Грустная дама червей - Татьяна Александровна Бочарова

— Ты идешь? — спросила у Карины Саша, ставшая после Суздаля еще более безмолвной и тихой, чем прежде.

— Попозже, — сказала Карина.

Она нарочно медлила — пусть Олег появится на перроне первым, пусть его встреча с Лелей произойдет не на ее глазах.

— Тогда пока, — попрощалась Саша и, повесив на плечо легкий, почти невесомый баул, скрылась за дверью купе.

Карина, надежно укрывшись за шторкой, глядела на платформу, уже полную народа. На переднем плане коренастый взасос целовал Соню. Рядом стояли ее сумки, на одной из них сиротливо лежал букет.

Чуть поодаль друг напротив друга стояли Павел и Галина. Лица у обоих были печальными, Галя время от времени прижимала к глазам платок.

Позади них топталась в ожидании Леля. Вот она вскинула голову, лицо ее просияло, она замахала руками и кинулась к соседнему вагону. Карина увидела Олега, широко шагавшего по платформе. Леля налетела на него, обняла, затем на секунду отстранилась, что-то возбужденно говоря и жестикулируя. Потом снова повисла у нею на шее.

Карина посидела еще с минуту и наконец подняла свою сумку и побрела к выходу.

Сони с мужем на перроне уже не было, ушел и Павел. Галина стояла одна и, не стесняясь, плакала, время от времени сморкаясь в мокрый платок.

Леля все так же обнимала Олега, изредка оглядываясь по сторонам.

Карина подошла к ним поближе.

— Кариша! — радостно закричала Леля, заметив ее. — Ты что так долго? — Она оставила Олега и кинулась к Карине. Чмокнула ее в щеку, потом в другую. — Как же я соскучилась! Хорошо съездили?

— Нормально. Как ты?

— Я? Отлично. Гуляю каждый день. Одышка проходит потихоньку, а маленький стал так пихаться — просто спасу нет никакого! Это конечно же мальчишка, и сомневаться не приходится.

— Ты могла бы и не приезжать на вокзал, — укорила Лелю Карина. — Все-таки холодно, и народу полно, подцепить заразу ничего не стоит.

— Глупости. — Леля беспечно махнула рукой. — Как это я не приехала бы? Да я с ума тут стронулась от скуки — вы ведь мне почти не звонили, бессовестные!

Мимо тяжело протопала Любаша в длинной, до пят, нутриевой шубе, нагруженная двумя чемоданами. За ней налегке плелся Михалыч, которого по пути в Москву скрутил приступ холецистита.

— Эй, народ, — хоричка строго оглядела Лелю, Олега и Карину, — долго стоять тут собираетесь? Сажайте свою беременную в такси и везите домой.

— Верно, — спохватилась Карина. — Сейчас идем.

— Три дня выходные, — слабым голосом объявил Михалыч и побрел дальше.

В машине Карина с Лелей сидели по обе стороны от Олега. Всю дорогу Карина молчала, наблюдая в водительское зеркальце, как Леля прижимается к мужу, щекоча губами его ухо. Олег, напротив, вопреки всегдашней сдержанной суровости, болтал с Лелей, пересказывал ей разные забавные случаи из поездки и нежно поглаживал по руке.

— Зайдешь к нам? — спросила Леля Карину, вылезая из такси.

— Нет, — твердо ответила та, стараясь не глядеть в сторону Олега. — Устала с дороги. Буду вещи разбирать, душ приму, А после завалюсь спать, а то на этих полках всю ночь глаз не сомкнуть.

— Ну ладно, — с легкостью согласилась Леля. — Завтра увидимся.

35

Очутившись дома, Карина разделась, швырнула сумку в угол, села на диван и сидела полчаса, не двигаясь и не меняя позы.

Потом она наполнила ванну, развела в ней душистую пену, скинула дорожные вещи и долго лежала в обжигающе горячей воде, без мыслей и эмоций.

Постепенно ей становилось легче, вялость и оцепенение последних двух дней отступили, на смену им пришла способность рассуждать здраво и хладнокровно.

Итак, возможно, то, о чем говорила Русудан, уже начало сбываться: они с Олегом отдалились уже от друга и скоро, вероятно, расстанутся совсем. Стоит ли дожидаться того момента, когда разрыв станет полностью очевидным? Не лучше ли попытаться обмануть судьбу, уйти первой?

Ведь это так просто сделать. Можно продать квартиру, купить другую, поменьше площадью и поближе к Верке, — та давно мечтает, чтобы Карина жила рядом. Из капеллы она уйдет, позвонит Зине Бабакиной, попросит ту устроить к себе в частную школу, будет зарабатывать деньги. В конце концов, так поступают все, кто отчаялся найти в жизни любовь и личное счастье.

Да, все так и будет. А об Олеге Карина постарается забыть. Зачем ей повторение истории со Степаном? Слишком больно, слишком тяжело проходить через такое дважды.

Одевшись и уложив волосы, она сварила себе крепкий кофе, сделала к нему пару бутербродов с сыром и, позавтракав, набрала номер Верки.

— Ты? — обрадовалась та. — Ну наконец-то. Выбрала время, чтобы побеседовать. А то я уж и звонить стесняюсь, вдруг опять не к месту буду. Как дела?

— Хорошо, — сказала Карина.

— Саша говорил, ты перешла на новую работу. Нравится?

— Очень.

— Ну и отлично. А этот твой… — Верка деликатно запнулась, но все-таки продолжила: — Твое увлечение — как, в порядке?

— В порядке, — подтвердила Карина.

Она твердо решила поведать Верке обо всем. О том, что собралась спастись от судьбы бегством, о том, что нуждается в помощи, об обмене квартиры.

— Что-то не слышу бодрости в голосе, — недоверчиво проговорила Верка, и в то же мгновение Карина поняла, что ничего ей не скажет.

Не так сразу. Не сегодня. Потом. Сейчас она просто не может. Надо подождать, еще немного, совсем чуть-чуть, капельку. А потом она сделает это. Сделает обязательно.

— Нет, у меня действительно все хорошо, — сказала Карина в трубку.

— Тогда приезжай в гости, раз хорошо, — предложила Верка.

— Может, лучше ты ко мне?

— Увы. — Верка весело засмеялась. — Боюсь, подружка, в ближайшие года полтора мне к тебе не выбраться. Да и не только к тебе.

— Это почему?

— Да потому, что у нас ожидается прибавление.

Карина застыла от удивления с трубкой в руке:

— Ты ждешь ребенка?

— Давно, дорогая моя. Сказать точнее — я почти на сносях.

— И когда тебе рожать?

— В начале апреля.

— Почему ж ты ничего не говорила?

— А ты хотела что-нибудь слушать? — мягко укорила Верка. — Тебе ведь было не до чужих проблем.

Карина почувствовала стыд. Единственная подруга, близкий, преданно любящий ее человек — и на нее она наплевала с высокой колокольни, скрываясь от встреч и телефонных звонков, ослепленная своей сумасшедшей любовью.

Почему ей не удается жить так, как живут другие люди? Разве Верка не любит своего Сергея? Еще как любит, но при этом спокойно успевает рожать от него детей, общаться с друзьями, работать, вести дом.

— Как ты собираешься справляться с двоими? — спросила она подругу.

— Понятия не имею, — призналась та. —