Короли и Звездочеты - Лана Туулли

- Не слушай его! - повторил Волков, лихорадочно соображая. Если он, как задумывалось с самого начала, выстрелит в Октавио, как поведет себя Прытковецкий? За долгие годы, проведенные на Объекте, Волков выучил, что обманчиво громоздкий, туго соображающий в обычное время детинушка в минуты опасности может реагировать молниеносно, превращаясь в ожившее торнадо из мускулов и злости. С него станется выстрелить в начальника охраны, просто услышав резкий звук…

Они стояли, образуя почти правильный треугольник вокруг огня, в котором горело мертвое чудище, и тени, отбрасываемые пламенем, превращали их лица в уродливые маски.

- Ты что, не видел, как весь день он скрипит на меня зубами и позволяет делать, что на ум взбредет? А почему, разве не понятно? приговоренным к смерти положено последнее желание, - продолжал Октавио.

Стрелять в Прытковецкого? Придется. Успеет ли Октавио метнуть нож? Он держит его в левой руке - надо бы вспомнить, как он держал вилку за ужином у Курезадова… Твою мать, хитрец, нашелся на мою шею!

Прытковецкий или Октавио? В кого стрелять? Свой или чужой? Да кто может быть своим в этом чужом мире… В мире, где появляются из воздуха львы с орлиными крыльями и человеческими головами и оживают суточной давности покойники?

Поставим вопрос иначе: в кого стрелять в первую очередь, а кто пусть подышит лишних пару минут? Октавио или Федот?

Мертвый сфинкс дернулся в пламени, а может, это была всего лишь тень, пролетевшая по звездному небосводу; но в ту же секунду Октавио воспользовался ситуацией, нырнув вниз, под укрытие из сполохов кострища, и в сторону.

Волков, не целясь, выстрелил в Прытковецкого - в грудь и голову, чтоб наверняка. Федя покачнулся и упал навзничь.

Где Октавио? Яркий огонь слепил глаза, а темнота ночной степи так обманчива…

Волков буквально учуял опасность и отшатнулся - на волосок разминувшись с вращающимся ножом. В следующий момент последовал жесткий удар под колено - не удержав равновесие, Константин рухнул, едва не выпустив из рук винтовку.

- Что, скотина, даже своего воина не пожалел?

- Убью, сволочь! - закричал Волков, уворачиваясь от стальной пики. Быстро крутанув копьем, Октавио уже шел в следующую атаку, не позволяя противнику воспользоваться преимуществами своего оружия.

Волков отпрыгнул в сторону, намереваясь увеличить дистанцию между собой и врагом.

- Убьешь, непременно, - согласился Октавио, легко сокращая дистанцию и метя пикой в лицо Волкову. - Объясни, зачем так нужна моя смерть твоему господину, и можешь убивать, сколько душе угодно…

- Он мне не господин! - крикнул Волков.

Стальное хищное лезвие, со свистом рассекая воздух, будто издеваясь, подбиралось к глазам Волкова все ближе и ближе. Дошло до того, что Константин Сергеевич попытался фехтовать, принимая выпады Октавио прикладом винтовки. Ему удалось отбить один удар, второй; и Волков плотоядно оскалился, собираясь провернуть хитрую комбинацию. Значит, сейчас ты ударишь меня в правое плечо, я закроюсь, уйду вниз и резко брошусь вперед, бью прикладом тебе в колено и тут же, не сбавляя темпа, подсекаю, ты падаешь, я бью тебя в голову…

Копье ударило прямиком в живот. Удар был столь силен, что Волкова отбросило на четыре шага назад. Еще не понимая, откуда пришел океан боли, от которого разом ослабели руки, Волков отступил, посмотрел на своего убийцу, отступил еще на полшага, споткнулся и тяжело рухнул в костер.

Так. Что мы имеем? У нас есть противник, только что умерший в результате несовместимых с дальнейшим существованием разногласий; есть хитрый коротышка, который рад давать «советы»; есть одежда… блин, гады, кольчугу, шлем и прочее обмундирование заныкали! А ведь там у меня меч был - да не абы какой, а хороший, только в прошлом году мастеру три сотни золотых отвалил… Копье…

Будто издеваясь, оружие, застрявшее в Константине из рода Волковых, расцвело огненными бутонами. Ах, чтоб тебя… Был бы под рукой гном, чтоб сбить окалину с наконечника и подправить обуглившееся древко… Похоже, придется довольствоваться чужим ножом.

Октавио подошел проверить, что там с их третьим сотоварищем.

