Аргентинское танго - Джанет Дейли

— Уезжали в Калифорнию. А я просто тоскую по Хоупуортской ферме. Всякий раз, как мы проезжаем мимо и я вижу этот замечательный старый дом, заколоченный досками, мне хочется плакать, — Диана Чандлер сочувственно посмотрела на Лес. — Как жаль, что ты не смогла уговорить Одру не закрывать дом.

— Это единственно разумное, что с ним можно было сделать, — вздохнула Лес, но сама она сожалела о том, что дом покинут, больше, чем кто-либо другой.

Диана порывисто взяла руки подруги и сжала их в ладонях, стараясь выразить симпатию и жалость.

— Для тебя это был такой тяжелый год, Лес… Осенью потеряла отца, а теперь все эти неприятности с Эндрю.

— Думаю, просто наш брак изжил себя, — пожала плечами Лес, отвергая жалость, которую увидела в глазах подруги. — Вначале думаешь, что все будет вечно оставаться так, как есть, что люди, которых любишь, всегда будут рядом. Но все меняется, и с этим ничего невозможно поделать. Просто так происходит, и приходится принимать жизнь такой, какая она есть.

В глазах Дианы, искусно подведенных, чтобы подчеркнуть их фарфоровую голубизну, промелькнуло выражение неловкости. Лес поняла, что подруга непроизвольно избегает таких разговоров. Это полуосознанное опасение, что все действительно может рухнуть в один момент, и стремление оградиться от сложности жизни говорило о том, что уверенность Дианы в будущем так же неясна и призрачна, как и у самой Лес.

— Наверное, ты права. — Диана глубоко вздохнула и намеренно приняла оживленный вид. — Что привело тебя в Париж?

— Это мой подарок Трише к выпускным экзаменам — гонка по парижским магазинам. — Лес немного повернулась, чтобы включить дочь в беседу. Эмма и коридорный, начавший проявлять нетерпение, остались в стороне. — Нас уже ждут в трех домах высокой моды.

— Так вот ты какой стала, Триша, — воскликнула Диана, обняв девушку и прижавшись щекой к ее щеке, а затем отступив назад, чтобы получше ее разглядеть. — Как ты выросла! Лес, она у тебя просто красавица, — заявила блондинка, бросив на подругу быстрый взгляд.

— Спасибо, миссис Чандлер, — вежливо улыбнулась Триша, но в ее темных глазах сверкнули искорки раздражения.

— А где Роб? — спросил Вик Чандлер. Это был рослый, плотно сбитый человек с залысинами над лбом.

— Играет в поло в Англии. Прилетит сюда на следующей неделе. Но ты так и не сказала, что вы делаете в Париже. Приехали по делам или просто отдыхаете?

— И то и другое, — ответил Вик.

Диана уточнила:

— Ты помнишь того годовалого жеребенка, которого мы купили у Джейка? Он тогда еще очень тебе нравился…

— Ах, тот пятнистый? — улыбнулась Лес. — Неуклюжее создание, о котором Джейк всегда отзывался как о недотепе.

— Он самый, — подтвердила Диана, рассмеявшись при этом воспоминании. — Ну так вот, Вагабонд в предстоящий уик-энд участвует в скачках в Лоншане. Он еще не вошел в полную силу, но, как считает наш тренер, уже сейчас его результаты — просто исключительные. Поэтому мы решили попробовать его на скачках и проверить, что получится. А я убедила Вика, что раз уж мы приехали в Париж, то стоит, кроме того, провести здесь немного лишнего времени и пробежаться по магазинам.

— Верно. Его звали Вагабонд. Для него это явно более подходящее имя, чем «недотепа», — сказала Лес. — Я всегда считала, что он из тех лошадей, что медленно развиваются.

— Подожди, пока не увидишь его, — посоветовал Вик. — Он за это время очень сильно изменился. Этот драный жеребенок превратился в лоснящегося мощного коня.

— Ты должна пойти с нами и посмотреть, как он будет бежать, — потребовала Диана.

Перспектива провести субботу в волнующей и элегантной атмосфере Лоншана привлекала и сама по себе, но еще больше ей хотелось взглянуть на жеребенка, родившегося и выращенного на их Хоупуортской ферме.

— Мы бы с удовольствием пошли. Как ты, Триша? — повернулась она к дочери.

— Звучит заманчиво, — согласилась девушка.

— Тогда решено, — объявил Вик. — Вы будете нашими гостями.

— Слушайте, давайте-ка поговорим попозже. — Лес шагнула к лифту, который бледный темноволосый коридорный все еще держал открытым для нее. — Мы только что приехали. Не успели даже заглянуть в наши комнаты.

— Нам тоже надо бежать, — Диана двинулась в противоположном направлении, к выходу. — Не проводите все свое время на Сент-Оноре. В Лез Алль есть тоже несколько очень элегантных модных магазинов.

Лес улыбнулась, кивнула, принимая совет, и вошла в лифт. Триша и Эмма последовали за ней.

— Господи боже, терпеть не могу, когда начинают разговаривать таким тоном. «Лес, да она у тебя просто красавица», — язвительно передразнила она Диану. — С тем же успехом я могла бы быть не человеком, а платьем. «Лес, какое у тебя красивое платье».

— Она вовсе не имела в виду ничего подобного.

Они зашли в свой номер. Эмма протянула коридорному чаевые.

— Знаю, что не имела, — кивнула Триша, — но меня все равно это раздражает. Я не какой-то принадлежащий тебе неодушевленный объект. И мне кажется, что очень невежливо делать такие замечания, — упрямо проговорила она, а затем заметила, что мать достала из пакета буклет с фотографией на обложке. — Что это у тебя? Какая-то брошюра?

— Кажется, так, — подтвердила Лес, быстро глянув на подпись под запиской, приколотой к книжице. — Ее прислал Рауль Буканан.

Она вытащила скрепку, прикрепляющую записку к обложке, и начала изучать фотографии в брошюрке. Триша пыталась заглянуть ей через плечо.

— Это его школа поло.

На одних фотографиях были запечатлены моменты тренировки, на других — пасущиеся на зеленом пастбище пони, которыми школа обеспечивает своих учеников. Один из снимков привлек внимание Лес. Здание самой школы и конюшни.

— Выглядит не слишком впечатляюще.

— Лес, это школа, а не роскошный отель, — напомнила ей Триша и потянулась к проспекту. — Можно, я посмотрю?

— Конечно, бери. — Лес отдала дочери книжицу, а сама стала читать написанную от руки записку.

Дорогая миссис Томас,

высылаю Вам проспект нашей школы и информационный листок, где перечислены доступные курсы обучения и их стоимость. Думаю, Вы захотите ознакомиться с ними перед нашей встречей во вторник.

Рауль Буканан

Знаменитый ипподром Лоншан расположен в широко раскинувшемся Булонском лесу. Диана, Лес и Триша стояли у загородки внутреннего паддока ипподрома, в котором царила обычная при подготовке к скачкам возбужденная суета, и смотрели на холеных, породистых коней, которых конюхи вводили в белую ограду. Это напоминало идиллическую декорацию. Пышный зеленый ковер, устилающий землю. Бар с шампанским, раскинутый под деревьями. Стеклянная будка на решетчатых столбах для взвешивания жокеев перед скачками. Окна тотализатора и внутреннее телевидение для избранной, хорошо одетой толпы зрителей. Надо всем витал дух старинной аристократии.