Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов

Урны!

В 1709 году!

И люди ими пользовались!

Так-то впервые их стали применять еще в Древнем Риме. Но потом, как известно, случились Темные века и… в общем, только в 1884 году их вновь стали использовать. Алексей об этом, разумеется, не знал. Он просто распорядился их поставить и своевременно опорожнять. Вменив последнее в прямые обязанности созданной им хозяйственной службе города, которая отвечала и за уборку улиц, и за вывоз мусора, и за оперативный убор «конских яблок», и за много еще чего другого.

Но народ как-то не спешил урнами пользоваться. Поначалу.

Зачем?

Это многие восприняли как унижение. Не то, что дворяне, но и простые мещане. Но эта проблема была решена быстро и просто. Алексей метод этот подсмотрел в свое время в Индии и, как оказалось, он очень хорошо работал.

Он заключался в том, сознательность прохожих повышалась дубинками. Простыми и незамысловатыми. То есть, сотрудники полиции, которые занимались патрулированием улиц, имели право просто «приголубить» дубинкой того, кто кидал мусор как попало. Ну и дворникам позволили угостить таких шалунов метлой вдоль спины или лопатой. Тут что в руке было, тем и «отоварить», так сказать, «не отходя от кассы».

Больно получалось. Обидно. Но крайне доходчиво. Как у Куклачева в цирке. А чтобы дурных эксцессов не возникало, Алексей Петрович распорядился в случае чего оперативно эскалировать ситуацию вплоть до подключения лейб-кирасир.

Уважаемый людей, пойманных на бросании мусора мимо урны, конечно, не били. Просто штрафовали, не сильно, но заметно. А злостных нарушителей обязывали передвигаться по улицам в карнавальных масках свиньи. И вот тут то штрафы за отказ «от свинской природы», то есть, не ношение маски, были космические. Можно было легко поместья лишиться или того хуже. Например, если приговорили три дня носить, то указанные три дня наказанный должен был обязательно появляться в людных местах города в этой маске. Надо ему туда или нет — без разницы. И чтобы сотрудники полиции сие фиксировали.

Года не прошло, как в основном выделываться прекратили.

Года!

Может сказалось то, что те же дворники не сильно разбирались в статях мелких дворян да обедневших аристократов. И не стесняясь охаживали их метлой прямо при всем честном народе. Это не возбранялось. Обознался. С кем не бывает? А может меры в комплексе помогли? Кто знает? Однако сначала дворяне да аристократы стали в основной массе дисциплинированно пользоваться урнами. А потом и остальные подтянулись, глядя на них.

Косились.

Хмурились.

Но вели себя уже как цивилизованные поросята, то есть, с ногами не лезли в корыто…

Аналогичным образом Алексей загонял горожан и гостей столицы в общественные нужники, туалеты то есть. Чтобы на улицах, переулках и прочих местах, для того не потребных, они не справляли естественную нужду.

Таких туалетов он понастроил в достатке. Заранее их заложил в проект реконструкции города, разместив достаточно густой сеткой. И теперь в столице, выглядящей вылизано чистой, еще и запахов дурных не наблюдалось. Роль же дворников стала особой. Они не только убирали территорию, собирая оперативно конские яблоки, но и выступали чем-то вроде мини-участковых или эрзац-постовых, следящих за чистотой и порядком на вверенном им участке. Свисток им выдали. Метлой охаживать дурных тоже разрешили. И платили достойно, спрашивая соответствующе…

Совсем уж «каменным монолитом» Москва не являлась.

Согласно плану реконструкции часть кварталов занималась небольшими парками[1]. Скорее даже скверами, засаженными липой и разными декоративными кустарниками. Благоустроенными. Тут и дорожки прогулочные, и скамейки, и урны, опять же. На праздники в таких скверах устраивали точки общественных гуляний.

Имелись и площади.

Большие и просторные с проезжей часть по периметру. Центр же — прогулочная зона. Сюда в будущем планировали ставить арки, стелы и прочие грандиозные монументы. Сейчас же именно тут в дни празднеств создавали главные узлы для организации народных гуляний. И, кстати, общественные нужники вокруг таких площадей шли намного гуще. Чтобы потом не отдраивать все после народного веселья.

Впрочем, если новые площади сделали сразу правильно и хорошо, то Красную — главную площадь страны, только привели в порядок. Ну так. Без особых усилий. Потому как этот район вокруг кремля только предстояло реконструировать. Ведь тут Алексей собирался сделать культурно-исторический центр в формате единого архитектурного ансамбля. А самые толковые и опытные строители да архитекторы кремлем пока занимались. Почти закончили уже. Его перестраивали, превращая в конфетку… в игрушку. Тоже, кстати, комплексно и в рамках единого архитектурного ансамбля…

Петр Алексеевич жаждал перестроить весь кремль в духе новейших веяний европейской архитектуры. Чтобы не хуже, чем в Голландии. Но сын его убедил не пороть горячку. И переделать кремль «под старину». В том числе и потому, что весь этот барочный стиль просто не вписывался в формат крепости.

Вообще.

И выглядел там как плавки, надетые поверх ватных штанов. Просто потому, что диссонировал и с Успенским собором — местом, где венчались русские цари, и с Архангельским собором — их усыпальницей. Да и самой крепостью. Их что, сносить, чтобы все это барокко не выглядели в кремле тремя тополями на плющихе? Петр не такое не пошел. Не решился. И нехотя уступил сыну в его задумке. Так что весь кремль оказался перестроен в стиле итальянского Возрождения. Преимущественно Высокого, но не обязательно. Кстати говоря, итальянский Ренессанс вообще доминировал в архитектуре остальной Москвы после ее реконструкции. Пусть и со своими нюансами.

Царя это раздражало.

Он по природе своей тянулся к бесформенности барокко. Ренессанс же отличался стремлением к правильности геометрии, рациональности пропорции, четкости линий. По сути являя собой этакий архаичный вариант классицизма.

Впрочем, несмотря на свое недовольство эстетикой, Петр Алексеевич очень гордился тем, что у сына получилось. В первую очередь потому, что город выглядел по-европейски. В хорошем смысле этого слова. Как старый такой, европейский город откуда-то из Северной Италии. Хотя знатоки говорили больше про Рим, только замечая отдельно улицы, которые в Вечном городе были очень узкими. Ну и рекомендовали весь этот кирпич хотя бы штукатуркой закрыть да покрасить, а еще лучше облицевать чем-нибудь приличным, чтобы выглядело более богато…

До кремля голландская делегация не дошла. Но ей и того, что они увидели хватило.

Прямо прониклись.

Хотя особенно ничего монументального и не углядели. Просто то, что имелось, было сделано качественно и добротно. Но главное заключалось в том, что виденное ими совершенно не сочеталось с теми словами о «дикой варварской стране скифов и гуннов», про которую все чаще