Короли и Звездочеты - Лана Туулли

С подозрением и четко читающимся на морщинистом лице сомнением Лукин наклонился в сторону раздавшегося среди зарослей шуршания. Осторожно отогнул ветвь… Мимоходом отметил, что у густо зеленеющей пальмы на редкость знакомый аромат… есть здесь кто живой?

- Да, - дружно ответили Жора и Вован. - Мы.

- Тьфу ты… - в сердцах бросил Лукин.

Лот, чудом успевший перелезть из предыдущего укрытия на толстые трубы, пролегающие под каменным потолком, осторожно перевел дух. Кажется, повезло…

В узком коридоре каждый шаг Евгения Аристарховича отдавался многократным эхом. Лукин шел не торопясь, размышляя, что же делать дальше. Где искать господина Октавио? Хитер, черт! От Волкова ушел, Прытковецкого… Лукин поморщился, пытаясь угадать, кто убил Прытковецкого. Октавио, учуявший подвох, или сам Волков? Он давно на Федота зубы точил. Не понимал, какой это уникальный экземпляр для наблюдений: человек, переживший воскрешение! Волков, как назло, демонстрировал реакции, более подходящие какой-нибудь неграмотной бабке - стремился лишний раз выдать Прытковецкому «билет на тот свет», придумывая все более и более каверзные задания. Прытковецкий, будто задавшись целью подтвердить поговорку о том, кому суждено быть повешенным, раз за разом выходил сухим из воды…

А вот вчера не получилось. Убили Федю. Всё, как говорится, кранты. Зря на него Гильдебран шесть лет назад свою магию тратил.

Но кто? Волков? Попросил Октавио постоять в сторонке, посмотреть, как он будет избавляться от ненужного свидетеля? Что за бред, даже от пациентов такого не услышишь.

По всему выходит, что Волкова и Прытковецкого убил сам Октавио.

Ай-яй-яй, Евгений Аристархович, что ж вы не высмотрели в новом знакомце потенциального маньяка? Теряете хватку, Евгений Аристархович! Где ваш профессионализм? Что, пшикнулись ваши таланты? Как вы лажанулись с Сергеем Барабановым, ай, как нехорошо получилось! всего-то сказали пустячную расхожую фразу, не думая контролировать силу эмоционального воздействия, а ведь и в самом деле мог застрелиться парень! Почему же вы не смогли почувствовать ложь и недоверие со стороны гостя из другого мира? Что, конец вашим хваленым способностям?

Нет, - одернул самокритику Лукин, - нет. Октавио был спокоен и не врал. Я бы почувствовал. Я бы догадался… А что Волков не сумел сработать так, как договорились, - так это вмешался какой-то неучтенный стихийный фактор.

И что за напасть свалилась на мою голову?! Принесла нелегкая этого сфинкса! - Лукин, пользуясь отсутствием случайных свидетелей, от души высказался в пустоту узкого коридора по поводу существа, которое доставило ему столько хлопот в последнюю неделю. - И ведь какой проворный стервец попался! Пятерых «конанов» задрал, Витьку, Игоря… Эх, Игорек, Игорек, как жаль, что ты не справился! Мне не пришлось бы жертвовать господином Октавио - я ведь совершенно не успел расспросить его. Волков с Монфиевым, как сговорились, требовали немедленно покончить со смутьяном-людоедом. Похоже, вы можете поведать мне немало интересного - и не только о способах ловли сфинксов, но и о том, как вы догадались и предупредили намерение Волкова убрать ненужных свидетелей существования иномирской твари.

Где же вы, господин Громдевур? Возвращайтесь.

Этот мир слишком сложен, чтобы выжить в нем в одиночку. Я знаю людей, подобных вам - вы не умеете жить для себя, ваша фантазия ограничивается сытым брюхом, податливой красоткой и теплыми тапочками. Вы не сможете долго играть против меня - к тому же играть вам придется на моем поле и по моим правилам. Возвращайтесь, господин Октавио. Кому, кроме меня, вы нужны в этом чужом и странном мире? Возвращайтесь, и я помогу найти занятие, которое будет мало отличаться от того, что вам привычно. Говорили, что служили королю? Что ж, я и здесь сотворю вам короля и королевство, будете, как покойный Волков, служить в свое удовольствие, только возвращайтесь.

Я должен знать, как вам удалось меня обмануть.

И все же, - подумал Лукин, подходя к последнему повороту коридора - уже можно было увидеть потайные двери, соединявшие бункер Теплакова и пятый подземный этаж Объекта, - кто мог ожидать от команды «изолянтов», что они за короткое время вырастят столь густые джунгли? Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! И почему у этой пальмы такой знакомый запах? Честное слово, петрушкой пахнет!

