Территория пунктира - Олег Велесов

— Этот душка, как вы сказали, едва не обнулил вас. Когда Основатель уничтожают, закольцованный день сжимается, а все перемещённые сознания подвергаются обнулению. Дарк намеренно желал вам гибели, Егор. Вы были рядом с ним много времени, могли узнать о нём что-то, что он не хотел бы афишировать. Какие-то отличительные черты. Вы для него опасны. Рано или поздно он предпримет новую попытку обнулить вас.

Я снова усмехнулся.

— Может оно и к лучшему?

— Вы слишком рано вытащили его из процедурной, Мартин, — скривила губки Александра Николаевна. — Надо было ещё годик подержать.

Я пропустил её слова мимо ушей. В конце концов, у неё были причины ненавидеть меня. Что же касаемо всего остального, то раз уж пошёл такой разговор, надо получить ответы на некоторые вопросы.

— Господин куратор, позвольте спросить?

— Пожалуйста.

— Дело в том, что дважды мне казалось, будто из своего тела я перемещаюсь в другое. Один раз в возницу персов в битве при Кунаксе, а второй раз в раба, убившего Клеарха.

Штейн улыбнулся.

— Это абстракция сознания. К сожалению, такое встречается при сильном напряжении, особенно у новичков. Человеку кажется, что он переселяется в чужие тела, хотя на самом деле это всего лишь неадекватная реакция мозга на ситуацию при крайней степени усилия или усталости. Вас научат избегать этого.

— Странно, те ощущения казались мне реальными, я мог двигаться, думать, принимать решения. Я воспринимал память носителей как свою. От возницы я получил знания о Тиссаферне, от раба — зубную боль. Клянусь, она была настоящая.

— Да, да, так и есть. Всё настоящее. Но в действительности мозг создаёт абстрактный объект, который и вызывает аллюзию реальности. Тиссаферн — это глубинные знания, полученные при чтении «Анабасиса». Вы же читали его раньше? А зубная боль — фантом. Будьте готовы к тому, что это повторится.

— А золотые блёстки в глазах? Я видел их у вас и у той госпожи, что сидит рядом, — Александра Николаевна фыркнула, но промолчала. — Что вы скажете за них?

— Избыточная энергия. Дело в том, что перемещающееся сознание постоянно притягивает энергию из потока. Благодаря этому вы можете функционировать практически круглосуточно. Вы можете не спать несколько суток, не принимать пищу, ваша выносливость возрастает, вы становитесь сильнее, быстрее, реакции ускоряются. Она же сдерживает сознание носителя и не позволяет ему вытеснить перемещённое сознание. Однако если вы ведёте размеренный образ жизни, то энергия начинает скапливаться в организме и проявляется золотым свечением в глазах. Чем больше избыточной энергии, тем сильнее свечение. Собственно, оно и выдаёт перемещённое сознание. При критическом накоплении энергии может произойти кровоизлияние. Внутренний взрыв! Вены и артерии лопаются, и носитель погибает. Чтобы этого не произошло, необходимо сбрасывать энергию.

— Как?

— По-разному. Челентано, например, колол дрова.

Этот отсыл меня улыбнул.

— А вы что колете?

— Я женатый человек, Егор. К тому же я не занимаюсь оперативной работой, и накопление энергии у меня происходит крайне медленно. А получить дополнительную энергию в Состоянии невозможно, Основатель поглощает её полностью.

— У Сократа золота в глазах не было.

— Не было, — согласился господин Штейн, — иначе бы Анастасия вычислила его сразу.

— И у неё не было. Я бы заметил.

— Тоже верно. Её энергия уходила на подавление сознания Николет. Дело в том, что носителем может стать практически любой человек. Это достигается подчинением себе и удержанием его внутреннего «я». Вас научать этому. Однако существуют исключения. Во-первых, сумасшедшие. Их сознание находится в блуждающем состоянии и в принципе не может быть подчинено. Во-вторых, люди, находящиеся в крайней степени эмоционального возбуждения. Николет была до безумия влюблена в вас, она рвалась наружу, и Анастасии приходилось отвлекаться на борьбу с ней. На это уходила вся получаемая энергия, что, в конечном счете, и сыграло отрицательную роль.

Некоторое время я просто смотрел на камин. Язычки пламени легко скользили по берёзовым поленьям, обжигали их и бесцветным дымом уходили в трубу. Тяга была слабая, часть дыма попадала в комнату. Я чувствовал запах горелой древесины.

— У вас дымоход забит. Надо чистить.

— Какой дымоход? — не понял Штейн.

Я кивнул на камин.

— Вот этот.

— Ах, вы о нём. Не беспокойтесь, так и задумано. После полуночи дом загорится, и к утру от него останутся одни лишь угли и обгоревшие кирпичи. Но пока Состояние не разомкнуто, нам ничего не грозит.

Всё-то у них предусмотрено, на все вопросы есть ответы. А спасти Николет не смогли.

— Когда мы подходили к вашему особняку во Внутреннем городе, — заговорил я, — Сократ дал мне стилос. Это оружие на подобии кинжала, но без гарды и с треугольным сечением лезвия. Я не понял, из какого он материала, но по цвету очень похож на лазурит. Сократ сказал, что это оружие восходящих и что я должен их бояться.

Господин Штейн поднялся с дивана, прошёл к бюро, вынул из нижнего ящичка бархатный футляр и открыл крышку. Внутри лежал стилос.

— Вы это имели ввиду?

— Его.

— Дарк сказал вам правду, стилос — оружие восходящих. Мы первые создали его. Это едва ли не единственный способ обнулить перемещённое сознание. Именно этим оружием мы обнулили Клеарха, а вы — охранника у входа в особняк. Создать такое оружие невероятно сложно, но только его можно взять с собой при перемещении. Вряд ли я смогу объяснить вам точный принцип его действия. По сути, это сгусток времени. Проникая в мозг, он втягивает сознание в себя и растворяет без остатка. Это и есть обнуление.

— Позволите? — я протянул руку.

— Пожалуйста, — кивнул куратор.

Я вынул стилос из футляра, качнул в ладони — тяжёлый — и посмотрел на библиотекаршу. Она напряглась. Её худые плечики развернулись, а подол платья колыхнулся, обозначая изменение положения ног. Александра Николаевна приготовилась среагировать, если я вдруг попытаюсь напасть на неё. Но мыслей причинить ей вред у меня не было. Она сестра той девушки, которую я, не смотря ни на что, продолжаю любить. Вот только с именами путаница: Анастасия, Николет… Кто из них мне ближе?

— Ну, довольно, Егор, отдайте, — господин Штейн едва не силой вырвал у меня стилос и положил обратно в футляр. — Надеюсь, наш разговор принёс вам много полезного. Возвращайтесь в библиотеку, а мы с Александрой Николаевной ещё обсудим кое-что.

Да, этот разговор дал ответы на многие вопросы. Хотя и не на все. Но пока этого достаточно.

На лестничной площадке я столкнулся с мужчиной. Высокий, элегантный, хорошо одетый. Увидев меня, он прищурился.

— Вы, верно, Саламанов?

Он источал сильный запах цитрусового одеколона, настолько сильный, что я