Мерзость - Дэн Симмонс

— С тех пор как мы с Бромли несколько лет назад вместе поднимались в горы, я видел его всего один раз. Он приехал ко мне в Цюрих — прямо домой — весной тысяча девятьсот двадцать третьего. В апреле. Сказал, что хочет спросить меня об одном аспекте нашей экспедиции двадцать второго года…

Казалось, Финч не может найти подходящих слов. Мы молча ждали. На платформе последние пассажиры садились в поезд.

Выдохнув — облачко, вылетевшее из его рта, смешалось с паром от паровоза, — Финч продолжил рассказ:

— На самом деле это выглядит довольно нелепо. Молодой Бромли хотел, чтобы я рассказал ему все, что знаю, что видел или слышал о… ну… о метох-кангми.

— Об этом существе, йети? — удивился я.

Финч наконец заставил себя улыбнуться.

— Да, мистер Перри. То есть Джейк. О йети. Я рассказал ему о следах, которые видел на леднике Ронгбук в окрестностях Северного седла, показал фотографии отпечатков, сделанные Мэллори годом раньше на Лакра Ла, и передал рассказ ламы из монастыря Ронгбук о пяти существах, которые, по его утверждению, живут на верхних подступах к долине. Это все, что я мог рассказать и показать молодому Бромли — ради этого вряд ли стоило приезжать в Цюрих из Парижа, где он в то время жил, — но лорд Персиваль вовсе не казался разочарованным. Поблагодарил меня за то, что я согласился уделить ему время, за информацию, допил чай и в тот же вечер вернулся в Париж.

Кондуктор уже махал нам, нетерпеливо указывая на часы.

— А Бромли не говорил вам, почему его заинтересовала эта история о йети? — поспешно спросил Дикон.

Финч молча покачал головой. Потом шагнул вперед, слегка поклонился, щелкнул каблуками — это выглядело официально, почти по-прусски, — пожал каждому из нас руку и сказал:

— До свидания, джентльмены. Мне почему-то кажется, что мы больше никогда не увидимся, но я желаю вам удачи в ваших путешествиях, в вашей экспедиции на Эверест и в… поисках.

В «Барберри», на Хеймаркет («спросить мистера Пинка»).

Дикон еще в ноябре прошлого года сообщил нам, что для экспедиций, проводившихся в 1921–1924 годах, Альпийский клуб выделял на снаряжение каждого альпиниста 50 фунтов стерлингов. Он также рассказал, что большинство этих джентльменов из высшего общества потратили собственные деньги на одежду и снаряжение, и поэтому позволил себе выделить из бюджета леди Бромли по 100 фунтов стерлингов на каждого из нас — а при необходимости эта сумма будет увеличена.

Даже несмотря на личное участие Дикона в экспедициях 21-го и 22-го годов, в также расширенный список оборудования для экспедиции 24-го года, предоставленный его другом, режиссером и альпинистом капитаном Джоном Б. Л. Ноэлом, найти и купить одежду и специальное альпинистское снаряжение для Эвереста было почти так же трудно, как для экспедиции на Южный полюс. Но с другой стороны, до сих пор все попытки британцев — включая прошлогоднюю, когда пропали Ирвин и Мэллори, — покорить Эверест строились по образцу экспедиций на Южный полюс. То есть с использованием носильщиков, чтобы оставить запасы продовольствия и снаряжения на маршруте — в нашем случае на различных высотах на склонах горы, — а затем перемещаться вперед и назад между этими лагерями, пока маленькая группа, воспользовавшись окном хорошей погоды, не предпримет бросок на вершину, как тринадцать лет назад совершил бросок к Южному полюсу Роберт Фолкон Скотт, когда его группа из четырех опытных путешественников планировала 1600-мильный переход на санях к Южному полюсу и обратно. Скотт и его спутники погибли во время этой неразумной и сопровождавшейся невезением попытки, но об этой аналогии я старался не думать.

Как бы то ни было, одежда и снаряжение, которые мы покупаем теперь, очень похожи — с несколькими замечательными новшествами — на то, чем пользовались Скотт и его спутники, когда погибли от холода в Антарктиде.

Первым пунктом в «священном» списке числилась защищающая от ветра одежда, за которой, как указывалось в том же списке, следует обратиться в «Барберри», на Хеймаркет («спросить мистера Пинка»). Нам с Жан-Клодом было немного страшновато отправляться в этот один из самых роскошных мужских магазинов Лондона — «мы одеваем Эрнста Шеклтона», и все такое. Поэтому мы с Же-Ка пошли туда вместе в один из дней, когда Дикон был занят другими аспектами подготовки экспедиции.

