Собственное мнение - Джек Ричи

— Разбудил ли этот так называемый «неземной» вопль Моррисонов?

— Нет. Они спали, и к тому же они живут на значительном расстоянии от вашего дома. А Триберы всего лишь в пятнадцати футах. — Литтлер набил свою трубку. — Фред Трибер раздумывал, будить ли жену, но решил этого не делать. Она, кажется, с характером. Но заснуть он, однако, не мог. Позже, в два часа ночи, он услышал шум из вашего двора. Он подошёл к окну и там, при свете луны, увидел, как вы копали в саду. Наконец он собрался с духом, чтобы разбудить жену. Они оба видели вас.

— Жалкие шпионы. Так вот откуда вы всё это узнали?

— Да. Почему вы взяли такую громадную коробку?

— Единственная, которую я смог найти. Но по форме она даже близко не похожа на гроб.

— Миссис Трибер думала об этом всю субботу. И когда вы сообщили ей, что ваша жена «уехала и некоторое время её не будет», она, наконец, решила, что вы… э-э… привели тело вашей жены в более компактный вид и похоронили её.

Я налил себе ещё кофе.

— Ну хорошо, и что же вы нашли?

— Мёртвую кошку. — Сержант смутился.

Я кивнул.

— И, следовательно, я виновен в захоронении кошки.

Он улыбнулся.

— Но вы об этом умолчали, мистер Уоррен. Сначала вы отрицали, что вообще что-то захоронили.

— Я считал, что кошки не входят в вашу компетенцию.

— А когда мы обнаружили кошку, вы утверждали, что она умерла естественной смертью.

— Значит, тогда мне так показалось.

— Кошка принадлежала вашей жене, и кто-то раздробил ей череп. Это очевидно.

— У меня нет привычки изучать дохлых кошек.

Он курил свою трубку.

— По моей версии, после того как вы убили свою жену, вы разделались и с кошкой. Возможно, потому, что её присутствие напоминало вам о жене. Или потому, что кошка видела, как вы избавлялись от тела вашей жены, и могла бы вывести нас…

— Право же, сержант, перестаньте, — сказал я.

Он покраснел.

— Но ведь известно же, что животные раскапывают землю в тех местах, где похоронены их хозяева. Собакам, например, это свойственно. Почему бы этого не делать и кошкам?

Я и вправду призадумался над этим. А почему бы не кошкам? Литтлер некоторое время прислушивался к отбойному молотку.

— Когда мы получаем сообщение, что кто-то исчез, наша обычная процедура — это отправить сведения в Бюро по пропавшим. Потом мы выжидаем. Почти всегда через неделю-другую пропавший человек возвращается домой. Обычно после того, как у него кончаются деньги.

— Но, боже мой, почему же тогда вы не поступили так же и на этот раз? Я уверен, что через несколько дней Эмили вернётся домой. Насколько я знаю, она взяла с собой только около ста долларов, а она смертельно боится оказаться перед необходимостью самой себя содержать.

Он ухмыльнулся.

— Когда мы узнаём об исчезновении жены, о человеке, который слышит пронзительный крик, и о двух свидетелях мистического захоронения в саду при лунном свете, мы понимаем, что налицо все признаки преступления. Мы не можем позволить себе ждать.

Как и я. Кроме всего прочего, тело Эмили не может храниться вечно. Вот почему я убил кошку и позаботился о том, чтобы меня видели, когда я закапывал коробку. Но я сказал кислым голосом:

— И поэтому вы незамедлительно хватаете лопаты и начинаете крушить частное владение? Я вас предупреждаю, что подам в суд, если каждый колышек, камень, кирпич и щепотка чернозёма не будут возвращены точно на своё место.

Литтлер был невозмутим.

— И далее. На коврике в вашей спальне мы обнаружили кровь.

— Уверяю вас, это моя собственная кровь! Случайно разбил стакан и порезал руку. — Я опять показал ему заживающий порез. Это не произвело на него впечатления.

— Отговорка, чтобы объяснить это пятно, — сказал он. — Вы специально порезались.

Он, конечно, был прав. Пятно на коврике понадобилось мне в случае, если остальных обстоятельств будет недостаточно для того, чтобы полиция начала поиски.

Я увидел Фреда Трибера, который, облокотившись на забор, разделявший наши территории, наблюдал, как люди сержанта разрушают мой участок.

Я встал.

— Пойду поговорю с этим созданием.

Литтлер последовал за мной во двор. Я прошёл между кучами земли к забору.

— Полагаешь, это был акт добрососедства?

Фред Трибер сглотнул.

— Но, Альберт, я не имел в виду ничего плохого. Я не думаю, что ты действительно это сделал, но ты же знаешь Вильму с её воображением.

