Реквием по пилоту - Андрей Лях

— Когда соберутся твои директора? — спросил Кромвель.

— Сегодня, — невозмутимо отвечал вице-президент. — Они, наверное, уже начали собираться. А через шесть часов мы должны сообщить свое решение главе компании.

И он дружески улыбнулся Эрликону. В эту минуту пилот посмотрел на вице-президента по-новому. Если от Кромвеля исходило ощущение коварства и опасности, то от Бэклерхорста просто веяло силой и сознанием этой силы — от его неторопливости, от благожелательно-внимательных глаз, от сложенных на столе спокойных рук. Каков же он может быть, если, не дай бог… Спустя считанные часы он все с тем же хладнокровием поставит на кон свою блестящую, судя по всему, карьеру. Неясный шепот былого донесся до Эрлена, какие-то тени незримо встали за спиной Бэклерхорста — огромные, бородатые, в рогатых шлемах… Впечатление исчезло так же легко, как и появилось, но, кажется, вице-президент и впрямь гораздо больше похож на грозного феодала, чем показалось сначала. Средневековый воитель достал из внутреннего кармана бумажник змеиной кожи.

— Купи мальчику приличное пальто, — сказал Бэклерхорст. — В какую это рванину ты его нарядил.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Убить Эрликона Рамирес поручил Гуго Сталбриджу по прозвищу Звонарь — своему первому заместителю и лучшему другу Инги. Так в пестрый узор судьбы Эрлена вплелась еще одна нить, и еще от одного человека стала зависеть жизнь пилота.

Звонарь — земляк и современник Бэклерхорста, он тоже из Тратеры, хотя и из других краев — владений герцога-чернокнижника, принца-регента Ричарда Длиннорукого, второго из двух, согласно мнению Кромвеля, «стоящих» феодалов на Тратере. Предвижу здесь упрек — что-то уж больно тесен этот мир! — но нет, читатель, мир тут ни при чем, виноват список мнемограмм, попавший в руки Скифа, кому на горе, кому на радость. Но все по порядку.

Крестьянский сын, пастух, солдат, разбойник. Все сведения о жизни Гуго Сталбриджа на Тратере путанны, темны и недостоверны. По официальной версии, Гуго с войском длиннорукого герцога (действительно обладателя фантастических рук, хотя ростом — карлика) был в походе за Эккские хребты, дошел до Междуречья, где-то и как-то воевал, но вскоре вновь очутился в родных местах с вольной ватагой в зеленом лесу, который, сообразно созвучию, можно назвать Бэрнисдельским. Брал, как водится, у богатых, раздавал бедным, творил справедливость по собственному разумению, а разных неугодных, в том числе и монахов, вешал на колокольных языках, за что и был прозван Звонарем.

В 431 году по земному летосчислению легенда о лесных братьях с мечами в мохнатых ножнах, мастерах натянуть тетиву так, что оперение длинной ясеневой стрелы цепляло за ухо, надолго прерывается. Герцогов меч, обращенный внутрь отчизны, был не менее остер, чем обращенный вовне. Любимец всемогущего регента, Рыжий Монмаут, дважды сумел подстеречь лихих молодцов, Звонарь оставил на поле битвы немало своих верных и сам спасся едва ли не чудом. Небо над косматой разбойничьей головой начинало наливаться бездонной осенней синевой, и, глядя на первые желтые листья, Звонарь крепко призадумался. Конечно, в непролазных чащобах можно пересидеть какого хочешь Монмаута, но ведь по морозу из берлоги носа не покажи, а там весна. И что весной?

Гуго решил выждать и на рожон не переть. С немногими сотоварищами он отправился через болотистые дебри на северо-запад, к побережью. Туда королевские шерифы пока не доехали, там правят самовластные бароны, народ — рыбаки да разбойный морской люд, и дышится свободней. А в Бэрнисделе стереги, Монмаут. По весне видно будет.

Держа все это в голове, Звонарь явился в край шхер и фиордов и там обнаружил, что в своих чаяниях обманулся. Проклятый коронованный колдун ухитрился побывать тут раньше — сначала восстановил баронов против поморской вольности, и те все здешние логовища обратили в дым и пепел, а потом перебил и самих баронов. Однако именно над приморскими головешками и произошла памятная встреча — Гуго Сталбридж столкнулся с двумя величайшими лоботрясами всех времен и народов — хитроумным испанцем Рамиресом Пиредрой и феноменально одаренным и столь же феноменально безалаберным Дикки Барселоной.

Рамиреса в эти места привела точно та же причина, что и Звонаря, — желание оказаться подальше от герцогских чудес — правда, путь он проделал подольше, чем Гуго. После крушения всех затеянных им смут, уйдя от длиннорукого владыки в одной рубашке, Пиредра пересек почти пол-империи, имея при себе лишь друга-приятеля Барселону да безграничные перспективы. Со Звонарем они договорились в пять минут, оружие вернулось в ножны и кобуры, и судьба лесного атамана повернула на новый этап.

Хочу напомнить, что Рамирес был не просто бандитом, но еще и авантюристом. На Тратеру он явился в поисках легендарной Базы Предтечей, — никаких ограничений, налагаемых рассудком, он не знал и знать не хотел, ему было мало обычных денег и обычной власти, как бы велики они ни были, его жадность простиралась до границ сверхъестественного — урвать такое, чего ни у кого и никогда не бывало, и опередить ораву лютых и беспощадных конкурентов.

В тот год Пиредре не везло страшно. Сначала — смерть покровителя, папаши Хендерсона, и как снег на голову — арест; за ним процесс, потом побег, и прямо со скамьи подсудимых Рамирес угодил в лапы ехидины Кромвеля, который продержал месяц и, грозя карцером, заставлял, издевательства ради, читать и пересказывать «Избранное» Макиавелли, после всего — неудачное столкновение с Терра-Эттином-старшим (младшего в ту пору и в помине не было), и, наконец, здесь, на Тратере, в двух шагах от Базы, что таит в себе неисчислимые богатства и могущество, только бери — нет! — какой-то безумный Длиннорукий не дает житья.

Естественно, о том, чтобы повернуть назад и пройти через герцогские земли, ныне и речи быть не могло. Что же делать?

Придумали. Новоявленные братья по оружию проделали фокус, неожиданный для любого герцога: раздобыв по случаю поморскую ладью, они подняли полосатый парус и двинулись на юг морем, не более чем за месяц обогнув берега будущей Серединной империи! Блестящий спортивный рекорд, если учесть, что в экипаже не было ни одного профессионального моряка. У румпеля в основном стоял Звонарь, и к началу ноября по осеннему ветру он привел судно в Запроливье.

Смелым Бог помогает. Друзья-разбойники переправились через Пролив, перевалили горы и долы, где еще не успела осесть пыль, поднятая железоковаными ордами Бэклерхорста, и там, на востоке, Пиредра преуспел-таки в своих притязаниях, кажущихся бредом любому нормальному человеку, — компания дошла до Базы пришельцев, и Звонарь без всякого предисловия перешагнул из средневековья на две с лишним тысячи лет вперед. Так банда аферистов на столетие опередила и Скифа, и всю мировую науку. Впрочем, не будем забывать, что один из трех был ведущим нейрокибернетиком эпохи, а второй — самым талантливым авантюристом своего времени.