Фультон - Владимир Дмитриевич Никольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это очень остроумно, но напоминает известный рецепт ловли птиц, рекомендующий насыпать им соли на хвост. Фультоновская мина может действовать при наличии полдюжины «соли»: если порох ее не отсырел от воды, если часовой механизм в полной исправности, если минный катер сумеет подойти незаметно к атакуемому объекту, не будучи при этом расстрелян, если, наконец, гарпун вонзится в борт корабля… Читатель может судить теперь, кто был прав в этом споре Фультона с английскими моряками…
Неудача с торпедами до некоторой степени пошатнула веру английского адмиралтейства в новое средство борьбы с наполеоновским флотом. Тем не менее, по настоянию Питта, Фультону разрешили «реабилитировать» свою мину, доказав ее разрушительное действие на старом бриге, захваченном в Дании. Опыт был произведен на рейде Кентского графства, недалеко от имения Питта, в присутствии первого министра и членов адмиралтейства. Испытание мины было на этот раз проведено самим Робертом Фультоном и удалось как нельзя лучше. Двухмачтовый бриг «Доротея» силой взрыва был расколот на две половины и через несколько минут затонул. Этот эпизод изображен на рисунке, сделанном самим Фультоном в его книжке «Минная война и подводные взрывы», вышедшей в Нью-Йорке в 1810 году.
Успешный результат последнего испытания фультоновской мины произвел настоящую сенсацию в военно-морских и парламентских кругах Англии. Газеты подняли шум, обвиняя Вильяма Питта в поощрении опытов, которые могут иметь роковые последствия для мощи английского флота. Изобретение Фультона, писали газеты, совершенно бесполезно для Англии, и без того прочно владеющей океанами. Но где гарантия, что опасная выдумка талантливого американца не попадет в руки враждебной державы? Поддерживая и субсидируя опыты с подводными минами, не пригревает ли Англия змею, которая может когда-нибудь ее ужалить?
В конце октября пришло известие о блестящей победе под Трафальгаром. 19 октября 1805 года соединенная испано-французская эскадра из тридцати трех линейных кораблей и семи фрегатов, под командой бездарного адмирала Вильнева, была настигнута между Гибралтаром и Кадиксом английской эскадрой в составе двадцати семи линейных кораблей и четырех фрегатов, под командой Нельсона и Коллингвуда. В ожесточенном бою пал адмирал Нельсон, но поражение французско-испанской эскадры было полное: семнадцать неприятельских кораблей было захвачено англичанами и только десять французских судов вернулись в Кадикс. Результаты этого исторического сражения немного смягчили, хотя и не уравновесили капитуляцию Мака под Ульмом, происшедшую двумя днями раньше.
Трафальгарская победа усилила позицию противников фультоновских изобретений. Она еще раз доказала, что старая Англия сильна своим флотом и не нуждается в опасных новинках. Победы одерживает героизм адмиралов Нельсонов, а не подводный ящик с порохом!
Но Питт и руководители адмиралтейства смотрели на вещи более глубоко. Они не хотели повторить ошибки Наполеона, оттолкнув от себя американского изобретателя. Питта не легко было смутить газетной шумихой и болтовней в парламентских кулуарах.
И вот Фультон снова поднимается по широкой лестнице, устланной мягким ковром. Снова он — в высоком мрачном кабинете резного старого дуба, с теми же темными фамильными портретами в золоченых бронзовых рамах. Только народа теперь значительно меньше. Всего, не считая Роберта Фультона, Два человека. Хозяин дома, лорд адмиралтейства, и Вильям Питт, первый министр. Его худощавое тело, глубоко ушедшее в кожаное кресло у пылающего камина, казалось, никак не могло разогнуться под тяжестью известия о победе Наполеона под Аустерлицем. Рушилось с таким трудом возведенное здание коалиции против «корсиканского узурпатора». За позором Ульма — разгром Аустерлица. Австрии больше не существует. На очереди Пруссия. А дальше? Рассказывают, будто после получения известия о поражении русско-австрийской армии Питт воскликнул, указывая на карту Европы: «Сверните ее — эта карта скоро станет излишней…»
Пароход «Комета». 1812 год
Колесный пароход,Great Western». 1838 год
В изобретениях американского инженера Питт справедливо предугадывал ростки будущего могучего средства морского боя. Англия должна попытаться сговориться с этим угрюмым американцем, чтобы сохранить для себя его опасные изобретения или хотя бы обезопасить себя от того, чтобы они когда-нибудь обратились против нее…
Интересно отметить, что этой мечте Питта так и не суждено было осуществиться. Современная подводная лодка была создана позже, не в Англии, а во Франции и в Америке, а подводная самодвижущаяся мина — австрийским инженером Уайтхедом. Зато из Англии вышло другое грозное оружие современного боя — танки.
…Тихим, точно приглушенным голосом Питт изложил Фультону пожелания британского правительства. Они сводились к тому, чтобы Фультон навсегда отказался от работы над подводной торпедой и лодкой. Кроме того, он должен обязаться не передавать ни одному государству секрета их устройства и действия. Со своей стороны английское правительство обязуется ежегодно уплачивать двадцать тысяч фунтов стерлингов (около двухсот тысяч рублей золотом) пожизненной пенсии. Фультону дано было ясно понять, что английскому правительству было бы желательно, чтобы Фультон навсегда остался в Англии. Иначе говоря, Фультону предлагалась обширная золоченая клетка. Ценой отказа от творческой изобретательской деятельности ему обеспечивалась спокойная, приятная жизнь, полная лондонских удовольствий.
Очень многие ухватились бы обеими руками за такое блестящее предложение, успокоив себя рядом гибких софизмов о возможности работать над другими проблемами.
Но Вильям Питт плохо знал характер Фультона. Сознание связанности в выборе будущих тем для работы было совершенно неприемлемо для независимой натуры американского инженера.
Фультон вежливо, но решительно отказался.
Питт намекнул, что, материальные условия могут быть изменены и ежегодная пенсия увеличена, но Фультон об'яснил, что причина его отказа не в этом. Прежде всего, он гражданин своей родины и ей он обязан отдать свои силы и знания. Он очень признателен британскому правительству за его щедрое предложение, но свободная изобретательская деятельность для него дороже всего.
После своего возвращения на родину несколько лет, до 1810 года, Фультон не выступает с проектами торпед и подводной лодки. Трудно допустить, что это молчание — результат какого-то соглашения с английским правительством в 1805 году. Вернее всего, эта область изобретательства была временно оставлена Фультоном, так как постройка новых судов и организации пароходного сообщения целиком
