Выстрел издалека - Стивен Лезер

Вдоль трех стен офиса, где работал Тифенбахер, стояли магнитофоны. Машины были настроены на голос, и лента начинала вращаться, только когда раздавался звонок. В центре комнаты находились стол из тикового дерева и стул, на котором сидел Тифенбахер и, куря одну сигарету за другой, проверял магнитофоны, при необходимости меняя пленку. Ежечасно он с блокнотом в руке обходил машины и записывал цифровые показания на счетчике у каждого магнитофона. Такая запись служила просто дополнительной копией, потому что время звонка фиксировалось на ленте с помощью электроники, так же как и номер вызываемого абонента. Установить, с какого и на какой номер звонят, стало с появлением цифровых коммутаторов всего лишь вопросом компьютерного программирования.

Тифенбахер дежурил по очереди с тремя другими агентами, тоже заядлыми курильщиками. Они распределили смены таким образом, что в офисе круглые сутки все время кто-то был. К некоторым магнитофонам были прикреплены красные таблички, которые означали, что обо всех звонках следует немедленно докладывать такому-то агенту. Остальные магнитофоны проверялись раз в день. Большинство работавших в здании агентов называли комнату наблюдения «могилой», а четверых ее сотрудников – «живыми мертвецами». Все четверо когда-то совершили те или иные должностные проступки, и назначение в «могилу» не считалось завидным продвижением по службе для честолюбивого фэбээровца.

Проступок Эрика Тифенбахера состоял в том, что он позволил своему коллеге нарваться на пулю при задержании беглеца, отданного на поруки. Эрик работал в «могиле» пять месяцев и уже просил подыскать ему место вне ФБР. Начала крутиться лента, записывающая разговоры Шоленов. Тифенбахер раздавил окурок, взял наушники и подошел к машине. На ней была красная табличка с именами сразу двух агентов – Коула Говарда и Келли Армстронг. Подсоединив наушники к машине, Эрик начал слушать. Пожилая женщина – мать Шолена – обычно звонила нечасто: делала заказы в местных магазинах или советовалась с ветеринаром по поводу своей собаки. На красной табличке значились также домашние телефоны обоих агентов – на случай, если с ними понадобится связаться в нерабочие часы. Вскоре после установки подслушивающих устройств Келли Армстронг приходила в комнату наблюдения и просила, чтобы, если обнаружится что-нибудь интересное, ей позвонили первой. Она немного ввела Эрика в курс проводимого расследования, при этом так наклонившись над столом, что он сумел рассмотреть ее великолепную грудь. Чертовски горячая бабенка, подумал Тифенбахер, а грудь так и хочется потрогать! В ней чувствуется шик: все надетые на ней вещи очень изысканны, а часики, на которые, как он заметил, она постоянно смотрела, – золотые «картье». Келли носила обручальное кольцо, но Эрик подумывал о том, чтобы пригласить ее на коктейль после работы.

Он начал слушать. Старуха явно разговаривала со своим сыном Лу Шоленом – как раз тем типом, которым интересовались агенты. На дисплее ниже счетчика появились цифры – номер телефона, с которым беседовала пожилая дама. По окончании разговора цифры будут зафиксированы на ленте, но Тифенбахер уже записал их в свой блокнот, чтобы сразу же сообщить Келли Армстронг. Может быть, ему удастся угодить ей, и тогда она будет более сговорчивой.

Лиза Говард принесла в гостиную две чашечки кофе и поставила на стол, стараясь не спутать бумаги мужа.

– Спасибо, дорогая, – сказал он, поднимая голову от работы и улыбаясь. – Как дети?

– Уже спят, – ответила она. – Они так быстро растут! Представляешь, Эдди спросил меня сегодня, когда он начнет играть в гольф!

– Держу пари, это безмерно обрадует твоего отца, – откликнулся Коул.

Теодор Клейтон был заядлым игроком, да и сама Лиза играла в гольф уже много лет. Она могла бы стать профессионалом, хотя занималась этим только ради удовольствия.

– Папа хочет купить ему набор детских клюшек для гольфа.

С этими словами Лиза отхлебнула кофе. Говард отложил в сторону желтый маркер, которым он подчеркивал в статье заинтересовавшие его места.

– Если Эдди хочет клюшки для гольфа, я куплю ему сам. Скоро день его рождения, и они будут хорошим подарком.

Лиза слегка улыбнулась.

– Вообще-то я сегодня играла с папой, и он сказал, что уже купил их.

Заметив, что муж собирается что-то возразить, она поторопилась продолжить:

– Знаю, знаю, но что я могла поделать? Тебе известно, какой он упрямый. И потом, это ведь всего-навсего набор детских клюшек!

