Шелковые узы - Лиз Тренау

– Не стоит, – повторила девушка вслух.

Теперь она поняла.

«Этого не хочет ни он, ни я. Ему сказали, возможно, месье Лаваль, что наша дружба неуместна».

Как она и предполагала, между ними встали социальные барьеры.

«Это была глупая фантазия, – подумала Анна. – Это весьма разумно. Возможно, и к лучшему».

Но никакие аргументы не могли развеять горечь. Несколько раз она слышала на лестнице шаги Лиззи. Анна не пускала в комнату кузину, ссылаясь на мигрень. Когда пришло время обеда, к ней поднялась Бетти с миской бульона и хлебом, чему Анна была очень рада. Устав от постоянного плача, девушка проспала бо́льшую часть дня. Ужинала она тоже у себя в комнате. Когда Бетти пришла, чтобы забрать посуду, она принесла с собой записку от тети Сары.

Дорогая племянница! Я надеюсь, ты уже чувствуешь себя лучше. Думаю, ты помнишь, что нас пригласили в Лудгейт Хилл и мы завтра вечером едем туда ужинать?

Анна совсем забыла об этом. Тетя напомнила о поездке в самый неподходящий момент. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Чарли. Но она не могла прикидываться больной еще целый день. Ей придется взять себя в руки, начать улыбаться и снова столкнуться с миром.

На следующий день посреди ужина Анна с удивлением поняла, что чувствует себя хорошо и спокойно в этой обстановке. За столом были новые лица – подруга Сюзанны с родителями, а также еще один торговец шелком с женой. Анне налили в бокал кларета, и у них с Чарли завязался живой разговор об искусстве. Он спросил, как обстоят дела с ее творчеством. Она рассказала ему о встрече с мистером Гейнсборо.

– Он очень обаятельный, не так ли? – воскликнул Чарли. – Я познакомился с ним в Бате, когда он приходил к отцу. Он так хорошо рисует лица.

– И пейзажи, – добавила Анна.

После этого они начали спорить, что важнее для художника – рисовать портреты или природу. Вскоре к их разговору присоединились другие гости. Это была самая интересная и бойкая беседа из тех, что у нее случались после приезда в Лондон.

Ужин подошел к концу, и леди удалились в другую комнату, где начали сплетничать об интрижках друзей и моде. Анне стало скучно, но вскоре пришли джентльмены и Сюзанну попросили сыграть на клавесине.

– Ваша сестра очень талантлива, – шепнула она Чарльзу, сидевшему рядом с ней.

– Да, это так. Мне говорили, моя мать хорошо пела, но, увы, я не унаследовал от нее никакого музыкального таланта.

– Уверена, у вас есть другие таланты, – ответила Анна, поворачиваясь к клавесину.

Через несколько секунд она почувствовала, как он взял и осторожно сжал ее руку. Девушка поняла, что краснеет. Возможно, авторы «Книги хороших манер для леди» были правы, и ей не следовало пить за столом. Она гадала, что же будет дальше.

Сюзанна перестала играть, и Чарли убрал руку, чтобы похлопать ей. Он явно совладал с собой. Анна испугалась того, что может последовать дальше, если они останутся наедине. Но все равно не знала, как реагировать на это.

Наконец такой момент наступил. Другие гости начали разъезжаться, и бо́льшая часть семьи перешла в прихожую, чтобы попрощаться с ними. Девушка осталась один на один с Чарльзом в гостиной, где они стояли возле камина.

– Дорогая Анна, – начал он, беря ее за руку и крепко сжимая в своей потной ладони. – Вероятно, вам известно о моих чувствах к вам.

Она кивнула. У нее начала кружиться голова.

– Думаю, да, сэр.

– И вы, наверное, поняли, с какой целью я приезжал к вам в Спитал-Сквер на прошлой неделе? Увы, я немного испугался последствий своего решения, однако сейчас уверен в своем стремлении довести это дело до конца. – Молодой человек глубоко вздохнул и выпалил: – Вы окажете мне честь стать моей женой?

Вот он, этот вопрос, которого так страшилась Анна. Если она откажет, Хинчлиффы обидятся, а дядя и тетя придут в бешенство. Она посмотрела на Чарльза, к лицу которого уже привыкла. На этот раз он улыбался, а его кадык и длинный нос не казались такими нелепыми. Атмосфера в этой хорошо обставленной и освещенной комнате вскружила Анне голову. Ей было приятно в компании Чарльза. Возможно, со временем они смогут подружиться или даже полюбить друг друга.

Девушка глубоко вздохнула и открыла рот, чтобы ответить ему, хотя она не знала, что скажет.

– Дорогой Чарльз, – начала Анна. – Для меня это большая честь. Но вы же знаете, что я дочь бедного сельского священника, ведь так? У меня не может быть хорошего приданого.

