Без времени - Ёлшин Олег Игоревич

Здесь было семь казино, но он, конечно же, выбрал именно Монте-Карло. Если умирать, то в объятиях лучшей красавицы Старого Света. А это казино и было ТАКИМ! Было семь часов вечера. Весь бомонд соберется здесь не ранее десяти, а то и позже. Он зашел в лучший ресторан перед этим старинным зданием. Здесь готовил известный на всю Европу шеф-повар, и были такие же блюда под стать всему изяществу, которое окружало это место. Он с удовольствием поужинал, потому что не ел со вчерашнего дня. Потом вошел внутрь казино.

Это был, наверное, самый трудный шаг в его жизни, и он поначалу робко ступал туда. А эти стены со старинной росписью, лепниной и загадочной атмосферой уже приглашали и манили его окунуться в дьявольскую сказку большой игры. Он равнодушно прошел залы автоматов. Там такие деньги можно спускать сотни лет. Впереди его встречал зал, который уже давно поджидал его. Он ждал, как ждет каждого игрока, который приходит сюда с большими деньгами и приходит выигрывать. Но этот русский был не похож на остальных. И этот зал, который напоминал скорее шикарное театральное помещение… хотя какая разница — игра и там, и здесь, только боги у них разные… этот зал, почувствовав неладное, встречал его уже с опаской. Он видел многих за свои сотни лет, но этот русский!

Ему выдали фишки. Он спросил, есть ли ограничения в выигрыше или проигрыше.

— Месье, Вы приехали в Монте-Карло! — этим было сказано все.

Он выбрал рулетку. Когда-то за этим столом он лет десять тому назад проиграл несколько тысяч. Именно за этим. Здесь ничего не изменилось и, наверное, никогда и не изменится, только будут новые крупье. Он волновался. Тогда, десять лет назад, как волновался он и как хотела его девчонка с той самой яхты, чтобы они выиграли. А они азартно и с радостью проиграли. Но все равно было здорово! Теперь этот стол его снова узнал, но подумал, что он за десять лет так ничему и не научился. Он сразу же начал ставить на число. А значит, вероятность была 1 к 36. Всего тридцать шесть цифр, не считая «зеро». А значит — одна тридцать седьмая. Ну-ну. Этот русский стал явно богаче и ставит сразу по десять. По десять тысяч! Только что-то не так! И он сам уже видел, что что-то не так. Да, тогда, десять лет назад, он пришел с намерением выигрывать, и поэтому проиграл. Но сейчас… С первой ставки в десять тысяч он выиграл триста шестьдесят! Триста шестьдесят тысяч!

«Хорошо, — подумал он, — случайность».

Дальше он ставил снова на число. И будет ставить на число каждый раз! И каждый раз на новое. В итоге вероятность уже будет сотая, тысячная. Он не может не проиграть! Но крупье все продолжает и продолжает придвигать к нему его выигрыши. И уже его фишки не помещаются на столе, подходят какие-то люди с разных сторон, ставят с ним вместе на его числа. И тоже выигрывают. Снова и снова. Казино с царским благородством безропотно выдает им их выигрыш. Оно знает, чем это все закончится, но не знает, кто к нему приехал. А он уже чувствует в панике, что не сможет проиграть ни цента и уже выигрывает миллионы! За минуты!

Проклятье! Это проклятье! Оно не кончится никогда! Словно открылся канал куда-то сквозь этот расписной потолок — туда, наверх. И уже не он угадывает эти цифры, а кто-то снова водит его рукой. Как тогда, все эти десять лет. И что бы он сейчас ни поставил, какую бы цифру ни накрыл, рука крупье безошибочно будет вращать рулетку, и этот дьявольский шарик будет останавливаться именно на ней — на его цифре. Говорят, нужно вовремя остановиться. И если бы он не остановился… Но казино не виновато в его проблемах, а эти миллионы не отдашь крупье на чай. Он выскочил из казино, попросив этот выигрыш выдать наличными. Ему привезли из ближайшего банка чемоданчик с этой суммой. Предложили охрану, вертолет. Он отказался. Ему было неудобно перед этими людьми и этим городом, который, как никакой другой город или страна, заботится о своих гражданах. Казино не пускает жителей Монако к себе играть, разрешая заходить лишь в другое крыло Монте-Карло, где находится театр. Но эта маленькая страна и не берет с них налоги. Она сидит на этой своей «золотой трубе», но выигрыш от казино не кладется в карман нескольких людишек, а отдается в казну. И, зная это, ему теперь было неловко перед ними. Это была его проблема. А он притащился сюда на своей красной машине со своим проклятьем, своим дьяволом и своими грехами — и теперь не знал, что делать.