Как выяснилось, «мистер Пинк» был нездоров и в тот день отсутствовал в магазине «Барберри» на Хеймаркет, но затянутый в строгий костюм и безупречно вежливый «мистер Уайт» провел с нами почти три часа, помогая выбирать модели и размеры, прежде чем мы покинули магазин с чеком на наши покупки и обещанием, что они сегодня же вечером будут доставлены к нам в гостиницу. Пакеты даже опередили нас, хотя по дороге из «Барберри» мы остановились всего один раз, выпить по пинте пива.

Большая часть наших покупок в «Барберри» — это ветрозащитные бриджи, блузы и перчатки из серии «Шеклтон». Мы также купили шерстяные рукавицы без пальцев, которые вставляют внутрь других рукавиц из габардина «Шеклтон». В числе товаров из «Барберри» также были шерстяные шарфы.

Кроме того, на Эвересте — и даже на высотах более 17 000 футов на многочисленных перевалах 350-мильного перехода к горе через Тибет — нам требовалось защитить головы и лица. Как это ни удивительно — на мой взгляд, — но в «Барберри» продавались кожаные шлемы для летчиков, а может, мотоциклистов, на кроличьем или лисьем меху и с наушниками, которые завязывались на подбородке. А еще магазин предлагал маски — мы купили себе по одной — из тонкой, мягкой, пропускающей воздух замши, отделанной кожей. Это потрясающее сочетание кожаных наушников, ремешков с мехом и латунных пряжек дополнялось массивными очками из крукса,[38] которые по желанию могли крепиться к замшевой маске или к шлему. Толстое темное стекло защитит наши глаза от невыносимо яркого солнечного света на больших высотах. Все альпинисты знают историю Эдварда Нортона, который в 1922 году снял очки во время рискованного траверса вместе с Сомервеллом по Северной стене при неудачной попытке подняться по заполненному снегом громадному ущелью, которое идет вниз от самой вершины. Восхождение было таким сложным, что Нортон на несколько часов снял очки, чтобы лучше видеть, куда он ставит ногу или за что цепляется рукой. Он думал, что поскольку карабкается по голой скале, а не по отражающему свет снегу или льду, то солнце не причинит вреда глазам.

Им не удалось преодолеть коварное ущелье, но той же ночью, уже спустившись в четвертый лагерь, Нортон почувствовал невыносимую боль в глазах. Он заработал себе офтальмию — снежную слепоту, сопровождающуюся воспалением, — и на протяжении шестидесяти часов ничего не видел и мучился от боли. Остальным пришлось спустить ослепшего Нортона в базовый лагерь и поместить в палатку, накрытую спальными мешками, чтобы уберечь от света. Говорят, страдания Нортона в той палатке были невыносимыми.

Куртки «Шеклтон» — они представляли собой анораки из провощенного хлопка — во время предыдущих экспедиций защищали шерстяную одежду от намокания, но практически не держали тепло, несмотря на то, что считались ветрозащитными. Дикону пришла в голову безумная идея, что альпинисты — по крайней мере, мы трое — смогут без палатки выжить на Эвересте после наступления темноты в пуховиках Финча и наших куртках «Шеклтон». Возможно — маловероятно, но возможно, — наша одежда окажется достаточно теплой, чтобы сохранить нам жизнь в открытом лагере на высоте более 25 000 футов.

По словам Дикона, несколько слоев одежды, которые были на Ирвине и Мэллори, когда они пропали, позволили бы им продержаться не больше часа, неподвижно сидя после захода солнца на Северо-Восточном гребне.

— Я не могу гарантировать, что пуховики мистера Финча станут тем, что отделяет жизнь от смерти на той высоте, — сказал Дикон, когда мы решали, какую одежду брать с собой (на самом деле решал он), — но я знаю, что в двадцать втором Финч мерз меньше всех остальных, и кроме того, гусиный пух легче нескольких слоев шерсти, а куртки «Шеклтон» должны уберечь пух от влаги. Так что стоит рискнуть.

Мне не нравилось слово «риск», когда речь шла о наших жизнях на самой высокой вершине мира.

На следующий день после визита в «Барберри» мы с Жан-Клодом присоединились к Дикону для посещения обувной мастерской «Фэгг бразерс» на Джермин-стрит. Там всем троим подобрали ботинки последней модели — естественно, предназначенные для полярных условий — из войлока, на кожаной подошве, специально большего размера, чтобы в них помещались три пары шерстяных носков. Лишь немногие из участников экспедиции 1924 года решили надеть войлочные ботинки, поднявшись выше первого ледника, а это значит, что никто не знал, как они поведут себя при восхождении по скалам и льду на таких высотах.