Саммерхилл — воспитание свободой - Александр Нилл

Сегодня многие родители уже не налагают запрета на мастурбацию. Они считают ее естественной и знают, что запрещать ее опасно. Отлично. Просто прекрасно. Но некоторые из этих просвещенных родителей останавливаются перед следующим шагом. Они не возражают, если их маленькие сыновья играют в сексуальную игру со своими сверстниками, но их охватывает тревога, если в сексуальную игру играют маленькие мальчик и девочка.

Если бы моя добрая и добра желавшая мать проигнорировала нашу с сестрой, которая была на год младше меня, сексуальную игру, у нас были бы неплохие шансы вырасти людьми, более или менее здоровыми в отношении секса.

Не знаю, сколько случаев импотенции и фригидности у взрослых началось с первого вмешательства в гетеросексуальные отношения раннего детства. И интересно, в какой мере гомосексуальность восходит к терпимости в отношении гомосексуальной игры и запрету на гетеросексуальную игру.

Гетеросексуальная игра в детстве, я полагаю, — столбовая дорога к здоровой, уравновешенной взрослой сексуальной жизни. Дети, не испытавшие напыщенных нравоучений в отношении секса, достигают здорового отрочества, а не отрочества беспорядочных связей.

Я не знаю ни одного аргумента против любовной жизни юных, который выдерживал бы критику. Практически всякий такой аргумент основан на подавленной эмоции или на ненависти к жизни — я имею в виду религиозные, морализаторские, традиционалистские и рационалистические аргументы. Ни один из них не отвечает на вопрос, зачем природа дала человеку такой сильный сексуальный инстинкт, если молодым запрещается пользоваться им до тех пор, пока это не санкционируют старейшины общества. Старейшинам — во всяком случае некоторым из них — принадлежат акции компаний, которые ставят фильмы, полные сексуального призыва. Или компаний, которые продают всякого рода косметические средства, делающие девочек более привлекательными для мальчиков. Или компаний, которые издают журналы, приманивающие читателей садистскими рисунками и историями.

Я знаю, что сегодня не может быть и речи о нормальной сексуальной жизни подростков, но я уверен, что это правильный путь к завтрашнему здоровью. Я могу это написать, но, если бы у себя в Саммерхилле я позволил моим ученикам-подросткам спать вместе, власти немедленно закрыли бы мою школу. Я думаю о далеком завтра, когда общество, наконец, поймет, как опасно подавление в сексуальных вопросах.

Я вовсе не ожидаю, что тогда в Саммерхилле вообще не будет детей-невротиков, потому что кто же может быть свободен от комплексов в современном обществе? Однако я надеюсь, что этот призыв к свободе от искусственных сексуальных табу все-таки позволит создать жизнелюбивый мир для будущих поколений.

Изобретение противозачаточных средств должно со временем привести к новой морали в сфере секса, если иметь в виду, что страх последствий едва ли не сильнее всего определяет сексуальное поведение. Чтобы быть свободной, любовь должна чувствовать себя безопасной. У молодых сегодня мало возможностей для любви в прямом смысле слова. Родители не позволяют своим сыновьям или дочерям жить в грехе, как они это называют, так что юным любовникам приходится искать убежища в густом лесу, в парке или в машине. Таким образом, всё против наших молодых. Обстоятельства вынуждают их превращать то, что должно быть приятным и радостным, в нечто скверное и греховное, в грязь и хитрость, в стыдливые смешки.

Те же табу и страхи, которые формируют сексуальное поведение, создают и извращенцев, насилующих маленьких девочек в парках, и садистов, пытающих евреев и негров.

Сексуальные запреты ограничивают сексуальные помыслы собственной семьей. Запрет на мастурбацию побуждает ребенка заинтересоваться действиями родителей. Всякий раз, когда мать ударяет ребенка по ручкам за то, что он трогает свои гениталии, сексуальные побуждения бессознательно связываются с матерью, и тайное отношение к ней обретает формы желания и сопротивления, любви и ненависти. В несвободной семье процветает подавление. Оно помогает взрослым сохранять власть, но достигается это ценой множества разнообразных неврозов.

Если бы сексуальному интересу было позволено перешагнуть через ограду участка к мальчику или девочке из соседнего дома, власть семьи оказалась бы под угрозой; связь с отцом или матерью ослабла, и ребенок эмоционально оторвался бы от семьи. Возможно, мои слова прозвучат абсурдно, но связь ребенка с родителями — непременная опора авторитарного государства, так же как проституция необходима для того, чтобы сберечь нравственность примерных девочек из хороших семей. Отмените сексуальное подавление, и молодежь будет потеряна для власти.

