Клановые тайны мажорок - Руслан Иванович Аристов

— Женя…

— Короче, слушай, это такая отпадная история!

— Ну ладно, — вздохнул я и нащупал смартфон.

— Было это ещё в русско-японскую… — начала рассказывать девушка.

Я слушал её голос и продолжал листать форум — там были несколько различных методик, которые показались мне весьма опасными, если им не противодействовать.

Из рассказа Женьки следовало, что история с её предком по материнской линии произошла в бытность того унтер-офицером императорского флота. В декабре тысяча девятьсот четвертого года эскадра вице-адмирала Рожественского, которая шла на выручку Порт-Артуру и запертому там флоту, зашла в один из портов Германской Юго-Западной Африки на пополнение запасов. Плыли они из Балтики вокруг Европы и далее вокруг всей Африки.

— Это сейчас известно, что плаванье стало одним из самых продолжительных, трудных и эффектных в мировой истории, а тогда никто не знал, чем закончится эта семимесячная эпопея… — в голосе Евгении проявился легкий пафос.

— Ну и дальше что? На каком корабле Второй Тихоокеанской он служил? Мы знаем, чем всё кончилось — адмирал Того караулил наш флот в засаде и разгромил его за один день, даже солнце не успело тогда сесть, насколько я читал.

— Не в этом дело. Послушай же, милый…

Её предок служил на «Александре Третьем», одном из четырёх новейших броненосцев Второй Тихоокеанской. В порту под названием Людериц вся эскадра, а это сорок два корабля, задержалась чуть больше, чем на неделю. Бункеровка проходила плохо и тяжко, поскольку бухта была открыта для ветров и в то время года там были частые шторма и ливни.

— Хех, бункеровка! Какие ты слова знаешь, — усмехнулся я, продолжая слушать девушку и листать форум.

— Укушу, если будешь перебивать, — засмеялась она. — И да, я очень умная и всегда имела пятерки по истории!

— Собственно, а откуда ты эту историю знаешь?

— Да от прадеда же, который рассказывал её детям и внукам.

— То есть он выжил при Цусиме, что ли?

— Блин, Вит — ты дослушаешь? — чуть приподнялась на локте Женька. — Точно укушу сейчас прямо за ногу, — она провела пальцами мне по бедру.

— Ну ладно, ладно, — засмеялся я.

— Короче говоря, со слов прадеда, вся эта бункеровка проходила в ужасных условиях из-за сильных ветров и тропических ливней. Броненосец несколько раз в день заваливался бортом на свои бункеровщики, и даже вышел из строя поворотный механизм главной башни…

— Двенадцатидюймовых орудий, что ли? — я лениво перебил её.

— Ну да, наверно. В общем, прадед мой, Иван Иванович Смородинский, очень страдал, потому что из-за постоянных шквалов от отвратительной угольной пыли негде было спрятаться, она была везде…

— Ну и? — я подбодрил её.

— Матросы работали днем и ночью, без отдыху и продыху, а на ночь даже устанавливали прожектора. Абсолютно все таскали и перегружали тяжеленные мешки с углем. Свет очень мешал и давил, они полуослепшие работали лопатами, угольная пыль липла к телу и забивала легкие… — живописно повествовала Женька. — Некоторые даже с ума сходили, а кто-то утопился от такой жизни.

В общем, после трех суток такой работы, когда глаза слезились, а легкие выпадали наружу от удушливого кашля, унтер-офицер Смородинский решил плюнуть на всё и уйти в небольшую самоволку, пока вся эта погрузка не закончится. Ночью, после непродолжительного передыха, он связал себе котомку с вещами и припасами и пока никто не видел, спустил одну из лодок и погреб в сторону берега. В городе оставаться было опасно, поскольку по улицам ходили офицерские патрули с флагманского корабля и искали тех, кто отлынивал от работы. В небольшом кабаке на окраине города он познакомился с какой-то местной девкой, молодой негритянкой. Она спрятала его в своей хижине около насосной станции.

— Он же языка не знал, или как? — удивился я.

— Не знал, но перед выходом эскадры из Кронштадта купил разные разговорники — немецкий, английский. Изучал в процессе плавания, как он говорил. Девка та немного знала немецкий, потому что те земли были тогда колонией Германии и кайзер разрешил бункероваться там нашему флоту.

— Ага, вот как, — повернулся на бок — рассказ меня начал забавлять.

— Он так прятался почти четверо суток, и когда пришло время возвращаться на корабль, негритянка эта напоила его крепким тростниково-картофельным самогоном и попросила переспать с ней, чтобы получить белого ребенка. В общем, очнулся он, когда последние дымы были видны на горизонте. Флот ушёл дальше без него.

— То есть он дезертировал, что ли? — я отложил сматфон и с интересом смотрел на Женьку.

— Нет, он не хотел этого делать, это всё из-за той негритянки. В итоге ему пришлось там остаться, он стал с ней жить, у них там дети родились через год и потом ещё.

— То есть твои предки по матери — это негры наполовину? — я не сдержался и заржал.

— Блин, ты издеваешься⁈ Зачем я вообще тебе это рассказываю? — завелась Алмазова.

— Я ж не знаю, зая — ты мне просто мозг выносишь, как в школе! — меня чуть не скрутило от смеха.

— Да… То есть нет… Блин! — она ткнула меня кулачком в бедро. — Дело тут в другом, Вит!

— В чём? — отсмеявшись, я закинул ладони себе под голову.

— В том, что история очень похожа на твою, и ты должен сделать правильные выводы из того, что с тобой произошло. Понимаешь?

— Не вижу сходства пока что! — я вздохнул и потрепал её волосы.

Негритянка по имени Саару, как оказалось, всегда хотела выйти замуж за кого-то из немцев-колонистов, но тут ей подвернулся другой белый, хоть и русский. Девица она оказалась предприимчивая, они с Иваном начали гнать этот местный самогон на продажу. Потом Иван узнал про результаты Цусимского сражения и гибель своего броненосца и почти всего флота. В Россию ему возвращаться было стыдно, и через пару лет такой торговли они с Саару сменили свою убогенькую хижину из досок и стеблей на более приличный дом в предгорье.

Дети подрастали, он через семь лет получил уже местный паспорт, который ему выдали германские колониальные власти. Когда началась Первая Мировая, немцы хотели его интернировать, поэтому им всем пришлось бежать далеко на юг, в сторону Британской Южной Африки. На границе их арестовали, его разлучили с Саару и детьми. В тюрьме он просидел