Дама сердца - Ольга Крючкова

Странники целый день петляли по тропинке, исхоженной местными жителями, ведущей через отроги горного массива Шен-де-Пюи.

– Здесь ходят, небось, одни лишь горные козы… – недовольно пробурчал Карл, ведь свой путь он проделывал пешком.

Ригор сверху вниз взглянул на своего оруженосца. Он всё ещё сожалел об утраченном покровительстве Луизы де Ла Крезо. А какой она могла быть страстной в постели! Поэтому замечание Карла он пропустил мимо ушей.

Наконец, впереди, в лучах заходящего солнца появился замок.

– Всевышний услышал мои молитвы! – воскликнул уставший оруженосец. – Нас ждёт тёплая постель и сытный ужин. Сейчас хоть и август месяц, но спать на голой земле, укрывшись плащом, мне надоело.

Ригор слегка кивнул в знак согласия. Действительно походная жизнь, которую они вели с тех пор, как покинули замок Ла Крезо, его утомила. Хотелось тепла, комфорта, да, наконец, и покровительства знатной дамы.

Ригор всё острее осознавал, что жизнь странствующего рыцаря не для него. Хотя он дал обещание Матильде де Монбельяр прославлять её имя и покрыть себя неувядаемой славой, но всё как-то было недосуг. Слава обходила его стороной, если не считать поверженного барона Ла Крезо и пары-тройки стычек с мелкими грабителями, промышлявшими на дорогах. А что до прославления её имени… Он сдержал обещание: сочинил две альбы и три кансоны в её честь, теперь их распевают по всей Бургундии. И даже, находясь под крылом Луизы де Ла Крезо, Ригор не забывал отправлять редкие письма в Монбельяр с попутной оказией. Правда, то, что он писал Матильде, было в основном вымыслом. Но что поделать, если всех драконов уничтожили давным-давно, а на дорогах Бургундии всё меньше попадалось отъявленных злодеев, лишь небольшие шайки разбойников. Да и тех устрашить при помощи меча не составляло труда. Их жертвами в основном становились вилланы да купцы, что путешествовали без охраны.

Ригор всмотрелся вдаль: замок прилепившийся, словно гнездо горного орла, к отрогам Шен-де-Пюи в какой-то момент показался ему необычайно притягательным и даже… мистическим. Неожиданно его охватило смятение…

«Странно, – подумал Ригор. – Отчего этот замок так волнует меня? Неужели именно в нём мне предстоит обрести свою судьбу?..»

Он пришпорил коня, дабы быстрее достичь замка. Карл, уже задыхаясь от усталости, вдобавок нагруженный поклажей и копьём, едва поспевал за ним.

Колокола замковой церкви известили о заходе солнца. Постепенно стали сгущаться сумерки…

Странники приближались к замку, до них доносились отголоски безудержного веселья и музыки. Да и в окнах замка ярко пылали свечи. Его хозяин барон Гуго де Тьер и его супруга Франсуаза, урождённая де Исуар, праздновали знаменательное событие – свадьбу своей несравненной дочери Констанции.

Франсуаза, несмотря на свой возраст, ещё считалась очень красивой женщиной: белокурые волосы, серые глаза; высокая, статная – она, словно сошла со страниц парижских романов о Прекрасных дамах и куртуазной любви. Гуго де Тьер, был почти на двадцать лет старше жены (Франсуаза – вторая жена барона, первая жена умерла от горячки много лет назад) и всё чаще страдал от ран, полученных в Крестовом походе.

В то время как он пребывал на Святой земле, его старшая дочь Эстела, рождённая от первой жены, заболела оспой, которая обезобразила её лицо до неузнаваемости. Франсуаза никогда не любила свою падчерицу. А теперь, когда лицо девочки было изуродовано болезнью, баронесса едва ли скрывала отвращение по отношению к бедняжке и всячески унижала и оскорбляла её.

Крестовый поход затянулся, барон не возвращался. Франсуаза, понимая, что на уродливой падчерице никто не женится (а девочке уже исполнилось тринадцать лет, рубцы на лице так и не прошли), и та станет лишь обузой, решила избавиться от неё.

Сначала Франсуаза хотела отравить Эстелу, но потом побоялась брать грех на душу, потому как была ревностной католичкой.

Она тайно отправила падчерицу в свой родовой замок Исуар под охраной двух слуг и престарелой кормилицы. А в усыпальнице замка Тьер вместо Эстелы похоронили дочь конюха примерно такого же возраста, которая некогда переболела оспой. После похорон баронесса наградила конюха за обещанное молчание и также отправила в Исуар.

Когда барон вернулся из Крестового похода, жена сообщила ему о смерти Эстелы. Тот горевал недолго, ибо за годы похода отвык от своих дочерей и даже не заподозрил жену в подлоге.

Прошли годы, Констанция превратилась в прелестную девушку. Барон подыскал ей выгодную партию: молодого барона Леона де Орийнака.

И вот теперь в замке Тьер праздновали свадьбу…

Чёрный Рыцарь достиг замка в разгар веселья. Сервы наслаждались дармовым господским вином, смачно закусывая его мясом (а такой случай выпадал нечасто, ибо их повседневной пищей были пресные лепёшки, сыр да пахтанье[71]).

Ригор невольно улыбнулся, печальное настроение и тоска по Луизе де Ла Крезо невольно улетучилась.

Стражники также в изрядном подпитии встретили заезжего рыцаря добродушно, преподнесли чашу вина, дабы он испил его за здоровье молодых.

Ригор не заставил просить себя дважды, ибо резко почувствовал голод и жажду. Карл сглотнул слюну, наблюдая, как его господин осушает чашу.

– Отличное вино! – похвалил Ригор и взглянул на Карла, готового потерять сознание от обиды, жажды, голода и усталости. – Нельзя ли повторить для моего оруженосца?

Один из стражников тотчас наполнил чашу Ригора вином и потянул её Карлу. Тот с жадностью припал к ней.

– Ох… – с наслаждением выдохнул он, возвращая чашу.

Заметив на седельном крюке Чёрного рыцаря лютню, стражник оживились.

– Спой нам, странствующий рыцарь! – попросили они. – Расскажи о своих приключениях и победах.

Ригор взял инструмент в руки и начал играть. Стражники и замковая прислуга, услыхавшая нежные звуки лютни плотным кольцом обступили странников.

Ригор исполнил зажигательную балладу, чем привёл своих слушателей в немалый восторг. Ему снова поднесли вина и увесистый кусок мяса, на сей раз не забыли обитатели замка и об оруженосце, который, подобно изголодавшемуся волку набросился на жаркое.

Не успел Ригор закончить вторую балладу, как к нему подошёл слуга, облачённый в гербовые цвета семейства Тьер. Он смерил придирчивым взором облачение Чёрного Рыцаря, его оруженосца и вымолвил:

– Сударь, барон просит пожаловать вас на пир и усладить его слух вашим пением…

– Почту за честь! – ответил Ригор, предвкушая провести время в изысканном обществе.

Следуя за важным слугой он лихорадочно размышлял: «Не важно молода ли баронесса… Красива ли… Она просто женщина… Я хочу обрести покой хоть на какое-то время… Странствия утомили меня… Что бы такое исполнить, дабы поразить её?…»