Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

Королева меня пока что не трогала. Проводила какие-то там приемы и даже один раз дала бал, на котором пришлось поучаствовать. Придворные под светлым ликом королевы кружились в парах, сходились и расходились. Я глядел со скучающим лицом, пара рыжих, сыновья графини Нака, исподтишка швыряли в танцующих косточки от вишен. Танцующие багровели, но ничего поделать не смели.

Тут-то и случился небольшой случай, который заставил меня посмотреть на уроки географии более пристально. А то я и про королевство-то ничего не знаю, что тут да как…

Сначала бу-умнуло било.

— Ваше Величество! Вести с границы!

— Веди. — Королева промокнула уголки глаз цветастым платком с грифонами, уцапала с тарелки ещё один пирожок.

В залу вошел гонец, придворные расступились по стенам, давая ему дорогу. Смолк оркестр.

Пропыленный невысокий парень выглядел как большой грязный снеговик. На пыльном нём выделялось только лицо и руки, успел где-то умыться. И чистый тубус со свитком.

— Ваше Величество, вести от Лира, графа Тоскалонского! — С порога провозгласил гонец хрипло, и закашлялся в кулак.

— Добрый граф! — Вздохнула королева. — Как он там?

— Нападение, Ваше Величество! — Выдохнул гонец. — Нападение войска из Предвечной на наши земли! Замок Ван пал.

— Что за тон, молодой человек! — Подпрыгнула королева. — Что ты такое несешь, какое войско может быть в степи? И как ты себя ведешь? В чем к своей короле явиться посмел, смерд? Эй, выдать ему плетей! Двадцать… Нет, не двадцать! Тридцать! Письмо сюда!

Гонца, не успевшего опомниться, заломили под руки и уволокли наемники, в дверях сдернув с него тубу с письмом. Королева покрутила в руке запечатанный свиток, и развернула.

Мне стоило больших усилий не заглядывать туда. Очень сложно! Так, осторожно косим глазом… Твою мать, ну кто же так пишет? Не мог граф Тосканский себе писца хорошего найти, денег не хватило? Я тут уже который день маюсь, и то больше умею…

Надо бы интенсифицировать обучение чтению, что ли…

Хотя… Если прислушаться…

Еле слышный шепоток слева откуда-то.

— Снова кочевники! Уже всю границу разорили… Замок Ван как раз на Закатном тракте…

— А ну молчи! Услышат ещё…

Как я дальше не прислушивался, ничего путного уже не услышал. Снова заиграл оркестр, королева цапала пирожки, графиня Нака следила за всеми колючими глазами старой стервы, я скучал и цедил кислое вино.

Быстрей бы этот день кончился.

Валерий Алексеевич наконец-то стал доволен тем, как я колочу грушу.

— Ну, вот. А то как девушка гладил… — Улыбнулся он вымученно. — Теперь давай-ка ещё с ноги…

Вот есть такой удар, боковой ногой в голень, в колено. Бьется редко, да метко… И вот теперь я полировал грушу не только руками, но ещё и ногами. Выходили медленно и плохо, растяжка тут не требовалось, а вот сила ног и спины… Это да. Поворачиваешься всем телом, разворачивая таз, как бы открываясь собой, и ведешь удар, разворачиваясь ото всей души. Сначала бедро, потом колено, а потом и голень врезается в упругую кожу черной груши, раздается «бух!», глухое, а ты отхрамываешь на пару шагов назад, снова принимаешь стойку и опять…

Познакомился и с ниндзей. Доктор медицинских наук Алексей Иванович Чеботарев. Тридцати двух лет от роду. Жилистый такой парень, с полной аккуратной бородкой, в жизни носил круглые очки. Мне он напомнил Харлампиева из культового фильма про боевое самбо, название забыл[10].

Такой же основательный и спокойный дядька, веселый и открытый. Из Владивостока перегонял машины, увлекся этим делом, поехал жить в Страну Восходящего солнца лет на много… Где и познакомился с ниндзюцу. Ух, вот хорошо, что барон Лото этого слова не знает, я б его писать заколебался ещё с первого иероглифа…

— В этом больше психологии, — рассказывал нам Алексей Чеботарев. — Вообще, мне больше всего понравилось то, как у них это было организовано.

— Как? — Сразу же спросил Гюго.

— Очень просто и в то же время очень сложно. Вот, есть такой буддистский храм, где-то на отшибе. Небольшой, там благовония горят и статуя Будды с закрытыми глазами… Или открытыми? Того я не понял. Идет туда человек. Молиться за то, чтобы Будда покарал его врага…

— Так буддизм же мирная религия! — Удивился Алексей. — Недавно вот с полсотни их, желтых лысиков, перед кинотеатром пело свою «Харю Рамы»… В харю Мишке, в харю Рае, в харю, в харю… [11] И мы их так спокойно и мирно погрузили в транспорт, даже не пикнули. Потом по протоколу на харю, и домой…

— Это отсюда, из просвещенной Европы, она мирная. А в той же Японии некоторые монахи всю округу затерроризировали, и даже императорскому двору указывали, как Будде правильно дары подносить. Люди… Они такие существа…

— Дальше? — Спросил Молчан. Ему на тренировке больше всех досталось, сейчас сидел и морщился. Алексей Чеботарев бился не хуже Харлампиева, надавал нам всем троим, а в заключение занятия всем сразу от него досталось.

— Итак, на чем я остановился? Ах, да. Молится он Будде, чтобы Будда покарал его врагов. Оставляет в чашке-плошке деньги или ценные вещи. И уходит. А потом клан ниндзя уже разбирается с врагами… Если через пару дней человек пришел, а его ценности либо деньги нетронуты, то дал мало, надо добавить. А если исчезли… То клан принялся за работу, и скоро Будда покарает его врагов. У нас до такого додумались только в двадцатом веке, чтобы так разделить исполнителя и заказчика. Да и сейчас тоже…

Показал ниндзя, или, как его уважительно называл Молчан, «ниньзя», потайной пол. Ну, это совсем просто. Берется деревянная доска. Один конец её подтесывается под углом, и кладется в пол, как и обычный паркет. Пока на неё не наступишь, ничего не заметишь. Самый секрет в том, чтобы подтесать не всю доску по краю, а только один угол, и уложить её на правильные направляющие. Тогда, сколько не жми, результата добьешься разве что случайно. А как только надо тебе, вжимаешь угол, переворачиваешь паркетину, и в руках у тебя…

А вот крюки… Это вообще чудо. Забрасывает их Чеботарев на стену, и за пару минут по хитрым веревкам взбирается на крышу спортзала. Надо сказать, что был он в ниндзючей форме, черный такой, капюшон, катана (у ниндзя она иначе называется), «лапы кошачьи» на руках, маска и капюшон… Вжик, и он там. Вжик, и он уже снизу.

И только школьники к окнам прилипли, смотрят.

Конец августа уже, лето-то кончилось. Собрали школьников в школе поубираться, а тут такое — ну какая там уборка-то? Фильм «Хон Гиль Дон» многие смотрели. Только свирели не хватает!

Скоро у меня к обычной нагрузке ещё и институт прибавится, будь он неладен.