Я взглянул на него со злостью.

— В шахматы мы больше никогда с тобой не играем. — Я повернулся к Литтлеру. — Почему вы так уверены, что я избавился от жены именно здесь?

Литтлер вынул трубку изо рта.

— Ваша машина. В пятницу, в половине шестого вечера, вы приехали на ней на станцию обслуживания. Вам её смазали и сменили масло. Служащий, как обычно, наклеил этикетку на стояк двери изнутри, отметив на ней время, когда была закончена работа, и пробег автомобиля по спидометру на тот момент. С тех пор вы проехали на машине лишь восемь десятых мили. И это как раз расстояние от станции до вашего гаража. — Он улыбнулся. — Другими словами, вы поехали на машине прямо домой. По субботам вы не работаете, сегодня воскресенье. Ваша машина не трогалась с места с пятницы.

Я рассчитывал, что полиция заметит эту этикетку. Если бы этого не случилось, мне бы пришлось обратить их внимание на неё как-нибудь по-другому. Я слегка улыбнулся.

— А вам не приходило в голову, что я мог отнести её тело на какой-нибудь пустырь поблизости и закопать там?

Литглер снисходительно хмыкнул.

— Ближайший пустырь находится более чем в четырёх кварталах. Представляется маловероятным, чтобы вы несли её тело по улицам так далеко, даже ночью.

Трибер перевёл взгляд с группы мужчин на моей клумбе.

— Альберт, поскольку ваши георгины всё равно уже выкопаны, не хотите ли поменять свои Розовые Гордон на мои Янтарные Голиаф?

Я развернулся на пятках и прошествовал обратно к дому. Медленно приближался вечер, и постепенно, по мере того как Литтлер получал сообщения от своих людей, уверенность исчезала с его лица.

Темнело, и в полседьмого отбойный молоток в подвале смолк.

Сержант Чилтон вошёл в кухню. Он выглядел усталым, голодным и расстроенным, брюки его были запачканы глиной.

— Внизу ничего. И вообще абсолютно ничего.

Литтлер сжал зубами трубку.

— Ты уверен? Вы везде смотрели?

— Клянусь головой, — ответил Чилтон. — Если бы тело было где-то здесь, мы бы его нашли. Люди во дворе тоже закончили.

Литтлер свирепо посмотрел на меня.

— Я знаю, что вы убили свою жену. Я чувствую это.

Есть что-то жалкое в том, когда обычно разумный человек взывает к своей интуиции. Но как бы то ни было, в данном случае он был прав.

— А не приготовить ли мне сегодня вечером печёнку с луком, — бодро сказал я. — Целую вечность её не ел.

С заднего двора в кухню вошёл полицейский.

— Сержант, я только что говорил с этим… соседом Трибером.

— Ну и что? — нетерпеливо потребовал Литтл ер.

— Он говорит, что у мистера Уоррена есть летний домик на озере в округе Байрон.

Я чуть не уронил пакет с печёнкой, который вынул из холодильника.

Этот идиот Трибер со своей болтовнёй!

У Литтлера расширились глаза. Его настроение мгновенно изменилось, и он, довольный, засмеялся.

— Вот оно! Они всегда, всегда закапывают их на своей собственной земле.

Наверное, я побледнел.

— И ногой не смейте ступить на эту землю! С тех пор как я её купил, я вложил в неё две тысячи долларов, а после вторжения ваших вандалов от неё ничего не останется.

Литтл ер рассмеялся.

— Чилтон, захватите несколько прожекторов и соберите людей. — Он повернулся ко мне. — Ну, и где же находится ваше скромное убежище?

— Я категорически отказываюсь отвечать. Вы же знаете, я никак не мог добраться туда. Вы забыли, что по спидометру моего автомобиля видно, что я никуда не уезжал с вечера пятницы.

Он преодолел это препятствие:

— Вы могли перекрутить спидометр назад. Ну, так где же находится коттедж?

Я скрестил руки на груди, Литтлер улыбнулся.

— Я отказываюсь отвечать.

— Бессмысленно тянуть время. Или вы собираетесь прокрасться туда ночью, выкопать её и закопать где-нибудь в другом месте?

— У меня нет подобных намерений. Но я настаиваю на своём конституционном праве хранить молчание.

Литтлер позвонил по телефону местным властям в округ Байрон, и через сорок минут у него был точный адрес моего коттеджа.

— А теперь слушайте, — угрожающе произнёс я, когда он, наконец, положил трубку телефона. — Вы не смеете устроить там такой же погром, как здесь. Я немедленно позвоню мэру и добьюсь, чтобы вас уволили.

Литтлер был в хорошем настроении и потирал руки.