Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер

Китайцы, все еще убежденные в своем превосходстве над «белыми дьяволами», стали свидетелями того, как «заморская грязь» уничтожает миллионы подданных императора, подрывает основы национальной экономики и ослабляет могущество государства. Неприязнь к иностранцам перерастала в ненависть. В 1821 году Ост-Индская компания ввезла в Китай 270 тонн опия. В 1838 году экспорт опия достиг уже 2400 тонн. Прибыль от этого составляла седьмую часть доходов Британской Индии. Опий приносил двойную выгоду. За китайский шелк, чай и антикварные изделия теперь уже не надо было платить серебром. Наоборот. Поскольку Китай не успевал заработать на экспорте достаточно средств для все растущего ввоза одурманивающих ядов, дефицит в платежном балансе приходилось покрывать серебром. Таким образом, запасы драгоценного металла перекачивались в Индию и помогали финансировать ввоз дешевых тканей из Англии.

В оправдание этой аморальной прибыльной торговли Ост-Индская компания приводила аргумент, который и впоследствии повторялся неоднократно: мол, китайцы и малайцы не могут жить без опия. Если им не будут поставлять опий британские подданные, доходную торговлю перехватят иностранцы. Аргумент, что и говорить, достаточно лицемерный.

В 1839 году китайский правительственный комиссар Линь Цзэсюй сжег в Гуанчжоу 20 291 ящик индийского опия. Он сделал примерно то же, что бостонские колонисты, начавшие в Америке Войну за независимость с уничтожения груза чая. Однако ход первой «опиумной» войны существенно отличался от сопротивления фермеров и охотников Новой Англии.

С помощью мощного по тем временам оружия британцы разгромили дисциплинированную, но плохо вооруженную императорскую армию, во главе которой стояли малоопытные военачальники. Ее разгрому способствовал и опий. Так, например, во время одного из сражений военачальник по имени Чан, командовавший резервом, с таким увлечением курил свою трубку, что утратил интерес к событиям на поле боя. Его подчиненные тем временем никак не могли решить: наступать или отступать. Когда же враг приблизился, армия бежала без единого выстрела.

После легкой победы в «опиумной» войне англичане вынудили Китай открыть для заморской торговли пять портов. Кроме того, китайцам пришлось уступить британской короне островок Гонконг и заплатить огромную контрибуцию — 21 миллион юаней, причем треть этой суммы составляло возмещение за сожженный в Гуанчжоу опий.

Победители навязали побежденным яд, который запрещали у себя дома. В интересах экономики опий стал неотъемлемой частью политики.

История третья: последняя реформа

После поражения в «опиумных» войнах некогда цветущая империя разлагалась все больше и больше. В 1850 году вспыхнуло Тайпинское восстание, продолжавшееся четырнадцать лет. По самым скромным подсчетам, оно унесло от двадцати до тридцати миллионов человек.

В 1856 году началась вторая «опиумная» война. После нового поражения китайцам пришлось подписать договор, по которому ввозимый опий почти не облагался налогом. В беззащитную страну хлынул ничем не сдерживаемый поток наркотиков: в 1880 году Китай ввозил из Индии уже более 6500 тонн опия.

Одурманивающие яды внедрялись на каждом шагу в масштабах, дотоле истории неизвестных. Трубка с опием становилась мерилом социального успеха. Богатые родители навязывали ее детям, чтобы соседи видели: они могут себе это позволить. Распространенным способом самоубийства стал прием большой дозы опия. Десятки тысяч кули умирали с голоду из-за того, что не могли отказаться от курения опия — единственного средства забыть о своем жалком жребии: на еду им просто не оставалось денег.

Не преуспев в попытках приостановить наркоманию силой, императрица Цыси решила превратить неизбежное зло в источник доходов и удержать таким образом все дорожающее серебро в пределах страны. С 1860 года китайские крестьяне стали сеять мак в идеально подходящих для этого горных провинциях Сычуань и Юньнань. В 1875 году красный мак уже распространился на треть юньнаньской земли. В начале XX века Китай выращивал 22 тысячи тонн собственного опия. Теперь он больше не зависел от доброй воли «заморских варваров»: он мог уничтожать себя собственными силами.

В 1894–1895 годах Китай проиграл войну с Японией. Четыре года спустя Англия, Соединенные Штаты, Россия, Франция и Япония подавили «боксерское восстание». Для взятия Пекина не потребовалось даже специального экспедиционного корпуса: для этого хватило моряков с кораблей, стоявших на якоре у берегов Китая.

Отдельные императорские чиновники пытались приостановить упадок страны мерами, которые могло подсказать уже только отчаяние. Так, генерал Цзо Цзунтан велел отрезать наркоманам губы, чтобы им нечем было сосать трубку. Но и столь радикальные меры не могли остановить рост наркомании. В начале XX века в Китае потребляли наркотики 15 миллионов человек. И не менее ста миллионов, то есть треть населения, пробовали опий хоть однажды.

Под угрозой оказалось само существование китайского государства. Международная кампания против аморальной торговли наркотиками вынудила Лондон наложить запрет на экспорт индийского опия в Китай, где и своих посевов мака уже почти хватало для удовлетворения внутреннего спроса. Императорский же двор начал энергично действовать лишь на пороге подлинной катастрофы. На сей раз запрет производить опий возымел успех: в горных провинциях мак начал исчезать. Однако миллионы наркоманов жаждали наполнить свои трубки. Цены на черном рынке подскочили и продолжали расти. Так нехватка опия открыла путь морфину.

Новый опиат ввезли в Китай миссионеры — как средство, позволяющее освободиться от одурманивающего зла. Дьявола изгоняли с помощью Вельзевула. Наркоманы быстро поняли, что одна белая таблетка дает не меньший результат, чем трубка с чистым опием, а стоит в девять раз дешевле. Новый заморский наркотик получил название «иисусов опий».

Морфин, ввозимый из Франции и Соединенных Штатов кружным путем, через Японию, распространился по стране со скоростью лавины — большей частью в виде таблеток. Бедняки довольствовались инъекциями. Разведенной унции «иисусова опия» хватало на две тысячи доз, а то и больше.

Деловые японцы быстро поняли, что еще выгодней производить морфин самим. Они использовали наркотики и как действенное средство для разложения Срединной империи. Массовая наркомания должна была отравить целый народ и уничтожить остатки государственной власти. Общая неразбериха позволила бы японцам совершить победоносный поход на Пекин. А овладев гигантскими природными и человеческими ресурсами по другую сторону Желтого моря, можно было реально поставить задачу объединения всей Азии под флагом Страны восходящего солнца.