Графиня из другого мира - Теона Рэй

за Его светлость, и мне бы стоило понять, что староста перестал уничтожать меня взглядом именно по этой причине, но… какая, собственно, разница? Я теперь была настолько счастливой, что не смогу держать ни на кого зла. Во мне был океан любви, и хотелось затопить ею весь мир!

– Платье, Алиночка. Ная, помоги надеть, – Ее величество металась по гостиной, пыталась найти те самые шпильки с цветами. – А, вот же они!

Я вообще не очень понимала, для чего мне наряжаться так сильно, ведь собрались маленькой компанией, но меня все переубеждали, даже сам король.

– Подвенечное платье – обязательный атрибут невесты на свадьбе! – тряс кулаком он в воздухе, и с такими доводами я не могла не согласиться.

Когда я была готова, камеристка присланная для меня из королевского замка, прикрепила мне на платье алую ленточку. Я уже знала, что это означает – невеста не девственница. Нахмурилась. Не хотелось бы мне, чтобы об этом знал кто-то еще.

– Думаю, Алине это ни к чему, – королева подошла ко мне и с улыбкой сняла ленточку. А потом шепнула: – Будь в Исмантуре как дома.

Праздновали до самого утра. Амалия, Дин и Маленький Дин все время танцевали, король с королевой предпочитали сидеть на диване и болтать, Ее величество с трудом могла передвигаться – живот был уже слишком большой. Тимон и Айра сначала боялись даже вздохнуть рядом с правителем, но потом осмелели, и тоже пошли танцевать. Ну а мы с Энвером ушли под шумок, и вместо положенной брачной ночи собирали чемоданы.

– Я не стану ходить в этих плавках! – герцог был в отчаянии. Я заказала ему у швеи купальные плавки и попросила по рисунку вышить губку Боба. Энвер плакал от смеха, а потом понял, что я не шучу.

Себе заказала купальники, привычные мне – верх, и низ состоящий из плавок и юбочки. Восемь комплектов. Мы уплываем на целый месяц, и мне просто необходима куча купальников! А еще платья, юбки, футболочки… Энвер с круглыми от удивления глазами смотрел на два полных чемодана и третий, полупустой.

– Я положу вот это к тебе, – пробормотала, пытаясь запихнуть гору склянок с маслами и сухими соцветиями в чемодан мужа.

– Зачем? – обреченность в голосе, а на лице – смирение.

– Надо, – закрывала его чемодан с высунутым от натуги языком.

Наконец, к утру мы были готовы. Сонные и уставшие позавтракали, попрощались со всеми и отправились в порт.

В порту было шумно. Вездесущие горластые чайки, торговцы, матерящиеся через каждое слово портовые рабочие, и среди всего этого так отчетливо выделялись холеные аристократы, отправляющиеся в путешествие. Наш корабль был самым красивым – огромным, белым, с нарисованными синей краской вензелями королевского двора. Раньше я никогда не плавала ни на чем подобном, и даже не знала, есть ли у меня морская болезнь.

Сегодня утро было пасмурнее, чем обычно. Небо было затянуто серой дымкой, пушистые хлопья снега плавно ложились на землю и мгновенно смешивались с мокрой грязью под ногами сотен людей.

Я сонно щурилась, смотря себе под ноги, чтобы ни обо что не споткнуться и доверчиво прижимаясь к боку мужа шагала в том направлении, куда укажет. Уставший возничий тащил два чемодана, третий был в руках у Энвера. Герцог наконец смирился с тем, что я ни за что не вытащу бутылки и склянки, и наконец-то перестал ворчать.

В какой-то момент под ноги выскочил мальчишка лет семи, мы едва успели остановиться, чтобы не свалить его с ног.

– Потерялся? – участливо спросил Энвер.

– Не будет монетки, господин?

Муж отпустил мою руку и принялся шарить по карманам. С каждой секундой его лицо становилось все смурнее и смурнее.

– Нет? У меня где-то были, подожди, – точно помню, что во внутренний карман пальто еще по осени засыпала горсть медяшек, чтобы купить леденцы когда мы ездили в столицу. – Вот, держи.

Я отдала мальчишке все монетки, что были – полную горсть, и он убежал, а Энвер отставив чемодан и продолжал шарить по карманам.

– Алина, билеты у тебя?

– Нет… – внутри все похолодело. Вчера с этими сборами мы забыли, куда положили билеты! —Может быть, в одном из чемоданов?

– Они лежали на каминной полке, я был уверен, что взял их…

– Что-то случилось, господин? – подошел запыхавшийся возничий.

– Сколько у нас времени до отправления корабля?

– Полчаса, ваша светлость.

Я уже хлюпала носом. Почему-то расстроилась так сильно! Последнее время я вообще-то слишком эмоциональная, даже стыдно от того что все время в слезах.

Энвер взглянул на меня тревожно. Быстро передал чемодан возничему, и попросил подождать несколько минут, а сам побежал на корабль.

– Что же вы, госпожа? Вот, возьмите, – возничий передал мне белый носовой платок. – Вам не о чем волноваться, Его светлость сейчас все решит.

– Угу, – прогундосила я в платок. Знаю, что муж все решит, но от этого не менее грустно. Как я могла забыть о билетах? К излишней эмоциональности еще и рассеянность прибавилась!

– Вы ранее бывали на море?

– Нет, никогда.

– Так вот почему вы расстроены, боитесь что не попадете?

Я тяжело вздохнула. Не поэтому я плачу, хотя на море первый раз в жизни конечно хотелось бы побывать. Рука машинально коснулась живота. Постоянное тянущее ощущение сейчас стало все отчетливее, и неприятнее, а еще тошнит все время.

От осознания меня бросило в ужас. Испуганный взгляд метнулся к возничему, а мужчина заулыбался.

– Поздравляю вас! О, а вот и герцог идет.

– Все в порядке, нам выделят каюту. Не такую роскошную, что была оплачена, но тоже довольно уютную. – Энвер перехватил чемоданы, все три, и двинулся к кораблю. Я осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться.

Смотрела на мужа, гладила живот, из глаз снова покатились слезы. На этот раз от счастья.

– Дорогая?

– Иду, иду.

Каюта и правда была уютная. Широкая кровать, стол и два стула. В углу стоял шкаф для одежды, а у иллюминатора небольшой туалетный столик. Слева была дверь ведущая в ванную, в которой я и провела следующие два часа. Энвер волновался, несколько раз спрашивал все ли в порядке, а я лежала в ванне с травами и думала.

Как сообщить новость о ребенке, если сама в этом не уверена? Но как узнать? Пойти к лекарю? Нам плыть целых две недели, я не выдержу!

В следующее мгновение я уже стояла на пороге. Даже воду с тела не вытерла, как была вылезла из ванны и пошла докладывать о подозрении.

– Я беременна, Энвер.

Муж поперхнулся чаем. Но новость его обрадовала, и я окончатильно