Клянусь, это любовь была... - Алекс Камсар

— Ты хочешь сказать, что виноват не ты, а она?

— Ни в коем случае. Если кто-то и виноват в этой истории, — так это ее муж.

— Да что ты говоришь…

— Ей-богу, это так. Муж у нее страшно ревнивый. Ревновал ее к каждому столбу, а это, как известно, стимулирует супружескую неверность. Женщина начинает искать причину этой ревности и строить всякие догадки. Самый естественный вывод — что у него, у мужа, есть какой-то сексуальный недостаток. Выяснить это можно лишь в сравнении. Вот она и…

— Все-таки она, а не ты?

Она, она! Как потом оказалось, она была излишне темпераментной и любила острые ощущения. Однажды она мне позвонила, сказав, что муж с дочерью уехали, и пригласила на ночь на свою дачу. Я пошел, а там выяснилось, что муж в городе, но, по ее словам, «вероятность, что он приедет на дачу, невелика». Потом она призналась, что были случаи, когда ее ревнивый муж ночью мчался на дачу с пистолетом в руках — проверить, верна ли она ему. После такого признания ночь превратилась в садомазохистский кошмар. Страх сделал ее еще более страстной и бесстыжей, опасность — сверхчувствительной. Она дрожала от желания, от страха, и ее глаза сверкали, как у сумасшедшей. Мы предавались безумной страсти, шарахаясь от любого шороха и смертельно бледнея от гула проходящих мимо дачи автомашин…

— Но разве из всего этого не следует, что ты сделал большую гадость тому мужчине?

— Это не так. Она потом мне призналась, что стала намного легче переносить порывы гнева своего мужа. Ведь она уже действительно была виновата перед ним. В свою очередь муж тоже почувствовал, что жена меньше с ним спорит и стала более покладистой. Конечно, это ему нравилось.

— Допустим, это так, — сказал черный ангел, — но я знаю и другую историю, когда ты соблазнил замужнюю женщину (он назвал ее имя), которая до тебя никогда не изменяла мужу. Кстати, ее муж — спокойный, интеллигентный человек. Он доверял своей жене и никогда не устраивал сцен ревности. Что ты теперь скажешь?

— Но ведь она безбожно кокетничала со мной.

— Эта она делала со всеми. Таковы современные девицы, и ты это прекрасно знаешь.

— Хорошо, пусть будет так, но, хоть убейте меня, я так и не научился понимать, что на уме у женщины, постоянно строящей тебе глазки. Пока не проверишь, не поймешь.

— Однако как только ты нахально полез к ней, она дала тебе от ворот поворот, и ты сразу понял, что она с тобой только играла. Разве нет?

— Да-да, это так. Но тогда какого черта надо было меня провоцировать на активные действия? Ведь я очень долго не предавался этим соблазнам.

Я знаю много таких женщин, которые из кожи вон лезут, чтобы ты обратил на них внимание, а потом бегут к своим подругам сообщить, что «этот ко мне грязно пристает, но ты же знаешь, что я никогда… тем более с ним». Есть мужчины, которые таким по морде дают. А я перестаю на них обращать внимание, что для них страшнее всего. Но иногда, если эта актриса переигрывает и притом недурна собой, мне хочется доказать и ей, и самому себе — важнее то, что хочу я, а не она. Женщина, о которой шла речь, действительно была уверена, что не допустит меня ближе. Тем не менее, когда это случилось, оказалось, что ей это безумно нравится, и я бы не сказал, что она потом испытывала угрызения совести. Я даже думаю, что приобретенные навыки пошли ей на пользу в дальнейшей семейной жизни.

— Но есть и третья женщина, — начал черный ангел, но его прервал чей-то голос.

— А можно я скажу пару слов? — произнес кто-то, выходя из общей толпы ангелов. — Может быть, тогда отпадет необходимость рассмотрения новых подвигов, касающихся этого человека.

— Говори, — велел старший ангел.

— Я считаю, что его надо вернуть в жизнь. За свои поступки, за свою самонадеянность, за свой эгоизм он понес полное и заслуженное наказание. Правда, он об этом и не подозревает, хотя строит из себя проницательного человека. Уже несколько лет его жена путается с его другом. Зовут его Вик-то-ром…

Последнее слово растянулось и напоминало зловещее шипение. В холодном поту он открыл глаза и понял, что лежит у себя в постели. Теплая летняя ночь по-прежнему окутывала город. Рядом на кровати мирно сопела жена. Он сорвал с нее одело. Она что-то пробормотала во сне и повернулась к нему спиной. Неожиданно для самого себя он со всей силы дал ей пинком под зад. Жена с душераздирающим воплем свалилась на пол.

— Значит, ты с Виктором спишь? — крикнул он. — Что ты молчишь, дрянь ты этакая?!

Он увидел, как испуг в глазах жены исчез, и вместо него появились слезы. Несколько минут она так и сидела голая на полу и рыдала. Потом встала, надела халат и начала молча собирать свои вещи. Только сейчас он сообразил, что видел всего-навсего сон, и осознал всю нелепость своего поступка.

— Не горячись, — сказал он, — я просто сон видел, очень странный сон. И стукнул я тебя во сне, честное слово.

— От твоих замашек можно получить разрыв сердца, — сказала жена, вытирая слезы.

— Ну, извини. — Он был смущен и чувствовал себя виноватым. — Я действительно не хотел делать тебе больно.

— Не хотел, но сделал.

— Ну извини. Я виноват… Хочешь… на днях я видел кольцо с красивым камнем. Завтра пойдем его покупать для тебя. Хочешь?

Через полчаса он уже спал и, по всей видимости, уже не видел каких-либо снов. Жена тем временем сидела на кухне и курила. «Интересно, какой гад сказал ему про Виктора? Надо его предупредить и впредь действовать более осторожно», — решила она.

КАСТЕЛЯНША

Он был высоким и стройным. Все в нем было красиво: лицо, тело, улыбка. Большие синие глаза горели, как факелы, согревая все вокруг. Он был очень умным. В отличие от многих молодых людей, одаренных природой красотой и умом, он был спокойным и скромным. Его любили все — среди аспирантов-физиков редко встречающееся явление, — поскольку каждый из нас явно или тайно считал себя гением. Как и большинство из нас, он был женат, но, как и у остальных, жена и дети жили очень далеко, в другом конце страны, ему было двадцать шесть, и все мы считали, что его ждет блестящая карьера.

Она была не толстой, но и стройной ее нельзя было назвать. Ей на вид было лет двадцать восемь — тридцать. Она не была ни красавицей, ни уродиной. Глаза у нее были большие, карие и какие-то необычные. Она была замужем, и у нее было двое детей. Образования у нее не было. Работала она у нас, в институтском общежитии кастеляншей. Раз в неделю все жильцы несли ей грязное постельное белье и получали чистое.

Его любили все, особенно женщины. В общежитии жило много женщин. Большинство из них были молодыми представительницами близлежащих городов и сел, приезжавшими в столицу в поисках жилья и работы. Для этих девушек он был чуть ли не богом — красивым, добрым и бесконечно загадочным. Одна из них поразительно долго занималась с ним алгеброй, якобы для поступления в институт. Другая заявила, что, наконец, среди аспирантов появился настоящий мужчина. Следующая… Подобных историй было предостаточно. Мы давно привыкли к успехам нашего друга и воспринимали это как должное.