Дым и пепел - Таня Хафф

Тони вдруг кое-что вспомнил. Джек выстрелил в красного демона по меньшей мере дважды.

— Пули могут его ранить. Ты сумеешь раздобыть для нас пистолет?

— Ты спятил?

«Хороший вопрос. Позже я сам над ним поразмыслю».

— Просто как резервный вариант. На случай, если я снова свалюсь.

— А ты собираешься это сделать? — спросила Эми.

Дверь за спиной Тони открылась.

Да, вероятность того, что он свалится, была велика. То, что волшебник сделал на парковке, излечило его физические раны, но оставило странное чувство слабости, хотя и не усталости, если быть точным. Он потянулся за своим круглым колышком, выискивая в мироздании круглую дыру…

— Тони?

«Ладно. Определенно пора завязывать с этой аналогией».

— Тони!

На этот раз его окликнула не Эми, а Лия. Каскадерша схватила парня за руку, втащила его в кабинет и закрыла дверь, прежде чем он успел разглядеть, не выглядит ли она еще более растрепанной. Фостер решил, что нет. Альтернатива слишком смутила бы его.

— Я не могу выйти в Сеть, — Кевин сидел на диване Честера и с несчастным видом глядел на свой карманный компьютер.

— Я же вам говорил! — прорычат из-за стола Чи-Би, когда репортер положил наладонник поверх открытого рюкзака, — Мы в мертвой зоне!

— Твой мобильник тоже не работает, — сказал Тони, пересек комнату и упал на другой конец дивана.

Брюки парня скрипнули. Он слишком поздно сообразил, что ему лучше было бы постоять, но так и остался сидеть, поскольку на подушках уже имелся влажный отпечаток его задницы.

— Вы выглядите уверенным, мистер Фостер.

— Телефоны не работают с тех пор… Погодите. Уверенным, но это не имеет отношения к телефонам?

— Да.

«Значит, я так вот выгляжу? Эй, а почему бы и нет? Я только что послам демона домой одним усилием воли. Собственной, больше ничем. Я стал мирозданием, наполнился мощью!

Хотя, наверное, лучше слегка сбавить прыть перед боссом».

Тони пожал плечами и вдруг вскрикнул:

— Ой!

Потеки крови на рубашке высохли. Ткань прилипла к коже, а именно — к правому соску. Когда парень пожат плечами, она оторвалась.

— Я рад видеть, что эта новая уверенность вас не изменила, — проворчат Чи-Би, когда Тони схватился за грудь.

«Странно, но, несмотря на сарказм, Чи-Би и вправду выглядит довольным. Чего он ожидал? Что рассказала ему Лия?»

Последний вопрос Фостер задал вслух, в то время как каскадерша примостилась на дальнем краешке стола босса.

— Мисс Барнетт поведала мне о том, что случилось на парковке. Вы вернул и демона в его ад даже без использования подходящих рун. Волшебники, которые чувствуют, что могут не обращать внимания на правила, опасны.

— Я спас ее задницу.

«Это кажется очевидным, однако мне все время приходится об этом упоминать».

— Она с этим не спорит, мистер Фостер, но считает результатом чистого везения тот факт, что вы до сих пор не ранили никого, кроме самого себя.

Тони хмуро посмотрел на Лию, которая выглядела… самодовольной. Не открыто, но все же.

— Ей не нравится, что она не может меня контролировать, — заявил он.

— Не представляю, чтобы ей такое нравилось, — К немалому удивлению Тони, Чи-Би улыбнулся.

— Это не… — начата было Лия, но Честер поднял руку и сказал:

— Мистер Фостер всегда умел разглядеть то, что появлялось перед ним. Это редкое качество. Мистер Гровз опознал руну, вырезанную на руке демона, — (Тут Кевин аж подпрыгнул.) — Вот она, — На листке бумаги, который поднял Чи-Би, быта нарисована завитушка, увенчанная волнистой линией, — Она находится в третьем круге интересной татуировки мисс Барнетт…

«Какой? Налицо легкое преуменьшение. — Тони посмотрел на Кевина, который снова покраснел. — Этот репортер слышит ложь даже тогда, когда его уши приобретают такой любопытный красно-коричневый цвет. Допустим, Лия не сообщила ему и Чи-Би о том, чем на самом деле является ее татуировка, но что же тогда она им сказала?»

— И похоже, указывает на то, что именно Лия была главной целью демона, — продолжал Чи-Би.

— Почему? — поторопил его Тони.

— Потому что такой же знак есть в моей татуировке, — ответила Лия и улыбнулась.

За ней на мгновение мелькнул Райн Циратан.

«Очевидно, история о взаимном притяжении рун оказалась достаточно правдивой, чтобы выдержать испытание даром Кевина, и весьма банальной, чтобы ничего не выдать. Похоже, Лия все еще не поделилась своей предысторией, пустила в ход демоническую сексуальную привлекательность, чтобы помешать Чи-Би и Кевину Гровзу задать неловкие вопросы. Видимо, только вампиры и демонские врата должны скрывать свою истинную сущность, в то время как волшебники остаются выставленными на всеобщее обозрение».

Тони хмуро взглянул на руну и поинтересовался:

— У демона из звукового павильона была такая же?

— Какая-то была, — признался Чи-Би, — Но он двигался слишком быстро, поэтому я не успел хорошенько ее разглядеть.

— Я знал, что это был не фанат, — пробормотал Кевин.

— Вообще-то, мистер Гровз, нигде не сказано, что демон не может быть фанатом.

— Думаете, в аду смотрят синдикатное телевидение? — Репортер фыркнул и продолжил, прежде чем кто-нибудь успел ответить: — Ладно, неважно. Я беру свой вопрос назад.

— Мистер Гровз пытался получить доступ к электронной копии страницы, которую он нашел. — Чи-Би отложил листок с руной и переплел пальцы, — Его подруга-астролог смогла лишь в общих чертах вычислить продолжительность демонической конвергенции, поэтому я предлагаю, чтобы он вернул себе оригинал и принес сюда. Пусть пергамент изучит наша консультант по демонам. Возможно, при ее опыте ей повезет больше.

Взгляд, который Чи-Би бросил на Лию, говорил, что босс считал, будто она сможет сделать все, к чему приложит свою хорошенькую головку.

«Фу-у».

Тони слегка затошнило.

Лия тоже посмотрела на Честера, почти говоря: «Вы спятили?»

— Вы позволите ему уйти отсюда? — спросила каскадерша.

— Почему бы и нет?

— Хотя он знает эту историю?

— Информация в полной безопасности, — сказал ей Кевин.

Тони хмыкнул. Тон репортера, его рука на сердце не помогали ему поверить в такое заявление. Похоже, тех двадцати минут, прошедших после нападения демона, когда Кевин находился внутри истории, было недостаточно для преодоления старых привычек.

— «В безопасности» не означает «не на бумаге», верно?

Обиженное выражение лица журналиста вызывало еще меньше доверия, чем искреннее. Несколько мгновений репортер трудился над нужной миной и в конце концов принял вид, который считал покорным.