Лукин покачал головой и прибавил шаг. Он только даром потерял время. Взятое «с потолка» предположение, что Октавио может скрываться в бункере Теплакова и его коллег, оказалось ошибочным.

Где ж вы скрываетесь, господин Громдевур? Ваше отсутствие мне всю игру портит…

У лифта топтался Сашка Глюнов.

- Меня ждете? - спросил Лукин. - Как вы, Саша? Вчера нам не удалось нормально побеседовать. Может быть, сегодня вечером подойдете?

- Я это… - замялся Глюнов. - Вас Мазай Арутюнович ищет, Евгений Аристархович. Велел вас разыскать, я в клинику позвонил - Лена сказала, что вы еще у нас. Я по всему Объекту, снизу доверху пробежался - вас нет. Идемте быстрее, там вас ждут.

Лукин нахмурился. Кого еще принесла нелегкая на его шею? Глюнов продолжал:

- Евгений Аристархович, а вы куда исчезали? Я вас по всем этажам искал- вы будто сквозь землю провалились.

Так, навязчивое любопытство нам не нужно. Поэтому складываем руку привычным способом - пальцы плотно сжаты своеобразной «дощечкой», большой чуть согнут и прижат к основанию указательного; представляем невидимую линию, соединяющую центр ладони и лоб - в данном случае, Сашин. Короткое, мягкое и плавное движение - «Я уже нашелся, Саша, не стоит волноваться по поводу моих перемещений».

Как и требовалось, Саша мигом потерял цепь рассуждений, на секунду запнулся, стараясь вспомнить, о чем он тут разговаривает с доктором, и заговорил о другом:

- Там эти приехали… ну, эти… на машине с мигалками. Спрашивают, почему Волков умер, да как. Расследование будут проводить…

Черт!

Ворвавшись в кабинет Монфиева, Лукин обнаружил не только нервничающего и подпрыгивающего от сдерживаемых эмоций Монфиева, но и довольного собой Журчакова, расплывшуюся в фальшивых улыбках Петренко, и двух донельзя официальных лиц.

- Кто, извините за выражение, настучал властям? - деловито и тихо осведомился Евгений Аристархович, дав отмашку Петренко изнасиловать визитеров предложением кофе с дополнениями.

- Я, - гордо, но нервно ответил Журчаков.

- Алексей Павлович, вы тихо сбрендили или уже громко перебрали? - зашипел из своего роскошного кресла Монфиев. Большой Начальник окончательно растерял свое привычное благодушие.

Зато приобрел самый настоящий меч. Оружие - не какой-то современный новодел, а самый что ни на есть внушительный и полноценный антиквариат лежало на монфиевском столе - потертые от долгого употребления ножны, чуть заметные царапины, кожаные ремешки не плохо бы сменить; металлические полосы, украшающие рукоять, распространяют в пространство ощущение грозной, но спрятанной до поры до времени силы.

Не удивительно, что господа детективы нервно косятся на Монфиева.

- Я всего лишь выполнил свой гражданский долг, - чопорно поджал губы Журчаков. - Мне надоело, что тут происходит черт знает что; я не собираюсь отдавать свою жизнь на откуп шляющемуся по окрестностям психу. Если никто из вас не способен принимать ответственные решения - значит, черт возьми, это должен сделать кто-то другой.

- Спасибо, Алексей Павлович, - с заметной иронией бросил Лукин. - Без вас наша жизнь была бы пресной и тихой…

Так, не тратим слов, действуем. Крепко сжать пальцы «дощечкой», направить всю волю в центр ладони, установить связь с сознанием подопытных.

- Рад приветствовать вас у нас в гостях, - улыбнулся Лукин, на ходу придумывая приемлемое объяснение своим жестам, - Как хорошо, что вы к нам заглянули! У нас, как обычно, все в полном порядке. Такая скука смертная, что просто диву даешься!

- Точно-точно, - подхватил Монфиев, утирая обильный пот, - скучаем… до смерти…

- Мы просим прощения, что напрасно вас побеспокоили, - продолжал внушать доктор.

Журчаков открыл рот, собираясь что-то сказать.

- У нас тут всё в полном порядке. Тишь да благодать.

- Но… - подал голос недоумевающий Журчаков.

- Единственная проблема, в решении которой мы смеем надеяться на ваше понимание и поддержку, - усилил нажим - и ментальный, и волевой, Евгений Аристархович, - заезжие туристы. Бродят по окрестностям, сладу никакого нет! Мне больных пугают…