Лгунья - Натали Барелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ханна уходит на встречу с Эрин, и я остаюсь дома одна. Проскальзываю к Харви в кабинет и быстро оцениваю помещение. Лучший ракурс стола открывается с полки за дверью; туда я и ставлю свой сотовый. Включу запись, как только Харви вернется домой. На письменном столе фото Ханны, в простой серебряной рамке. Она стоит на пляже, ветер растрепал ей волосы. Я кладу фотографию лицом вниз. Поднявшись наверх, заглядываю к Мии, после чего надеваю свой особый кружевной лифчик и трусики, засунутые в дальний угол ящика, и свою черную форму. Она сидела на мне в обтяжку, но теперь вокруг талии по крайней мере дюйм свободной ткани. Я также расстегиваю снизу несколько пуговиц, чтобы, когда я войду в кабинет, Харви увидел мои бедра. Интересно, что бы сказал Доминик, если б увидел меня в таком виде? Наверное, ничего – сразу кинулся бы срывать с меня одежду.
Что еще? Тушь для ресниц. Я не умею ее наносить, и тушь образует подтек в уголке глаза, придавая мне похотливый вид, поэтому я повторяю такой подтек и с другой стороны. Завершаю образ ярко-красной помадой.
К тому времени как Харви возвращается домой, я уже готова. Я на кухне, стою у стола. Харви бросает на ходу: «Привет!», но я не отвечаю. Он кидает ключи на тумбочку и поднимается наверх. Я смотрю на видеомонитор радионяни и вижу, как он заходит в детскую. Задерживается там недолго, минут пять, после чего наступает тишина. Я начинаю беспокоиться. Другой такой возможности у меня не будет: в доме только я и Харви, и мне не хотелось бы, чтобы Ханна, вернувшись домой, увидела меня такой. Бог знает, что она подумает… Скорее всего, правду.
Наконец Харви спускается вниз, и я облегченно выдыхаю. Я уже у него в кабинете и включаю видеозапись, после чего прислоняюсь к стене напротив, заложив руки за спину.
Сперва Харви меня не замечает. Он ставит свой кожаный портфель на письменный стол и проходит к большому кожаному креслу.
– Господи, Луиза! – восклицает он, поправляя очки.
Я мило улыбаюсь. Лицо у меня невинное, но не слишком.
– Здравствуйте, мистер Картер! – Медленно приближаюсь к нему, следя за тем, чтобы максимально продемонстрировать ноги. Играюсь с верхней пуговицей блузки, но не отрываю взгляда от его лица, и, подойдя к нему, кладу ладонь ему на грудь, затем беру его за галстук и игриво привлекаю к себе.
– Я так этого ждала! – шепчу я.
– Что вы делаете?
– Сейчас увидите.
Теперь мы стоим перед письменным столом. По учащенному дыханию Харви я понимаю, что все будет замечательно. Опускаюсь на колени, расстегивая его ремень.
– Я соскучилась, мистер Картер. Я постоянно думала о вас. Каждую ночь.
– Луиза…
Я медленно расстегиваю молнию его брюк…
– Луиза! Хватит! – резко бросает Харви. Он рывком поднимает меня на ноги и возится с молнией.
Я накрываю его руку своей.
– Нет, не хватит. – Прикасаюсь кончиком языка к его шее. Чувствую вкус пота. – Это будет так весело…
– Довольно, хватит! – повторяет Харви. Теперь он держит меня на расстоянии вытянутой руки. – Я люблю свою жену!
Я издаю смешок, похожий на лай, и стараюсь приблизиться к нему, но он мне не позволяет.
– Это не имеет никакого отношения к вашей жене. И к любви. – Все происходит совсем не так, как я рассчитывала, но отступать нельзя. Мне нужно, чтобы это случилось. Мне нужно заснять это на видео. В этом заключается весь мой долбаный план, и я хватаю Харви, но он меня отталкивает, и какое-то время мы с ним молча боремся.
– Ну же, не сопротивляйся, я тебя хочу! – скулю я от безысходности и отчаяния.
Внезапно Харви решительно кладет обе руки мне на плечи и кричит:
– Хватит!
И я отвешиваю ему пощечину.
Он вскидывает руку к щеке; очки на носу покосились, на лице ошеломленное выражение.
Я хлопаю себя ладонью по губам.
– Ой… извините! О господи… – Я закрываю лицо руками и начинаю плакать. От судорожных рыданий сотрясается все мое тело.
Харви ласково похлопывает меня по плечу.
– Успокойтесь, всё в порядке.
Я без всякой задней мысли подаюсь к нему. Не в силах сдержаться и по-прежнему закрывая лицо руками, утыкаюсь лбом Харви в грудь. От него исходит слабый старомодный аромат лосьона после бритья. Мне отчаянно хочется, чтобы меня обняли.
– Всё в порядке. Не надо плакать. Не знаю, что на вас нашло, зачем вы это сделали, но все закончилось. Ничего не бойтесь. Вам никогда не придется заниматься ничем подобным. Никогда, вы слышите?
Я судорожно киваю. Говорю: «Извините». Снова и снова.
– Я ужасная женщина! – всхлипываю я.
– Нет-нет, что вы, – Харви треплет меня по спине. – Не говорите так. Никогда не говорите так, слышите?
Мне одновременно стыдно, тепло, уютно и щекотно.
Не могу сказать, как долго мы так стоим, но мне никак не удается перестать плакать. Харви снова и снова повторяет, что все будет хорошо. Что он понимает, что кто-то из тех, у кого я работала, ждал от меня этого, и наш мир порой бывает страшным. Но для того чтобы сохранить свое место, ничего этого мне не нужно, это понятно? Я не ужасная женщина, говорит Харви, а я думаю: «Откуда ты можешь это знать»? Но киваю ему в накрахмаленную белую сорочку. «Вот и хорошо, – говорит он. – Всегда помните об этом». А я могу думать только о том, что не помню, когда кто-либо был так добр ко мне.
Глава 30
Мне не нужно было просить Харви о том, чтобы он молчал. Я знала, что он ни словом не обмолвится Ханне, но все-таки попросила.
– Все забыто, – сказал Харви. Затем добавил: – Спасибо за то, как замечательно вы ухаживаете за Мией. Ханне приходится очень непросто. Вы оказываете ей неоценимую помощь.
Когда я вернулась к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок, вид у меня был, как у грустного клоуна: черные подтеки туши, размазанная по щекам помада. Мне пришлось дождаться, когда Харви уйдет из кабинета, чтобы забрать свой телефон. При мысли о том, что он мог найти его до того, как я его забрала, захотелось забиться в угол и завыть волком. Харви вообразил бы, что я сделала все это для того, чтобы его шантажировать, хотя такое предложение было бы максимально далеко от истины. Когда Харви час спустя ушел из дома и я наконец вернула свой телефон, то первым делом удалила видео, не просмотрев его.
И вот так моим великим планам возмездия и отмщения пришел конец. Я потеряла почти три недели своей жизни
