Княжья воля - Константин Кудряшов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рогволд быстро сворачивает мой вопрос и переключается на бояр, напоминает им свою былую просьбу увеличить личные дружины, особенно укоряет Преня и Тарша в не особой охоте угодить своему князю.
— Как скажешь, Рогволд, — Минай как и остальные бояре наклоняет голову в знак подчинения, но тут же вскидывает упрямый взор. — Но хочу напомнить тебе, князь, что я уже нанял в дружину отличных воинов, как ты и просил. Кормлю их, содержу… Думаю, давно наступила пора поручить мне заботу, которую мы обсуждали еще в Вирове.
Рогволд щурится, точно никак не может взять в фокус широкую физиономию Миная.
— Опять ты за свое, боярин? Говорил я тебе уже, повторю еще: не время нынче смолян межить. Едва твоя дружина появится в тамошних лесах, посадник отправит гонца в Киев. Ссориться со Святославом, когда он на Руси, мне не с руки. Для тебя и людишек твоих у меня другое дело сыщется, не думай. А теперь разрешаю тебе удалиться, вижу как тяжело дышать начинаешь.
Раздосадованный Минай в компании с молчаливым херсиром вразвалку покидает корчму. Воевода Змеебой провожает их тяжелым взглядом. С чего бы это?…
Рогволд неторопливо поднимается с места, обводит гуляющий зал отеческим взором, а затем могучим ревом перекрывает праздничный шум. В относительной тишине князь провозглашает, что очень желает поднять кубок за хозяина пира, за удачу и за богов, которые благоволят Полоцкому княжеству. Под гул одобрения князь мощными глотками опустошает тару, просит привести поближе гусляра и я с волнением осознаю, что пир наш только начинается…
Глава пятнадцатая
Расползлись под утро. Самые стойкие, такие как оба князя, сыновья Рогволда, Змеебой, Вендар, боярин Тарш и еще два десятка взрослых гридней удалились с достоинством и на собственных ногах. Большинство, проспавшись прямо за столом, покидали гостеприимные стены уже засветло. Для некоторых пришлось искать "такси" до укрепленного города, да развозить на телеге по подолу с доставкой к домашнему порогу. Окончательно опустела корчма часа за три до полудня. Облегченно вздохнув, я запираю изнутри все двери, велю персоналу немедленно отдыхать и, спеша подать личный пример, срываюсь в мягкое ложе как зрелая слива с ветки. Все работы на сегодняшний день князем отменены и у нас есть время до вечера, чтобы перевести дух и убраться в зале до прихода той части приглашенных, что по причине ночного дежурства на стенах города присутствовать на общем пиру не смогла. Ожидалось немного, человек тридцать, сущая ерунда по сравнению со вчерашним базаром-вокзалом. Успеем подготовиться по-любому, сначала — поспать… Пробыть в отключке удалось не столь долго как хотелось. Из ватного, без видений сна меня вынимает громкий, сотрясающий всю корчму стук в заднюю дверь. Настойчивый и сильный. Так стучать может только свой… Поднимаюсь с ложа, поправляю шерстяное покрывало на плечах Младины, лежащей на соседнем топчане. Умаялась девка. Умаялась, но ни одним движением, ни единым словом или гримасой не показывала своей дикой усталости. Собственно, на ней весь пир и продержался. Весь вечер, ночь и утро захватила, не захворала бы… Отстранив от вздрагивающей под ударами чьего-то кулака двери подоспевшего к ней Рыка с копьем в руках, я безбоязненно открываю засов и обнаруживаю на пороге Гольца. Молча отворачиваюсь и пускаюсь в обратный путь до лежбища. — Постой, Стяр! — удивленно зовет Голец. — Чего тебе, кайфоломщик? — оглядываюсь через плечо. — Пожрать найди себе чего-нибудь, выпить тоже… сам… Если побазарить приперся, то жди до начала заката, я еще не выспался. — Да я не за тем, — мотает вихрастой башкой старый приятель. — Князь тебе дар прислал, за пир вчерашний, значит… Чего кривишься, заболел? — Кривлюсь, потому что ты не даешь мне поспать. А еще я не люблю подарки. Ждешь одного, а получаешь совсем другое. У меня с детства так. Сплошное разочарование. Нежданчики типа сюрприза вообще не перевариваю и отношусь с подозрением… Ладно, давай, чего там у тебя? Я протягиваю Гольцу раскрытую ладонь, думая: ну чем скуповатый Рогволд может отдариться, в лучшем случае какой-то цацкой… Покумекав, протягиваю и вторую. Рогволд князь все таки, у него и подарки должны быть княжескими… Ухмыльнувшись, Голец разворачивается к двери и быстрыми шагами выходит из корчмы, чтобы тотчас вернуться, не слишком почтительно подталкивая перед собой долговязого, сутулого типа с клиновидным лицом и усталыми, серыми глазами. Одежда беднее некуда, ножа на поясе нету, а наружность гостя кажется мне до боли знакомой, но с ходу понять где встречались не могу. Прическа у него совершенно идиотская — седеющая шевелюра неровно пострижена под очень короткий "горшок", такую примечательность я бы обязательно вспомнил… — Это что за Гулливер? — спрашиваю, растеряв последние шансы на самостоятельную догадку. — На кой ляд ты его сюда приволок? Кто он? — Его зовут Ольсе… — Ольсе? И что дальше? — Теперь он твой. Можешь убить или отпустить, но я на твоем месте оставил бы при себе. Языку нашему он выучился, силы хоть отбавляй, работает неплохо. Забирай, от подарков отказываться не лепо. Ек макарек! Андрюхе Старцеву раба подогнали! Заслужил, по ходу… дорос до собственного холопа. Нет, ну до чего рожа знакомая! Где же я его видел? — Вы там конопли что-ли дунули в детинце своем? — спрашиваю, отказываясь верить в происходящее. — Ничего мы не дули, — обижается Голец. — Князь Рогвод велел отдать его тебе, сказал, что ты сам привел этого Ольсе из похода на земиголов и будешь несказанно рад такому подарку. Точно! Терпила, которому я проткнул ножом плечо и взял в качестве "языка" где-то под Кумсом. Он со своей братвой спалил княжеские лодии, а потом вывел нас на самого Рогволда и на Вилкуса. Разбойная морда! Гляди-ка, живой! В нашем обозе ему плохо было, болела рана и мерз всю дорогу… Вендар еще переживал, что довезет труп вместо живого товара. — И чего мне с ним делать? Лучше б девку какую подарили, если уж на то пошло… в корчме работать некому. — Дрова заготавливать отправь, мало работы что-ли по хозяйству? — Он же свалит, как только за город выберется. — Ты ему на лбу знак выжги, тогда любой вой или свободный людин его как беглого раба зараз прикончит. — Какой еще знак, ты в своем уме, Гольчина? — Какой у тебя на плече. Знак скорпиона. Многие так своих холопов метят… — Не свалю я, —
