Полёт ласточки в околоземном пространстве - Александр Тарасенко

Антон жаждал ответа. Хотел понять, о чём может думать в этот самый момент беглянка. Вместо ответа вошла Наташа. За спиной девушки с мягким пшиком затворилась укреплённая дверь.

За неполные семь секунд объективного времени, Антон получил от Наташи полный пакет документации, включающий описании ситуации, прогнозы развития и три различных метода, призванных вернуть ситуацию в теоретически допустимые пределы. В течение тех же семи секунд, Антон согласился с выбранным Бутинко методом. Девушка только развернулась чтобы уйти, как бог спросил голосом. Медленными словами, порождаемыми сокращениями связок в гортани. Преобразовались в колебания воздуха. Те достигали ушных раковин, в них совершалось обратное преобразование и уже в самом конце, в виде бегущих по нервной ткани электрических импульсов достигали мозга. А дальше совершалось каждодневное чудо. Благодаря какому механизму в мозгу, люди могут извлечь из слов информацию? Язык и сознание, язык и разум, язык и личность, понятия имеющие общие корни. Корни где-то глубоко внизу, в тёмных глубоких колодцах лежащих также далеко от сознательного, как далеко от солнца находится планета Земля. Программист может предложить способы обработки естественного текста с целью извлечь заключённые в нём информационные крохи. Однако человеческий разум, по своему устройству, в корне отличается от гениальной простоты машины фон Неймана. Разум обрабатывает не только сам текст, но и миллионы нюансов заключающиеся в поле, возрасте, социальной группы собеседника, времени суток, географическом положении и так далее. Миллионы, миллиарды. И обрабатывает на порядки качественнее, точнее, чем самая лучшая программа, написанная самым лучшим программистом и выполняющаяся на самом быстром компьютере. А как он это делает? Неизвестно.

Антон уточнил медленными словами: — Должно быть, уже знаешь об… инциденте?

Наташа молча ждала продолжения. И оно последовало: — Что ты об этом думаешь? Она твоя подруга.

Как же медлительны слова, по сравнению с общением посредством анимуса. Медленные, тягучие, словно мёд в сравнении с проточной водой. Антон и Игорь ждали ответа. Бутинко неохотно перевела свои мысли в слова. Если связь через анимус уподобить текущей воде, то мысли это ветер: лёгкий, быстрый, неуловимый. Наташа сказала: — Я боюсь того, что вы двое можете затеять войну между собой. В этом случае пострадает дело. В лучшем случае замедлиться, а в худшем… — Бутинко развела руками.

— По-твоему Оля сравнима с нами по силам? — подал голос Игорь.

— Нет. Пока нет — поправилась Наташа — Но на месте бога, я бы не стала сбрасывать Ласточку со счетов.

Антон кивнул. Не столько Наташе, сколько своим мыслям, только что повторенным эхом.

— С ней можно договориться?

Наташа позволила на губах проявиться тени улыбки: — Только в случае если сможете внятно и логично обосновать необходимость свержения Егора Николаевича.

Антон нахмурился, а Игорь расхохотался. Заметив божественное недовольство, помощник спешно принял серьёзный вид.

Антон разрезал ногтём шкуру апельсина и поддев пальцем, начал неторопливо очищать. По комнате мигом распространился апельсиновый запах. Бог подумал о том, почему оставил крылья Наташе. Она была верна в первую очередь делу. Что до своеволия, то от ангела и требуется в первую очередь свобода мысли, глаза без шор. Как любил повторять свергнутый патрон: исполнителей и кукол у меня ходят целые улицы, выбирай любого, если потребуется.

Пока бог чистил апельсин, складывая корки на край стола, Наташа была вынуждена покорно ждать. Такая маленькая божественная месть. Выражение высочайшего недовольства. Он отломил дольку и отправил в рот. Терпкий вкус щиплет кончик языка. Антон не любил апельсины.

— Если между нами возникнут трения — уточнил Антон — Что будешь делать ты?

— Удерживать от разрушения тот город, что мы построили. И только — сказала Наташа. Со стороны девушка вдруг показалась уставшей, словно за одну единственную секунду разгрузила вагон угля. Принять иное решение тяжелее чем разгрузить не то, что один вагон, а целый состав.

— Если придётся выбирать или/или?

— Я встану на сторону сильного. Чтобы как можно скорее победить и вернуться к основному занятию- твёрдо сказала Наташа. Невысказанными оставались слова «только оно имеет значение». Всё было затеяно ради одного и человеческие игры, шутливая борьба за власть не более чем побочный продукт. Упаковка для мечты о звёздах. Полиэтиленовая плёнка и не более того.

Антон кивнул: — Спасибо за то, что была честна со мной.

— Пожалуйста, повелитель — В какой-то неуловимый момент после мятежа, ангелы стали иногда называть Антона повелителем. Он так и не разобрался, было то выражением уважения или скрытой под многими покрывалами смысла насмешкой.

— Иди — разрешил Антон и, не удержавшись, напомнил: — Самый короткий путь к звёздам сейчас лежит через меня.

Наташа чуть наклонила голову, показывая согласие. Тяжёлая дверь мягко затворилась за ней.

Антон задумчиво посмотрел на шарик оранжевой мякоти в ладонях. Стражник в голове предназначен для того, чтобы не допустить предательства. Чтобы запретить делать что-то, отменить действие. Но он не сможет эффективно заставить ангела что-то сделать против его воли. Эту функцию по замыслу должна была взять на себя моральная нагрузка. К сожалению, Антон сам, первым, вонзил клинок в сердце совести и морали. И на верность оставшихся ангелов отныне нельзя безгранично полагаться. Помните насчёт камнепада? Один камень тянет второй, тот третий и так далее. Потрескавшаяся мораль, потускневшая совесть — неизбежное следствие его поступков. Хорошо ещё, что звёздная мечта осталась незапятнанно чистой. Иначе всё вообще потеряло бы смысл, а ангелы выродились бы в лишь имеющих власть.

Бог выбросил апельсин в урну, сгрёб кожуру и отправил туда же. Затем вымыл руки в установленной в кабинете раковине. К чёрту, у него имеется личная маленькая армия. Эти ребята подчиняются беспрекословно и не рассуждают. Такие как они бывают полезны. А иногда просто незаменимы. Но пока остаётся надежда решить дело миром, ограничимся пассивным поиском. Пусть беглянка сделает первый ход.

Тем временем обыкновенные дети обыкновенных людей без опаски бегали по лужам. Молодые девушки в коротких и тонких маячках выходили под пронизывающий осенний ветер. Исчезла как явление простуда. Очки оставались сиротливо лежать на полках. Лекарства в домашних аптеках покрывались пылью. Врачи, особенно терапевты, сидели практически без дела, гоняя в приёмных чаи и гадая над тем, что случилось с этим миром. Платные клиники, выросшие за последние два десятка лет как грибы на стволе срубленного дерева, массово закрывались. У них не было клиентов. Полностью исчезли болезни идущие «от головы». Прочие, имеющие объективные причины, протекали значительно легче. Больные излечивались неправдоподобно быстро. Светила науки разводили руками. И плодили теории, словно пузыри на воде во время дождя. Также быстро как пузыри, скороспелые гипотезы лопались и забывались. Как известно к хорошему привыкают довольно быстро. Вернись всё на круги свои, многие бы искренне возмутились: как так!