Отцы и матери повторяют то, что делали их родители: они воспитывают почтительных и целомудренных детей, забывая ради собственного спокойствия все потаенные сексуальные игры и порнографические истории своего собственного детства и горький протест против родителей, который приходилось непрестанно подавлять с чувством вины. Отцы и матери не понимают, что создают у детей то же чувство вины, которое делало их самих многие годы назад несчастными.

Серьезные неврозы у человека берут начало с самого раннего генитального запрета: не прикасайся! Импотенция, фригидность, тревожность в дальнейшей жизни начинаются со связывания рук или их отодвигания, как правило сопровождаемых шлепком. Ребенок, которому не мешают касаться своих гениталий, имеет все шансы вырасти с естественным, счастливым отношением к сексу. Сексуальная игра среди маленьких детей — естественное здоровое действие, на которое не нужно смотреть косо. Напротив, ее следует поощрять как прелюдию к здоровым отрочеству и взрослой жизни. Если родители не отдают себе отчета в том, что их дети все равно предаются сексуальной игре в укромных уголках, то они просто страусы, прячущие головы в песок. Такого рода подпольные, тайные игры создают чувство вины, которое сохраняется на всю последующую жизнь и, когда эти дети становятся родителями, обычно выдает себя неприятием сексуальной игры их детей. Вывести сексуальную игру из укромных уголков — вот то единственно здоровое, что следует сделать. В мире было бы бесконечно меньше преступлений на сексуальной почве, если бы сексуальная игра детей принималась как норма. Именно этого и не видят высоконравственные родители, они не могут или не смеют признать, что сексуальные преступления и аномалии всякого рода являются прямым результатом неприятия секса в раннем детстве.

Знаменитый антрополог Малиновский рассказывает, что у жителей островов Тробриан не существовало гомосексуализма до тех пор, пока шокированные миссионеры не разделили мальчиков и девочек по отдельным помещениям. У них не было ни насилия, ни сексуальных преступлений. Почему? Потому что маленьким детям было неведомо подавление секса.

Для родителей сегодня вопрос стоит так: хотим ли мы, чтобы наши дети были похожи на нас? Если да, то должно ли общество продолжать жить так, как оно живет сейчас — с насилием, с убийствами на сексуальной почве, несчастливыми браками и невротичными детьми? Если ответ на первый вопрос — «да», то и на второй следует ответить так же. И оба ответа — прелюдия к атомному уничтожению, поскольку они требуют продолжения ненависти, которая неизбежно будет выплескиваться в войнах.

Я спрашиваю высоконравственных родителей: так ли уж будет вас беспокоить сексуальная игра детей, когда начнут падать атомные бомбы? Будет ли для вас все так же важна девственность ваших дочерей, когда облака атомного взрыва сделают саму жизнь невозможной? Когда ваши сыновья окажутся призванными на военную службу ради Великой Смерти, неужели вы все еще будете лелеять свой маленький храмик веры в необходимость подавления всего, что есть хорошего в детстве? А бог, которому вы кощунственно молитесь, спасет ли он тогда ваши жизни и жизни ваших детей?

Некоторые могут ответить, что земная жизнь — это только начало и в ином мире не будет ни ненависти, ни войны, ни секса. В таком случае закройте эту книгу — у нас с вами нет ничего общего.

Для меня вечная жизнь — это мечта, вполне понятная, впрочем, потому что человек потерпел неудачу практически во всем, кроме механических изобретений, но мечта не столь уж прекрасная. Я хочу увидеть рай на земле, а не в облаках. И очень трогательно, что большинство людей стремятся к тому же. Они хотят, но не имеют воли добиваться этого, воли, которая была изуродована первым же шлепком, первым сексуальным запретом.

У родителей нет никакой возможности отсидеться в сторонке. Они должны сделать выбор между виновато-тайным сексом и открытым, здоровым, счастливым. Если родители выбирают общепринятый стандарт морали, им не следует жаловаться на убожество сексуально извращенного общества, потому что оно есть продукт этой самой морали. Родители тогда не должны ненавидеть войну, потому что ненависть к себе, которую они взращивают у своих детей, будет выражаться в войне. Человечество больно, духовно больно из-за тревоги и вины, приобретенных в детстве. Это просто бич нашего общества.