География, История и Культура Англии - Лев Кертман

В столице волнения приобрели особенно угрожающий для властей характер. В течение 1795 г. в Лондоне бастовали водопроводчики, грузчики угля и другие категории рабочих. Продовольственные волнения переплетались со стачками, бунтами против насильственной вербовки в армию и открытыми политическими выступлениями против короля и правительства. В июле 1795 г. возмущение вербовщиками дало толчок к политическим демонстрациям. Король Георг возвращался из парламента под крики «Хлеба! Долой войну!». Через несколько дней демонстранты выбили стекла в доме премьер-министра, причем на этот раз раздавались весьма недвусмысленные возгласы «К черту короля! К черту Питта!». Наконец, в октябре 1795 г. толпа окружила карету короля и забросала ее камнями; возгласы «Долой войну и короля!», «Требуем хлеба!», «Долой тирана!» свидетельствовали о том, что экономические требования переплетались в сознании масс с чисто политическими лозунгами свержения монархии и прекращения войны с Французской республикой.

Между тем реакция продолжала усиливаться. После октябрьских волнений 1795 г. в Лондоне Питт провел через парламент «Два акта», как их тогда именовали, - новые реакционные законы, направленные против народных выступлений и демократических организаций. Акт «Об охране личной безопасности короля и правительства против изменнических и мятежных действий и покушений» объявлял государственным преступником лицо, устно или печатно требующее от короля изменений в политике либо в составе кабинета. Второй акт - «О более действенных мерах для предупреждения мятежных митингов и собраний» - устанавливал, что для созыва митинга требуется разрешение трех мировых судей. Оратор, произносивший «опасные» речи, мог быть тут же арестован. Эти законы встретили поддержку различных организаций буржуазии, в том числе Лондонского городского совета.

Идеи просвещения, которые господствовали в буржуазных кругах на всем протяжении XVIII в., получив историческую проверку в битвах французской революции и в ходе революционного подъема в Англии, утратили свою привлекательность для буржуазии. Политическая и общественная борьба пугала призраком революции, и буржуа спешил спрятаться от нее, уйдя в сферу религиозных, мистических, иррациональных верований и чувств. Сложность и противоречивость социальных и политических тенденций эпохи, в которых трудно было разобраться современнику, подрывала веру в просветительский Разум, создавала представление, будто человек лишь игрушка в руках высших неземных сил. Этим настроениям части буржуазии, а также феодально-олигархических кругов соответствовала сформировавшаяся в эти годы идеология и художественная практика реакционного романтизма.

Вместе с господствующими классами Англии в середине 90-х годов в сторону реакции повернули и поэты-лэйкисты. Кольридж, Вордсворт, Саути теперь уже не воспевают революцию; наоборот, они раздраженно отвергают идеи Просвещения, культ Разума, осуждают вооруженную борьбу против угнетения.

Ненавидя капиталистическую действительность, отвергая экономический и общественный прогресс, реакционные романтики звали человечество назад, к идеализируемому ими феодальному прошлому. Вордсворт воспевает «естественное» (в его трактовке - добуржуазное) существование; простодушный, живущий вне интеллектуальных интересов и политических страстей и, главное, покорный судьбе крестьянин - излюбленный герой его баллад. При этом существование мирных поселян насыщено не здоровой радостью жизни, общения с природой, теплом семейных отношений (как это было типично для сентименталистов), а мрачными и трагическими событиями - необъяснимыми смертями, внезапными нервными припадками, распадом семей. Все это происходит на фоне таинственных ночных пейзажей; мистически светит луна; кричит сова, вселяя ужас в сердце ночного путника. И люди все время ощущают вмешательство высших сил, которые таятся едва ли не за каждым событием повседневной жизни.

Если Вордсворт вносит иррациональное, мистическое начало в обыденную жизнь, то Кольридж избирает фантастические и экзотические сюжеты, вводит в свои поэмы и баллады «сверхъестественные» образы. Над его героями довлеет рок, и призраки рядом с людьми бродят по страницам его произведений. Таково было своеобразное разделение труда между друзьями, и они прямо заявили об этом, поясняя впоследствии замысел своего совместного сборника «Лирические баллады». Эта книга, вышедшая в 1798 г., была первым манифестом реакционного романтизма на английской почве, окончательно оформившим это направление в литературе и искусстве Англии. В мрачном «романтическом» пейзаже, в столкновении героев с непреодолимой силой рока можно угадать опосредствованное выражение смятения, охватившего господствующие классы. Но разрешение противоречий эпохи реакционные романтики видели в религиозном смирении, в отказе от активного отношения к жизни, в асоциальном погружении человека в «глубины» мистики и потустороннего мира, в «тайны бытия».

