Улыбка Горгоны - Лариса Соболева

Кое-как натянув джинсы, застегивая на ходу блузку, она бежала открывать, разумеется, спросила, кто! Петя запретил открывать дверь незнакомым людям, хоть электричество придут проверять, хоть газ, да хоть Вероника зальет нижний этаж – не открывать никому, он приедет и разберется. Но это была…

– Даша? – ахнула Вероника.

– Как ты себя чувствуешь? – снимая плащ, поинтересовалась та.

– Нормально. Голос восстанавливается. Иди на кухню.

Не хотелось бы один на один с ней выяснять отношения, Петя обещал прислать парня, а Даша с утра прискакала. Нетерпение пригнало ее. Ну что ж, Вероника еще вчера придумала, каким образом себя защитить. Взяв папку, она пришла на кухню, поставила чайник, снова горело две конфорки. Поболтали о пустяках минуты три. Вероника будто забыла, но Даша помнила:

– Когда покажешь тайник Зины? Это далеко?

– Уже близко, – ставя чашки на стол, улыбнулась Вероника.

– Как интересно. Я думала, тайники только в кино и книгах бывают.

– Я уже туда залезла.

– И нашла? – Вероника без слов, но с улыбкой закивала. – Что, правда? Документы есть?

Вероника игриво отскочила к окну, из папки достала файлик и повертела им перед собой, показывая Даше, но не давая ей рассмотреть. А вдруг эта хитрющая девушка видела подобные бумаги, Вероника поклясться могла, что допустила не меньше сотни ошибок, когда занималась подделкой.

– Вот, вот, вот! – с торжеством повизгивала она хрипловатым голосом. – Смотри: печать… подпись… данные Беляева…

– Можно поближе посмотреть?

– Э, нет, дорогая. – Вероника спрятала файлик за спину. – Позже. Сначала скажи, кто ты есть?

– В каком смысле? – распахнула глаза Даша, улыбаясь в ответ.

– В прямом. Видишь ли, ты допустила одну маленькую ошибку. В телефоне сестры нет твоего номера, а он должен быть. Его нигде нет, я набирала, надписи не появляется, что этот номер уже есть. Значит, ты с моей сестрой не дружила. Кто ты? Откуда взялась и почему прикидывалась подругой Зины? Что, нечего ответить?

Действительно, нечего. И улыбаться ей уже не хочется. Даша мучительно соображала, как ей поступить, приподнялась, вставая со стула, – неужели кинется отнимать? Вероника живо отреагировала, протянув файлик к огню и предупредив:

– Сиди! Иначе сожгу, меня этот кусок леса доконал. Я его все равно своим не сделаю, дорожить мне нечем.

Ничего не оставалось, Даша села назад, но у нее было предложение:

– Давай отнесем этот документ Ларичеву.

– Ага, а ты меня в подъезде по голове – тюк! Не выйдет. И чтоб больше никто не погиб из-за чужого добра, я сожгу его.

– Не надо! Не делай этого! Ну… ну, вызови сюда Ларичева, отдай ему.

– А Ларичеву я не верю, он меня про запас держит в этом городе, поселил в чужой квартире, обманул. Не найдет убийц – посадит меня.

– Вероника, в этих бумагах жизни! Человеческие!

– Ах, ах, ах, – ерничала Вероника. – Как патетически! И теоретически. А я на себе знаю. Но чтоб жизни не зависели от бумажки, я делаю вот что. Смотри!

Она бросила файлик на огонь, и он начал плавиться… Мгновенно по кухне распространился специфический запах. Даша подскочила с намерением спасти документ, но поняла, что это невозможно – пыхнуло синим пламенем.

– Какая же ты дура! – сказала расстроенная Даша. – Просто безнадежная.

– А теперь уходи, больше с меня нечего поиметь, – посмурнела Вероника. – И всем своим хозяевам, кто прислал шпионить за мной, расскажи, как горели их вожделенные леса с речками и озером. Никому не достанутся! Мне – ура!

После ухода Даши Вероника прищелкнула пальцами, чувствуя невероятное облегчение. Ее разобрало, она думала, кому бы подсунуть третий экземпляр, предназначенный для Георгия? Навряд ли он после вчерашнего банкета подойдет к ней ближе, чем на километр, для Пети Вероника хотела четвертый экземпляр нарисовать, вчера передумала. Кстати, Петя не дурак, его на мякине не проведешь. Пепел она собрала в коробку, ведь обгоревшие кончики остались, на них слова, это покажет тем, кто еще заинтересуется беляевским лесом, где он спрятан. Да тут, тут, в пепле. А серьезно, где спрятала Зина документы?

Больше всех переживал Сеньков, нет, он просто из себя выходил, орал на Дениса, мол, нерасторопный, только язвить умеешь. Глупо и бессмысленно. И Денису не по себе было, он огрызался и тоже нападал на Алексея, Ларичев успокаивал обоих.

– Да я как вспомню ее на дороге среди машин… – бесновался Алексей. – Чего она туда полезла?

– Дорогу переходила в неположенном месте, – буркнул Денис.

– А у меня другая версия! Ее толкнул туда Мирон.

