Клановые тайны мажорок - Руслан Иванович Аристов

— Ага.

— А про банк я этот слышал, но не знал, что тот Смородинский — твой прадед. Вон оно как, оказывается, — я был удивлён. — Это ж теперь он называется «Нефтехимбанк» и принадлежит государству сейчас?

— Ну да. Прадед в сороковые его продал государству и занялся под конец жизни сельским хозяйством, поскольку из нефтянки его и наш клан выдавили тогда.

— Да, сложное для нас было время, — согласился я, припоминая, как Дроздовские и Марковы устроили тогда серию национализаций в стратегических отраслях, а по сути — передел собственности в свою пользу.

— Да, серьёзный у тебя прадед, Женька!

— Как и у тебя, — она засмеялась и приобняла меня.

Поглаживая её, я думал о том, что лень идти на какую-то там охоту и хочется спать.

— Жень, иди купаться, а я тоже буду готовиться — нам через час выходить, — прошептал я минут через пятнадцать нежных обнимашек.

— Куда выходить?

— На охоту.

— Ой не, это без меня. Я буду спа-а-тки, — зевнула девушка. — А ты пойдешь?

— Ну да, интересно же. Хотя и лень, — я слегка потянулся. — Давай, зая, в душ, — хлопнул её по попке.

Евгения лениво поднялась, одела свой халат, чмокнула меня в щеку, забрала телефон и вышла из комнаты. Я тоже подумал, что надо бы принять душ. Ещё немного полежав, накинул халат и пошёл вниз.

Глава 18

Душ меня взбодрил, хотя голова была довольно чугунная и хотелось спать.

Зевая и потягиваясь, я зашёл на кухню, где встретил Сашку, который варил кофе в турке. Выглядел старший довольным.

— Так что, на охоту идём или спать? — поинтересовался я и плюхнулся на стул.

— Конечно идём! Палыч сейчас принесёт нашу экипировку, а я уже всех разбудил, — бодро усмехнулся Сашка. — Почти все девки не хотят идти и выглядят, будто с ними кто-то что-то полночи делал.

— Да хрен с ними, пусть спят, — я махнул рукой, не став углублять эту тему.

На кухню зашёл Игорь, а вернее сказать, заполз, держась за стенки. Он зевал, как бегемот.

— Доброе утро! — прохрипел прокурор и пошёл к холодильнику, из которого извлёк бутыль минералки и начал взахлёб пить.

Я закутался в халат и взяв чашку ароматного кофе, пошёл на улицу.

«Прохладно как, бодрящий холодок, воздух лесной, пахнет дымком, речкой и соснами!» — попивая вкусный кофе, я зевал.

Со стороны дальнего сруба, который был административным, показался Палыч с двумя егерями — они тащили здоровенные сумки с экипировкой, а ещё ружья.

Облокотившись на стену, я как раз неспешно допил кофе, пока они подошли.

— Доброе утро, Виктор Антонович! Катера готовы к выходу! — поприветствовал его Палыч.

— Доброе, Палыч! Мы почти готовы, — ухмыльнулся я. — Что за ружья?

— Вот, — директор базы показал рукой на егеря, который начал раскладывать ружья на большом столе около сосны, — «Рапид», «Вернье», «Зауэр», «Ижевец», «Дефурни». Если надо — есть и другие, принесу!

— Да не, нормально. Я возьму вон тот «Зауэр», как раз на кабана попробую, — с видом знатока заявил я, хотя особым знатоком не являлся.

«Зауэр» представлял из себя одностволку с откидным стволом и сразу мне понравился своим изящно-строгим дизайном. Другие ружья отличались — были и горизонтальные двустволки, и магазинные одностволки с подвижным цевьём.

— Может, лучше «Ижевца»? Он двуствольный, если кабан вдруг попрёт, будёт второй выстрел, — поморщился Палыч.

— Мы ж с вами пойдём, не одни. Не в первый раз, — махнул я рукой. — Остальные уже на кухне, — кивком показал я на дверь.

Палыч и егерь с сумками зашли внутрь.

Ещё чуть постояв, я тоже вернулся в сруб, на кухню. Там было несколько человек, включая двух солдат Сашки.

Из девушек там была только Лада, облаченная в красивую пижаму. Я улыбнулся ей краем губ. Она, сидя около Сашки, расплылась в ответной улыбке.

— Ну что, выдвигаемся? — зевая, спросил Игорь.

— Да, уже пора, солнце пока ещё не печёт. Возьмите еды, вина, потом перекусим в лесу, — велел Сашка своим людям.

Пока вышли в комнату и переоделись, прошло минут пятнадцать. У каждого был свой охотничий костюм, обувь, нож. Как раз эти комплекты Палыч и принёс.

— А где Олежек? — поинтересовался я у Сёмы.

— Он вчера подбивал клинья к своей зазнобе, дрыхнет ещё. Как и остальные девки, — зевая, ответил тот. — Думал, хотя бы Лерка с нами пойдёт.

— Устала, наверно, — хмыкнул я.

Костюм сидел на мне хорошо, как и ботинки — комплект был тот самый, в котором я ходил на уток чуть больше года назад. С тех пор я не особо и вырос, а возможно, даже и похудел немного.

Я насчитал десять человек, включая егерей и солдат. Разобрав ружья и патроны, мы двинулись к берегу Иртыша, к причалу. Идти предстояло около полукилометра.

Я переговаривался и шутил с Семёном, который выглядел заспанным и недовольным.

— А что, собак не берём? — услышал я вопрос старшего братца, который шёл спереди.

— Три лайки возле катеров уже ждут, — ответил Палыч.

«Надо с Ладой поговорить насчёт всей этой феминистической херни. Пусть возьмёт на контроль», — напомнил я себе.

Утренний лесной воздух, природа, солнечные лучи, пение птичек, общая атмосфера легкого веселья окончательно подняли мне настроение.

Насчитал десятка три молодых дубов. В лесу преобаладали сосны, а ближе к берегу, когда начался пологий спуск, росла почти одна только береза и кустарники.

Когда лес поредел и мы пошли по тропинке сквозь заросли лещины, открылся вид на реку — от красот пейзажа и отблесков утренних лучей солнца на воде я на несколько секунд затаил дыхание.

Пристань была новая и добротная, сделанная пару лет назад. Пирс уходил далеко в реку. По обеим его сторонам было пришвартовано десяток моторных лодок и различных катеров.

Увидев нашу группу, три собаки, которых держал на поводке молодой егерь, начали радостно скулить и лаять.

— Ах вы мои хорошие, — Палыч, подойдя к псинам, начал трепать и гладить их, они при этом удовлетворенно поскуливали.

Оглядев катера, я вспомнил, что это модель Омского судостроительного завода — «Стрела-Иртыш 6–93». Катера внешне очень красивые, с крытой кабиной и великолепной деревянной отделкой носа — лак блестел