Полёт ласточки в околоземном пространстве - Александр Тарасенко

Примерно к таким и многим другим последствиям приводило вторжение «волшебной страны» в мир людей.

Прошёл пятьдесят один час с того момента, как бог Антон выбросил в мусорное ведро крупный, предварительно очищенный и очень вкусный апельсин. Ласточка зачерпнула воды из стоящей на улице бочки и умыла лицо. Холодные капли бегущие по ресницам, мокрые волосы. Бррр. Как хорошо!

Дорожки усыпаны облетевшей листвой. Парники опустошены, огороды вскопаны, а грядки сделаны заранее. Другими словами огород подготовлен к зимней спячке.

Андрей был прав, на дачах никого не было. Пустая, голая земля, разделённая заборами. День выдался пасмурный. Дважды собирался пойти дождь и уже было начавшись, по каким-то причинам, вдруг раздумывал. Уже наступил вечер и в небе зажглась парочка самых ярких звёзд.

Ни в одном из окон нет электрического света, только дача случайно приютившего Ласточку, Андрея манит полосками яркого света, выбивающимися из-под штор. Стены дачи тонкие, таки же, как и у остальных домов в крохотном дачном обществе. Ночь, судя по всему, выдастся холодной. Хорошо, что в доме стоит печка-буржуйка.

Утром у Ласточки состоялось объяснение с хозяином дачи. С тех пор тот дважды пытался тайком позвонить по сотовому телефону и один раз тихонько уйти в направлении города. Разумеется, у него ничего не получилось, и Андрей сначала ходил на цыпочках, опасаясь привлечь внимание странной гостьи. А потом наоборот начал демонстративно громко стучать на втором этаже молотком и пилить электропилой. Видимо, он таким образом выпускал злость на ограничение свободы передвижения. Не заворачиваясь на психологических тонкостях, Ласточка отключила слух и спокойно размышляла под тихую, слышимую ей одной, музыку Рахманинова. Разумеется соответствующие программы в анимусе бдели, постоянно оценивая окружающую обстановку на предмет вероятной опасности.

Девушке было над чем поломать голову. С одной стороны казалось бы, над чем тут размышлять? Антон, этот лживый гад, подлый змей, притворявшейся другом, самым что ни наесть подлым образом захватил власть. Тем самым, осквернив само стремление сделать мир лучше. Обманул её (не это ли злит более всего остального?). Обманул всех. Хитрый, подлый змей! Недоделанный люцифер! Хотя какой он люцифер, где принесенный им свет — что-то не видать! Да и змея, если разобраться, вполне хорошее животное, то есть хороший гад, хм. В общем, сравнивать этого предателя со змей, только оскорблять чешуйчатых.

И что наиболее досадно это она, Ласточка, дала первый толчок. Вытащила маленького стражника из головы этого, этого… даже слова-то не подберёшь без подготовки.

Вроде бы всё ясно: не оставим мир под властью тирана, за дядю Егора и так далее. Но вот только если разобраться: делает этот властолюбец по сути тоже, что собирался сделать дядя Егор. И тогда получается, зачем начинать войну? Чего хочет она, Ольга Сергеевна Ласточка, беглый ангел, последний верный дяде Егору ангел. Верный ли? Да, верный! Чего именно она хочет?

В попытках разобраться в собственных желаниях прошёл день. Поднявшись на второй этаж, Ласточка уведомила всё ещё тихо бунтующего Андрея, что ужин числится за ним. В конце концов, это долг гостеприимного хозяина. Андрей строгал доски, от безделья достраивая второй этаж. Пахло свежей стружкой. Деревом, различных пород. Клеем и калёным железом от мешков в углу.

Пока Ласточка прогуливалась в сгущающейся темноте, Андрей приготовил ужин. Сделав круг, девушка вернулась. Плеснула в лицо воды из бочки. Как хорошо, когда не надо заботиться о косметике! Утёршись грубым полотенцем, Ласточка вошла на веранду, закрывая за собой дверь и принюхиваясь. По крайней мере запах был вкусным.

В начале оба молча ели, потому что за день здорово проголодались. Ласточка от того, что уйдя в себя забыла о времени. Андрей, принципиально отказываясь от еды из чувства протеста. Впрочем, данное чувство заметно выветрилось к вечеру и слова гостьи о том, что неплохо бы перекусить на ночь упали на благодатную почву. Она первая попросила приготовить еду. Следовательно он, мужчина, победил. Чего и добивался — вроде бы так получается.

Очистив тарелки, оба блаженно развалились на стульях. Лампа завешана клетчатым абажуром. Из щели под дверью тянет холодом. Утонула во тьме верхняя часть ведущей на второй этаж лестницы. К стене, чуть сбоку от стола, приклеена скотчем фотография самого Андрея с каким-то парнем в майке на берегу не то реки, не то моря. Под лестницей изредка похрюкивал старенький холодильник.

Набравшись смелости, Андрей попросил: — Покажи какой-нибудь фокус.

Ласточка взглянула на парня взглядом, словно вопрошающем «смелым стал? А вот сейчас будем отучать от наглости, да и от излишней смелости».

— Только пожалуйста не страшный- говорит парень: — Хорошо поел. Тяжко будет убегать от чего-то вроде гигантского насекомого.

— Боишься насекомых?

— Пауков. Ненавижу. Пока они маленькие и не кусаются ещё ничего, но… Эй, а почему спрашиваешь? — забеспокоился Андрей

Ласточка улыбнулась: — Просто так.

По всей веранде проросли цветы: ромашки, тюльпаны, ирисы. Они росли из пола. Из стола, пробиваясь сквозь скатерть. Росли на руках Ласточки. И даже из минуту назад очищенных тарелок пробивался крохотный оранжевый цветок-огонёк. Восхищённо охнув, Андрей осторожно прикоснулся к огоньку. Тонкий стебель качнулся. Убрал руку и тот вернулся обратно.

Ласточка спросила: — Не боишься?

— Это так здорово.

— Тогда смотри.

На ладони Андрея проклюнулась незабудка. Парень дёрнулся, но тут же поднёс руку к лицу и с интересом принялся рассматривать маленький цветок. Ковырнул ногтём, стебель надломился. На сломе выступила светло-зелёная капля сока. Помедлив, парень осторожно лизнул и в удивлении уставился на Ласточку: — Так они настоящие?

Как и положено загадочной феи, девушка только рассмеялась, но ничего не ответила.

Цветы исчезли. Вдруг скрипнула входная дверь и в комнату, щурясь от электрического света, вошёл мужчина с шелковистыми, прекрасно уложенными волосами ниже плеч. Разулся, оставив у порога сандалии. Подошёл к столу, выдвинул стул и сел. Протянул Андрею руку, представившись: — Декарт. Рука тяжёлая, но мягкая. Привычная к письму, а не к тяжёлой работе в поле. К тому же умащенная различными маслами. Крепкая рука. — Ты мыслишь, следовательно, я существую — сказал Декарт. Хлопнул опешившего Андрея по плечу и растворился в воздухе.

Помотав головой, хозяин дачи потрогал спинку стула, стоящую по прежнему под столом, потому как в реальности на неё никто не садился.