– У тебя маниакальная версия, – фыркнул Денис в адрес младшего товарища, тот парировал:

– А у тебя вообще никакой.

– Доказательств твоей версии нет, – спорил Денис. – Никто ничего не видел, даже водители не сообразили, откуда она вылетела. Бах-бах, машины побились, труп под колесами, раненые.

– Можно?

– Дашка, ты вовремя, – подлетел Денис. – А то мы после вчерашней аварии перебьем друг друга из-за Лаймы.

Даша рухнула у окна на стул, Ларичев первый почувствовал нехороший признак в ее настроении, выжидающе уставился на нее.

– Че стряслось-то? – оказался самым любопытным Сеньков.

– Твоя Вероника, Афанасий, идиотка, – выплеснула эмоции Даша. – Во-первых, раскусила меня…

– Тогда она далеко не идиотка, – заметил Алексей.

– Нет, идиотка! – вспыхнула Даша. – Во-вторых, она нашла документы Беляева и сожгла их.

– Как сожгла? – воскликнул Ларичев.

– Обыкновенно. Огнем. На моих глазах сожгла, бросила на горящую конфорку и… фью в считаные секунды.

В самый разгар драмы зазвонил внутренний телефон. Ларичев снял трубку и не поверил ушам:

– Кто? Ревякин? Ко мне?! Пропусти. Ребята, извините.

Конечно, все разошлись, лишь Даша задержалась, шепнув:

– Я буду в отделе, позвонишь, когда освободишься.

Ларичеву сейчас не до нее. Дашу, сотрудницу милиции, подсадил к Веронике он, желая знать каждый ее шаг. Между ними кое-что намечается, даже уже есть. Дарья как всякая влюбленная женщина, готова для него на все. Выпроводив ее, Ларичев занервничал, уж кого не ждал, так это местного монстра Петю, который без «сюрпризов» в гости не ходит. Интересно, что ему тащит прямо в кабинет?

Тот вошел, поздоровался, без приглашения сел (очень симптоматично, чувствует себя Петя хозяином, это плохой признак) и, положив руки на стол, спросил:

– Убийц нашел?

– Нет. Есть подозреваемые…

– Вероника, сестра Зины, и я? Ты же знаешь, что это чушь. И знаешь, кто стоит в основании, с самого начала знаешь. Скажи честно, сколько тебе предложил Баран… то есть Байран, чтобы ты сделал из меня и Вероники убийц? Она сестру якобы пришила, я – Беляева. Не стесняйся, говори, дам больше.

– Что ты себе позволяешь, – уныло проговорил Ларичев.

– У меня на тебя досье есть со свидетельскими показаниями. Не такой ты честный, как представляешься. Понимаю, жизнь трудная, а жить хочется хорошо, так и мне хочется на воле жить, и Веронике. Если бы ты меня поймал с поличным – тут я пас, сажай. К тому же у тебя дочь, значит, были и угрозы… Были?.. Можешь не говорить, Барана мы изучили давно. Но он обнаглел. Да, я все способен понять и простить. Улавливаешь? У меня предложение: подписку о невыезде аннулировать, о себе даже речи не веду. И сделай все, чтоб посадить Байрана. За это отдельная премия. А вот мое расследование, я оказался удачливей. Да, о себе посмотри материал на досуге, интересный.

Ревякин положил флэшку на стол, поднялся. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.

– А пропуск? – напомнил Ларичев.

– Выписывай.

– Документы Беляева у тебя?

– Нет. И это мой честный ответ. И денег моих нет… Испарились. Да ладно, люди теряют больше иногда, например, жизнь. Надеюсь, с этого дня у нас будет крепкая дружба. До свидания.

Ларичев кинул авторучку в стену, скрестил руки на груди, мысленно произнося ругательства. Флэшку он бросил в стол, посидел немного и запер ящик на ключ. Петя, черт бы его взял, на два шага впереди локомотива! Ни хрена не боится.

Позвонили из лаборатории, сообщили, что кровь на соскобах с ножа Мирона имеется, но только Александры Азизовой. Ну и что? Где теперь искать Мирона? А он главный свидетель по… новому делу. Придется искать, Петя Ревякин так хочет.

Вероника два дня в себя не могла прийти от шока, из дома не выходила, лежала на диване и винила себя. Лайма… Ужасная смерть, а она напророчила, с дурацкой фальшивкой действительно передала ей смерть. Слово мистически материально, осторожней надо быть, кидая их.

Петя навещал, пил чай и заставлял слушать музыку. Не приставал. Ему-то она как раз благодарна выше крыши, это он спас от тюрьмы, но пора освобождать чужую жилплощадь.

Она искала кольцо, чтоб продать его и купить обратный билет. Помнила: с пальца оно слетело в квартире, а где – не помнила. Вроде и не пьяная была. А вечером ей показалось, будто кто-то постучал в дверь, Вероника выскочила открывать с чашкой в руке, но на площадке никого не было. Чашка выскользнула от неловкого движения и – вдребезги, осколки разлетелись. Собирая их и проверяя, не осталось ли кусочков, Вероника увидела: под обувным шкафом что-то блестит.