Говард бросил на жену сердитый взгляд. Он как раз не считал, что речь идет просто о спортивном снаряжении, – для него это был еще один признак вмешательства тестя. Говард всегда старался сохранить независимость и содержать свою семью наилучшим образом. Беда заключалась в том, что, как бы много он ни работал и как бы хорошо ни оплачивались сверхурочные, он никогда не сумел бы тягаться с колоссальным богатством Теодора Клейтона. Говард понимал, что дело не ограничится клюшками для гольфа. Постепенно дойдет очередь до лошадей, автомобилей, платы за колледж и поездок во время каникул – в общем, всего, чего пожелают дети. Со временем такие подарки станут привычными, а Говард не хотел, чтобы его дети выросли с уверенностью, что все в жизни будет им преподнесено на блюдечке.

– Если мой сын собирается заниматься спортом, я хотел бы сам предоставить ему такую возможность… – начал было Говард и осекся, сознавая, как обиженно звучит его голос.

Он решил переменить тему:

– А что, к бейсболу Эдди уже остыл?

Лиза улыбнулась и покачала головой, отчего ее длинные светлые волосы заструились по плечам.

– Конечно нет! Он просто хочет обучиться гольфу, чтобы играть со мной, вот и все. Он был бы очень рад, если бы и ты играл с нами.

Говард снова занес маркер над статьей.

– Представляю себя на площадке для гольфа! – проворчал он.

Говард ощущал, что атмосфера сгущается, и с чувством облегчения услышал телефонный звонок.

– Я подойду, – сказал он.

Звонила Келли Армстронг. Говард нахмурился и посмотрел на часы – наверное, она звонит из дома, решил он.

Келли рассказала ему, что Лу Шолен звонил матери. Телефонная компания установила, что звонок был сделан с платного автомата в Лонг-Бич.

– Коул, я считаю, что мне следует поехать туда и координировать расследование, – заявила Келли. – Не думаю, что карточка на имя Джастина Дэвиса была подброшена специально, чтобы отвлечь нас. Скорее всего, они действительно на Западном побережье. Через десять дней президент должен прибыть в Лос-Анджелес, и наверняка они готовятся именно к этому.

– Послушайте… – начал было Говард, но Келли продолжала:

– Самолет улетает через сорок пять минут. Я уже заказала билет. Я позвоню вам из офиса в Лос-Анджелесе.

– Но я не уверен, что это не…

– Коул, я уже доложила Джейку Шелдону. Он считает, что я должна лететь.

Говард глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– В таком случае, Келли, вопрос исчерпан. Желаю приятной поездки.

Он бросил трубку на рычаг и вернулся в гостиную. Лиза с беспокойством взглянула на мужа.

– Эта сука Келли Армстронг! – выругался он. – Опять хочет заткнуть меня за пояс.

– Ну, дорогой, я уверена, что ей это не удастся, – отозвалась Лиза.

Говард усмехнулся.

– Будем надеяться, что ты права.

Скоростной поезд «Амтрак» подкатил к Вашингтону, и вскоре платформу заполнили пассажиры с воспаленными от бессонной ночи глазами. Джокер сошел с поезда одним из последних. Ему удалось немного поспать во время путешествия, длившегося четыре с половиной часа, хотя боль в боку все еще давала о себе знать. Когда он вышел из здания станции, на такси уже выстроилась очередь. Джокер встал в конец. Был приятный теплый день. Он снял куртку и поморщился. Стоявшая перед ним женщина обернулась, оглядела его с головы до ног и отодвинулась с выражением брезгливости на лице. Джокер понял, что его вид и исходивший от него запах вызывают тошноту. После того, как он покинул гостиницу, ему не удалось ни умыться, ни побриться, а в поезде он еще и прикончил бутылку «Старого ворчуна». Женщина же, напротив, была очень элегантно одета и умело подкрашена. Он заметил, что свои кожаные туфли она несла в фирменной сумочке «Гуччи», а кроссовки «Рибок» у нее на ногах сверкали первозданной белизной. В общем, ее реакция Джокера совсем не удивила.

Вдоль очереди неторопливо двигался негр в потертом пальто, просивший подаяние. Женщина в кроссовках повернулась к нему спиной и досадливо прищелкнула языком.

– У вас не найдется немного мелочи? – тем не менее обратился к ней попрошайка.

Взглянув на Джокера и оценив его внешний вид, негр ухмыльнулся и пошел дальше, обращаясь со своей просьбой к совершенно равнодушным людям.