Дама сердца - Ольга Крючкова

Баронесса прерывисто дышала. Она была крайне взволнована. А о том, что Эстела может получить поддержку своего дядюшки графа де Мулен (родного брата покойной матери), она беспокоилась давно, а точнее последние пять лет. Поэтому она отдала строгий приказ слугам и кормилице, опекавшим падчерицу: не выпускать её из замка не под каким предлогом. Всю переписку перехватывать. Окружение Дамы в серебряной маске исправно выполняло сие указание, но до поры до времени…

Франсуазе же приходилось уповать лишь на одно, если умрёт барон, сие известие нескоро достигнет до Исуара. И, если Эстела и отважиться проделать неблизкий путь в замок Мулен, да ещё и с маской на лице, пройдёт достаточно времени. К тому времени Франсуаза успеет выправить все надлежащие документы. Но опять же, после этого граф де Мулен может воззвать к справедливому суду своего сюзерена, графа Клермонского. И тогда… Франсуазе придётся расстаться с частью наследства, а ей этого не хотелось.

– Отдайте ей замок Исуар… – Ригор попытался найти компромисс.

– Ни за что! Это мой родовой замок. Она не получит ничего. – Баронесса вперила взор в Ригора и спросила: – Так вы поможете мне? Или вы не любите меня и не хотите стать бароном де Тьер?

После таких слов Ригор сдался и пообещал сделать всё, что захочет Франсуаза.

Ивона, кормилица Эстелы, заботилась о ней из всех сил, а их, увы, оставалось всё меньше. Фактически она заправляла всем хозяйством в замке Исуар и немногочисленная прислуга беспрекословно подчинялись ей, потому как до смерти боялись ослушаться баронессу – никому не хотелось бродяжничать по дорогам и просить милостыню.

Кормилице минул пятый десяток, у неё всё чаще появлялись сильная одышка и боли в груди. Но женщина скрывала это от Эстелы и прислуги. Она прекрасно разбиралась в травах, из которых приготовляла различные отвары, которые регулярно принимала и те возымели действие.

Вдобавок к этому вот уже в течение семи лет, с тех пор как она перебралась в Исуар по приказу баронессы, женщина пыталась изготовить чудодейственную мазь для молодой госпожи.

Но травы, увы, не помогали. Рубцы, оставшиеся от оспы, обезобразившие лицо Эстелы были глубокими и со временем приобрели синеватый оттенок. Эстела несколько лет выполняла все предписания кормилицы: накладывала мазь на лицо, лежала с ней по несколько часов кряду, но, увы, улучшений почти не было видно. Затем Ивона научилась пропитывать мазью мягкую ткань, которой оборачивала лицо своей воспитанницы на ночь. Девочка (потом уже девушка) мужественно всё это сносила, надеясь, что сможет в один прекрасный день покинуть ненавистный Исуар. Но, увы…

В конце концов, она отчаялась и заказала бывшему конюху (дочь коего похоронили вместо неё в усыпальнице замка Тьер), освоившему ремесло кузнеца, изготовить для неё маску. Маска получилась на редкость изящной и пришлась девушке впору.

С тех пор она не снимала её, даже спала в ней. На увещевания кормилицы она отвечала грубо и вконец озлобилась, понимая, что никогда не сможет вести нормальный образ жизни.

Однажды, примерно год назад, в замке Исуаре на ночлег остановились монахини, следовавшие из монастыря святой Клары, что расположен в небольшом местечке Виши в Сен-Флур, далее – в Родез, Альби и конечной их целью была Тулуза, столица королевства Лангедок[75].

Они поведали Ивоне, что везут целебную грязь графу Тулузскому, которая помогает от множества болезней. Кормилица проявила к рассказу монахинь живой интерес и попросила у них немного грязи, сказав, что лицо её дочери обезображено оспой и та боится выходить на люди.

Монахини, добрые женщины, поделились с Ивоной, наполнив «ценным лекарством» вместительную глиняную чашу. Одна из них сказала, что в монастыре святой Клары бывали случаи исцеления кожных недугов. И привела несколько примеров, когда паломники принимали грязевые ванны, приготовленные специальным образом с добавлением различных целебных ингредиентов, и у них заживали язвы, застаревшие шрамы бледнели и становились менее заметными.

После того, как монахини отбыли в Сен-Флур, Ивона поспешила к Эстеле и рассказала ей о новом лекарстве. Девушка скептически посмотрела на жирную темно-коричневую грязь, заполнявшую глиняную чашу и наотрез отказалась воспользоваться ею. Почти месяц потратила Ивона на то, чтобы убедить свою воспитанницу нанести на лицо столь необычное лекарство.

Наконец Эстела уступила и, превозмогая отвращение, начала лечение.

Примерно через полгода неглубокие ранки от оспин стали бледнеть и выравниваться… Эстела обрела смысл жизни.

Как-то мимо Исуара следовал торговый караван, его хозяин попросился на ночлег и ему не отказали. Ивона накормила путников и с интересом выслушала, что происходит в Маконе.

Эстела, уже давно созревшая для замужества и страстно желавшая любви, подглядывала за гостями из потайной комнатки. Ей приглянулся смуглый юноша, лет семнадцати, помощник торговца.

Она не выдержала, покинула своё укрытие и предстала перед постояльцами во всей красе: в полупрозрачном одеянии, распущенными волосами, лицо её скрывала серебреная маска.

Ивона издала протяжный стон. Торговцы обомлели. Но юноша интуитивно почувствовал красоту Эстелы, встал, поклонился ей, произнеся изысканные слова приветствия.

Эстела взяла его за руку и тотчас увлекла за собой…

А ещё через несколько дней появились монахини, что некогда следовали в Тулузу. В Исуаре им оказали радушный приём. Они поинтересовались: помогла ли их чудодейственная грязь девочке, дочери Ивоны.

Та в свою очередь рассыпалась в благодарностях. Старшая же из монахинь сказала:

– Ещё в монастыре мы совершили над грязью специальную молитву, окропили её святой водой. А по дороге в Тулузу мы возносили молитвы Деве Марии Авиньонской, исцеляющей женщин и девочек от различных недугов. Вот она сила слова божия! – истово воскликнула она и осенила себя крестным знамением. – Дева Мария услышала нас и ваша дочь на пути в исцелению. Могу ли я осмотреть её, я пользую больных уже давно…

Ивона смутилась. Женщина не знала, как поступить: ещё раз солгать монахиням, которые хотели «её дочери» только добра, она была не в силах.

Ивона разместила монахинь на ночлег в лучшей замковой комнате, а сама направилась к Эстеле. Та предавалась своему любимому занятию – чтению. В последнее время она увлеклась рыцарскими романами, несколько фолиантов она нашла в здешней библиотеке. Вероятно, ими зачитывалась Франсуаза в юные годы, пока не вышла замуж за Гуго де Тьера.

– Эстела… – произнесла кормилица, стараясь ни чем не выдать своего волнения. – В замке монахини… Ну, те, что поделились с нами чудодейственной грязью.