Тот лежал, уставившись пустыми мертвыми глазами на равнодушные звезды. Прости, дружище, но так получилось. Так и начинаешь верить дедовским приметам…

Напоследок Октавио еще раз повернулся к костру. Ненасытное пламя бушевало, и казалось, что бурый сфинкс играет с почерневшим Волковым, как забавный котенок. Тьфу, пакость. Игруны на мою шею…

XI. СОВЕТНИК

Известие о смерти Волкова и Прытковецкого распространилось, как пожар в сухом бору. Их обнаружили перед рассветом - кто-то из «волчат» заприметил отблеск догорающего костра посреди окружающих Объект холмов; вызвали Серова, известили Монфиева…

Нервничающая Петренко, оставшаяся дежурить в кабинете Большого Начальства даже не дала Сашке придумать объяснения, где он провел большую часть вчерашнего дня и половину ночи. Стоило Глюнову на рассвете вернуться в корпус А, как секретарша схватила аспиранта за пуговицу халата, тут же заревела и принялась пристраивать завитую головушку на Сашино плечо, попутно излагая хронику событий: Волчановский оскорбился, что Серова известили раньше его самого, а Серов обиделся, что его не посчитали единственным достойным услышать весть о гибели непосредственного начальника. Теперь оставшиеся без вожака «волчата» ходят серой стаей по Объекту, хмуро косясь друг на друга и не зная, что делать, кому рвать пасть в первую очередь.

Вчера Монфиев велел готовить всё для видеоконференции с участием Сабунина, а сегодня Анна Никаноровна не знает, отменять распоряжение начальства, или все же выполнить; Сытягин на радостях, что обзавелся официальной причиной нетрудоспособности, забулдыжил, и теперь распивает с Теплаковым на пару, стреляя из самодельной рогатки по всем, кто не в добрый час решился их проведать. Федота жалко… Константина Сергеевича тоже, но Федот хороший был, - всхлипнула Петренко, еще явственней вешаясь Саше на шею. Да что ж теперь со всеми нами бууууудет…

- Мрряк, - подсказал Черно-Белый Кот, запрыгивая на стол Монфиева. Кот смерил взглядом победителя оторопевшую Петренко, фыркнул, вылизал бок и гордо удалился.

Саша, воспользовавшись временной очумелостью секретарши начальника, сбежал следом.

В столовой плакала тетя Люда, повязавшая голову темным платком и мигом состарившаяся на десяток лет. Повариха щедро одарила Сашу гречневой кашей с гуляшом, облобызала «Флаффи» и принялась учить обоих - и Кота, и аспиранта - житейской мудрости, перемежая сетования о злосчастной судьбе Прытковецкого и Волкова наставлениями, что, дескать, «нельзя сдаваться раньше времени»…

- Молодой ты, Сашка, - вздохнув, ответила тетя Люда безуспешным попыткам Глюнова ее успокоить и уверить, что самое страшное уже позади. - Глупый. И зачем ты, дурашка, сюда приехал?

- Науку двигать, - поразмыслив, ответил Саша.

- Так наука не жена, даже если подвинется, толку с этого… - фыркнула тетя Люда. Кот, набив футбольное пузо угощением, довольно заурчал, ластясь к поварихе. Женщина рассеянно почесала хитрое животное под подбородком. - Ведь уже трех человек эти волки у нас задрали, а сколько их там, в степи, еще бродят…

- Это не волки, - буркнул Саша.

Людмила Ивановна вдруг заплакала и лишь махнула на Глюнова рукой. Уж лучше бы волки…

Волки… Не волки… Психи… Не психи… После ночного разговора, состоявшегося в бункере социоэкологоизолянтов со странным парнем по имени Лот, у Саши шла кругом голова. Самое время подхватить какой-нибудь чахлый лютик и устроить гадание в лучших традициях доморощенных Василисушек - «любит - не любит», «правда - не правда»…

Если попытаться отбросить в сторону эмоции и рассуждать здраво, последовательно и логически, получалась следующая абстракция.

Пункт первый. Сбежавший из клиники Лукина псих, скорее всего, есть тот самый Октавио, которого разыскивает прячущийся в теплаковском бункере Лот. Описание внешности, по крайней мере, совпадает.

Пункт второй. Если верить Петренко - а ей, уважая ее способность узнавать самые свежие сплетни, поверить придется, - именно пропавшего «пациента» Евгений Аристарховича Монфиев, Волчановский и Серов, оставшиеся охранять Объект, сейчас подозревают в причастности к смерти Волкова и Прытковецкого.

Даже если этот постулат не слишком правилен - Лот клялся десятком богов, что его знакомец Октавио считался там, «у них», вполне нормальным человеком и просто не мог «за здорово живешь» кого-то убить, а уж тем более - поднять руку на беззащитную девушку, - незваный гость из другого мира проживет ровно столько, сколько нужно «волчатам», чтобы поймать его на прицел. Хвостов и Бульфатов уже побились об заклад, на бутылку импортного виски, кто приволочит «психа» Лукину.