– Я в курсе вашей ситуации, однако для меня и моих чувств это не имеет значения.

Он взял Анну за руку и поцеловал ее.

– Тогда вам, должно быть, известно, что мой отец недавно овдовел, – сказала она. – И, поскольку он находится далеко отсюда, вам придется написать ему.

– Разве не ваш дядя решает вопрос вашего замужества?

– Думаю, согласие должен дать отец. Полагаю, он с радостью согласится на наш союз. Если вы не против, я хочу сама сообщить ему об этом. Я поеду домой на Рождество. Прошу вас не оглашать столь радостную новость до моего возвращения из дому.

Чарльз обнял ее и крепко прижал к себе, обдав шею девушки горячим дыханием. Анна не могла отрицать, что ей это было приятно.

– Дорогая моя девочка, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете, – прошептал он. – Конечно, мы можем подождать согласия отца. До тех пор это будет нашим маленьким секретом.

Приближающийся обед гильдии торговцев шелком накалил обстановку в доме Сэдлеров. Кроме того, что во время банкета назначали людей на важные должности, это мероприятие было прекрасной возможностью похвастаться своим лучшим товаром. В случае торговцев шелком они и их жены одевались в самые замечательные шелковые одежды. Сара наняла новую портниху, которая должна была пошить ей обновку, но после каждой примерки она казалась все менее и менее довольной.

– Почему ты не обратилась к мисс Шарлотте, как обычно? – невинным голосом спросила Лиззи.

Девочка не знала, что Анна слышала, как ее тетя заявила, будто больше не станет пользоваться услугами Шарлотты, поскольку та оказалась «ненадежным человеком». С тех пор девушка чувствовала угрызения совести из-за того, что лишила подругу столь ценного клиента.

– Я уже почти жалею, что не поступила так, дорогая, – пробормотала тетя Сара. – Эта портниха, по всей видимости, не обладает ни малейшими навыками и терпением. Теперь я даже не уверена, успеет ли она в срок.

Наконец наступил великий день. Тетя Сара провела бо́льшую его часть, нанося косметику, пудря парик и делая себе маникюр. В конце концов приготовления были закончены и вся семья собралась в гостиной. Новый темно-бирюзовый оттенок материи смотрелся броско, хотя Анна решила, что он недостаточно утонченный. Джозеф облачился в яркий парчовый жилет и длинное пальто, пошитое по последней моде. Он явно чувствовал себя неудобно в этом наряде.

– Я очень надеюсь, что папу выберут бейлифом, – пробормотал Уильям после того, как родители уехали. – Если они этого не сделают, он будет рвать и метать.

Лиззи обеспокоенно посмотрела на брата.

– А разве решение еще не принято?

– Всегда остается вероятность непредвиденных обстоятельств, пока все бумаги не подпишут и не скрепят печатями, – ответил он с загадочным видом.

Позже, когда во время ужина Лиззи вышла в туалет, Анна осталась наедине с Уильямом.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что с дядей еще не все понятно? – спросила она.

– В подобных организациях всегда много возни из-за высоких должностей, – ответил он. – Нужно играть по правилам, а я не уверен, что папа хорошо в них разбирается.

– Тогда давай будем надеяться на успех. – Они почти не разговаривали с тех пор, как Анна натолкнулась ночью на Уильяма в кабинете дяди, но этот короткий разговор за столом придал ей смелости. – А как твои дела, Уильям?

– Дела? – переспросил он, наливая себе еще один бокал кларета и предлагая ей графин.

Она с радостью согласилась.

– Я имею в виду, тебе больше не угрожают? Я беспокоилась о тебе.

– Спасибо за твою заботу, кузина, – ответил он. – Спешу тебя уверить, что все хорошо.

– Ты прекратил… то есть ты исправился? И ты вернул те деньги, что украл у дяди?

– Ты меня за идиота держишь?! – взорвался он, грозно посмотрев на нее. Он сделал глубокий глоток из бокала и уставился на него, словно изучая цвет вина. Потом, немного подумав, добавил спокойным тоном: – Конечно, я очень благодарен тебе за то, что ты меня не выдала.

– Я могу попросить услугу за услугу однажды.

– Ты хочешь, чтобы никто не узнал о свидании с Чарльзом?

Анна едва не рассмеялась, но тут она вспомнила, что Чарльз был его другом, и сдержалась.

– Он станет тебе замечательной партией. Конечно, он любит лошадей немного сильнее, чем следовало бы, и у него в последнее время появились некоторые долги, но кто я такой, чтобы его судить? Также у него отличные связи среди власть имущих, и я уверен, что со временем он разбогатеет. А что ты?