лола уже знакомый укор.

– Что в этом плохого? – недоумевает девушка.

– Да только то, что ты один материал не доделала, а успела засыпать меня заявками еще на двадцать. То ты собираешься рассказывать об альпинизме на всей планете, то о красоте поэзии, а теперь вот ударилась в археологию. Ты разбрасываешься.

– Вовсе нет! Я хочу снимать и одно, и другое, и третье!

– И пятое, и десятое…

– Именно так!

– Как же я могу дать на это добро, если до сих пор не увидел целиком первой твоей работы?

– Разве недостаточно кадров, идеи, задумки?

– По одному замыслу и нескольким рейтинговым изображениям невозможно судить о классе готового фильма.

– Странно. Я привыкла, что по первым шагам матадора зрителю становится ясно, что именно ему предлагают: дешевый фарс или высокое искусство!

– Правила корриды не всегда работают в жизни, Лола!

– Я привыкла работать по ним и не собираюсь меняться.

– Тебе придется, если ты хочешь здесь работать.

– Не хочу!

– Что?! – вскипает главный редактор.

– Я не могу, – Лола старается говорить мягче, заметив, насколько сильно обидели ее слова пожилого человека. – Поймите, дон Диего, я очень признательна вам за все, что вы для меня сделали. Но я привыкла подчинять, а не подчиняться. Мне легче диктовать свои условия, а не принимать чужие. Вы собираетесь отложить эти материалы как ненужные, а я не могу допустить, чтобы они пылились на полке! Вы не хотите включать Шопена в бой быков и Пушкина в сугробы снега, а я чувствую, что они там необходимы как воздух.

– Ты не идешь на компромисс, Долорес. Таким, как ты, никогда не будет легко.

– Моя жизнь с самого начала не была простой.

– Чего ты хочешь? – устало спрашивает главный редактор.

– Хочу, чтобы вы простили меня и отпустили. И еще хочу забрать весь отснятый материал.

– Что ты собираешься делать?

– Я обещала одной пожилой женщине не сворачивать с выбранного пути, значит, для начала я доделаю свой фильм.

– Если ты уходишь с канала, я не смогу предоставить тебе оператора.

– Ничего. Я куплю себе «Бетакам».

– Куда ты поедешь?

Домой. Она поедет домой. Возможно, ее приютят «АВС» или «Секста» [119] . Но это будет потом. А пока она отправится туда, где сможет увидеть другой снег. В ее арсенале – опасный ледник, непролазная слякоть зимних проспектов, спокойствие неподвижных, одетых в морозную сказку лесов. Для полноты картины Лоле не хватает лишь одного впечатления, маленького снежного штриха: легкого скольжения горнолыжников по знаменитым альпийским склонам.

– В Италию, Австрию или Францию. Не знаю. Решу.

– Что ж, – принимает нелегкое решение дон Диего, – поезжай!