Он пошел туда, в сторону моря, через большую пустынную площадь. Подошел к краю плато, на котором стояло казино. Неужели он не может сделать теперь эту простую вещь? Просто потратить эти деньги? И теперь тащит за собой еще и эти пять миллионов. Чужих миллионов! Насмешка! Он подошел к краю обрыва посмотрел вниз.

Господи! Когда-то Гаспар так же стоял на краю того обрыва недалеко от своего дома, и своей сестры, и друга, который не помог ему. Он стоял и смотрел вниз. Хотя уже все решил, но теперь должен был сделать этот шаг. Что он чувствовал? А что можно чувствовать, глядя туда!

«Узнай! Вот и сделай этот шаг прямо сейчас, как он! — внезапно подумал он. — Сделай легко и весело, как решил делать все. И сразу «встанешь на его место»! Точно встанешь. А Мари придет и теперь уже будет хоронить тебя».

И эта сотня метров под ним притягивала и уже не пугала… Вот что он заставил испытать своего друга когда-то! Тот ждал своих денег до последнего дня и потом, когда обратился к нему, был уверен, что он поможет. Он для его друга был той самой стеной, которая защитит, в конце концов, спасет его, и друг, поборов свою гордость, подойдет и обопрется. Прислонится к этой стене и спасет свою честь! И вдруг она отталкивает его и бросает сюда, в эту пропасть!

«Теперь сделай сам этот шаг!»

Мы в ответе за него.

Мы в ответе за каждый наш шаг, каждую мысль, каждый взгляд наш, за все, за каждое слово, и вздох, и даже за то, что еще не сделали. Или, скорее, могли бы сделать. И почему он всегда думал только о себе, о Мари — и никогда о нем, своем друге? И только теперь он понял, что это равнодушие — оно убивает. И лучше сделать что-нибудь иной раз, чем не сделать вообще ничего. И еще понял, что теперь он будет отвечать еще и за этот шаг туда, в пропасть. И за этого русского тоже. И сколько еще потом жизней понадобится…

Он отшатнулся… Нет, он должен достойно все это закончить и сделать это сейчас, в этой стране, в этой жизни, вернуть себе Мари. И он избавится от своего тяжелого груза.

— Месье, Вы не сделаете этого!

— Простите?

Перед ним стоял маленький француз и держал его за руку.

— Я не знаю, что толкает туда человека, который только что выиграл миллионы. Но я не дам сделать Вам этого… У меня значительно больше причин для такого поступка, и все же я здесь и не собираюсь покончить с собой.

Тут он узнал этого маленького человечка в черном смокинге. Тот стоял рядом с ним за тем самым столом и повторял его ставки.

— А что случилось с Вами? Ведь Вы, как я помню, тоже недавно радовались своему выигрышу?

— Да, месье. Но нужно было остановиться, как и Вы, а я сделал после Вашей игры еще две ставки.

— И?

— И проиграл все.

— Я Вам благодарен за Ваше участие, но не собирался бросаться туда, вниз.

— Простите, месье?.. Но мне показалось…

— Да, Вам правильно показалось, я не хотел прыгать сам, а хотел отправить туда с обрыва этот саквояж.

Маленький человек заволновался.

— Туда? Вниз?..

— Именно туда…

— А можно посмотреть?

— Что посмотреть?

— Ну, на эти деньги…

Он открыл портфель, и сто пачек с новенькими пятисотенными купюрами приковали внимание его спасителя… Тот завороженно смотрел на деньги, а он смотрел на него. И ему показалось, что они сейчас смогут решить проблемы друг друга.

— И Вы их сейчас выкинете с этого обрыва?

— Да, если Вы не избавите меня от них.

— Простите?

— Здесь пять миллионов. Вам нужны эти деньги?

— Я не знаю, что Вам ответить… Постойте… Не бросайте… Да! Конечно!.. Но я не понимаю…