Реакционному мировоззрению лэйкистов соответствовал и их подход к задачам искусства, к месту поэзии в жизни общества. Для них талант поэта - выражение «божественного начала»; функция поэта заключается в том, чтобы поддерживать связь между человеком и «творцом». Сознательный, теоретически обоснованный разрыв между искусством и жизнью, отказ от участия в общественной борьбе, уход в сферу «возвышенного», таинственного, иррационального - такова была эстетическая программа реакционных романтиков.

Наибольшей остроты классовая борьба достигла в 1897-1898 гг. Продовольственные волнения, стачки, солдатские бунты вспыхивали то в одном, то в другом графстве, захватывая и такие крупные города, как Гулль, Норич, Манчестер, Дерби. Поражения на фронтах еще более подрывали престиж правительства. Два события особенно обострили обстановку - восстание в военном флоте и назревавшая вооруженная борьба ирландского народа.

Восстание военных моряков началось 15 апреля 1797 г. на кораблях эскадры, базировавшейся в Портсмуте. Этот портовый город уже с 1795 г. стал ареной народных волнений и особенно стачек рабочих верфей, т. е. того отряда рабочего класса, который Наиболее тесно был связан с моряками. В городе существовало Местное корреспондентское общество, состоящее преимущественно из рабочих. 21 апреля восстала также эскадра в Плимуте. Вопреки приказу командования она в середине мая вышла в море и присоединилась к восставшим морякам Портсмута. Вскоре (12 мая) флаг восстания был поднят на кораблях, стоявших в гаванях Ширнесс и Нор. В конце мая восстала Североморская эскадра в Ярмуте; к началу июня корабли этой эскадры пришли в Нор и соединились с повстанцами этой гавани.

Между кораблями каждой эскадры была установлена тесная связь, команды избрали делегатов, и делегатские собрания в период восстания стали фактическими хозяевами положения на флоте. Офицеры были взяты под стражу или отосланы на берег. На кораблях взвились красные флаги: в английском флоте это означало сигнал к бою, но в момент восстания красный флаг воспринимался и как символ революции. Накануне и в ходе восстания выдвинулись активные руководители, которые пользовались доверием матросов. Среди них наиболее известен бывший школьный учитель Ричард Паркер, избранный председателем собрания делегатов моряков Ширнесса и Нора. Паркер проявил себя как талантливый организатор масс и искусный тактик.

Опираясь на оставшиеся верными правительству части морской пехоты и армию, используя внутреннюю борьбу в лагере восставших и примиренческое настроение среди части матросов, Питт сумел подавить восстание; Паркер и другие его руководители были казнены. Главная причина поражения восстания заключалась в отсутствии организационной связи между матросами и другими отрядами освободительного движения.

С начала 90-х годов массовое освободительное движение ирландского народа вступило в новую, более высокую фазу и стало существенной составной частью общего подъема демократических сил на Британских островах.

Однако разобщенность по религиозному признаку оставалась главным препятствием на пути к освобождению Ирландии от английского гнета. Именно поэтому наиболее сознательные из ирландских революционеров видели свою задачу прежде всего в объединении всей нации для совместной борьбы. Свою политическую организацию они так и назвали - «Объединенные ирландцы», подразумевая под этим единство католиков и протестантов. Организатором и руководителем объединенных ирландцев был выдающийся революционер Уолф Тон (1763-1798). Выходец из средне-буржуазной семьи, начинающий дублинский адвокат, Уолф Тон активно включился в политическую борьбу в годы французской революции. Вынашивая планы отделения от Англии и провозглашения Ирландской республики, Тон надеялся на прямую военную помощь со стороны Франции. В 1791 г. организации «Объединенных ирландцев» существовали уже во всех городах. Это была первая массовая политическая партия не только в Ирландии, но и вообще на Британских островах. Члены этой организации находились под влиянием передовых демократических идей века, изучали французских просветителей, читали Пэна и Годвина.