Остров Немого - Гвидо Згардоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сверре замолчал. Бундэвик замер и как будто даже не дышал. Он боялся разрушить что-то, что родилось в это мгновение, – нечто хрупкое, уязвимое, болезненное. Воздух словно дрожал в ожидании.
– Скрам приехал в Арендал, – продолжил Сверре. Он произнес эти слова с почти физическим усилием, точно отчаянно искал их внутри себя и, найдя, вытолкнул их – нехотя и тяжело. – Была зима. Год – не помню какой… Но еще до того, как умерла мама и Элиза вернулась в Эльверум в последний раз.
Бундэвик не шевелился и ловил каждое слово друга.
– Он ходил по портовым тавернам, выпивал и расспрашивал про Элизу Скрам. А его поправляли и говорили, что фамилия Элизы – Бьёрнебу. Его это злило, и он вымещал свою злость на тех, кто осмеливался ему перечить. Скрам попросил, чтобы его отвезли на остров, но из-за шторма никто не согласился. Тогда он украл лодку – владелец магазина, Эрлинг Йолсен, видел это своими глазами. На той лодке Скрам и разбился о камни. Пусть душа его упокоится с миром.
– А что Суннива?
– В городе говорят, что Скрам всё-таки добрался до острова, но Суннива не дала ему забрать жену.
11
Хедда Бьёрнебу любила сидеть на камнях и смотреть на море. У нее не было какого-то излюбленного места: все камни годились – лишь бы с них открывался вид на пролив. Всё, что ей было нужно, – видеть плоскую, однообразную поверхность моря; ни корабли, ни стаи птиц, ни облака, ни киты, приносящие удачу, ее не интересовали. Она сосредотачивалась только на том, что видела, а не на картинах, рожденных воображением.
Хедда мало что знала о бабушке своего отца – Гюнхиль, первой женщине, поселившейся на острове, и первой, кого здесь похоронили. Девушка даже не догадывалась, как сильно они похожи: обе они забывали о времени, обе жили в своих мыслях.
Природа наградила Хедду Бьёрнебу большими голубыми глазами и пухлыми губами, которые улыбались редко и едва заметно. Она была крепкого сложения и довольно высока, а медлительность казалась в ней благородной плавностью движений. Каштановые волосы она заплетала в две косы и закрепляла по бокам.
Когда Бундэвик приехал на остров, Хедде было двадцать два года, и будущее представлялось ей туманным и неясным. Мать обучила ее чтению и письму, но истинную радость девушке доставляла только забота об острове и родных. Мальчики-рыбаки из порта выросли, и кто-то даже пытался ухаживать за ней, но мужчины, казалось, ее не интересовали. О браке и детях Хедда и не думала. Зато ей нравилось читать. Она прочла все книги из зеленого сундука, который Сверре в свое время привез из Эльверума. Время от времени она ездила с отцом в Арендал за покупками и всякий раз заходила в лавку, где можно было найти книги, привезенные из самой Кристиании. Хедда особенно любила норвежских писателей Ханса Йегера и Арне Гарборга[6].
Время, терявшее для Хедды свое значение в реальном мире, на страницах книг приобретало иные очертания, расширялось, делалось бесконечным. Здесь была одна жизнь, а в книгах – тысячи разных, неожиданных, удивительных, захватывающих. Истории о мужчинах и женщинах, о чувствах, понятных всем на свете. Хедда думала, что люди всегда были в той или иной степени одинаковыми, во все времена, в любом уголке планеты всякий хоть раз в жизни испытывал эмоции, знакомые каждому. Умение чувствовать – неизменное благо, которое объединяет людей. И книги, верила Хедда, дарят магию пробуждения чувств.