Экзекутор - Крис Картер

— Она всего лишь девочка. — Тон Хантера из веселого стал смертельно серьезным. — И вы подвергли ее жизнь риску.

— О чем вы, черт возьми, говорите? — вспыхнула Клер.

— Вы думаете, что этот киллер-психопат не читает газет?

— То есть?

Хантер покачал головой:

— Вы плохо подготовились. Вам стоило бы знать, что у многих киллеров есть определенный порядок действий, в соответствии с которым они делают все, чтобы довести дело до конца. Если они чувствуют, что этому порядку кто-то или что-то угрожает, они пытаются устранить эту опасность. Ваша статья не только ясно дала понять, что девушка представляет угрозу киллеру, но и предоставила ее портрет. Теперь он знает, как она выглядит.

85

Клер перестала ковыряться в экзотическом блюде и смущенно посмотрела на Хантера. Улыбка с ее лица исчезла.

— Вы думаете, она в опасности?

— А вы не думаете, что несколько поздновато задавать этот вопрос? Если вы хотите быть криминальным репортером, стоит установить хорошие отношения с людьми из правоохранительных органов, особенно с детективами. — Он остановился и махнул рукой. — Ну хотя бы со мной. — Его ирония вернулась. — Вы могли бы позвонить и согласовать эту историю, прежде чем публиковать ее. Это обычная практика. Таким путем вы нас не подведете, мы сможем предварительно просмотреть ту ахинею, что вы собираетесь печатать, и, если увидим в ней какие-то помехи расследованию, попросим вас убрать их. При таком подходе вы завоюете нашу симпатию, и, как знать, может, мы поделимся какой-то информацией.

— Я пыталась созвониться, — раздраженно выпалила она в ответ. — Но вы не ответили ни на один из моих звонков. Вы хотя бы проверяете послания?

Хантер приложил руку ко рту.

— Как вы убедили ее поговорить с вами?

— Я использовала свои методы.

— Вы говорите как палач.

— Я не применяла никаких пыток. — Клер улыбнулась и покачала головой.

Хантер уставился на нее.

— То есть вы соврали ей, не так ли? Что вы ей сказали? Что работаете со мной и нужны кое-какие дополнительные подробности?

Еще одна загадочная улыбка.

— Вы сущая сука.

— Да имела я вас, Роберт. Я пыталась поговорить с вами, но вы даже не откликнулись. — Она повысила голос, и из-за соседних столиков стали бросать неодобрительные взгляды.

— Вы хотели поговорить со мной так, как вас это устраивает. Для этого вы звонили?

— Да идите вы… Не рассказывайте мне, как я должна делать свою работу.

— Кто-то должен сказать, потому что вы явно провалили ее.

— Только такой высокомерный тип, как вы, может назвать материал на первой полосе «Лос-Анджелес таймс» провальным.

— Это не материал, Клер, это уголовное дело, где на кону стоят жизни людей. — Хантер помолчал и перевел дыхание. — Вы напугали ее. Она исчезла. И теперь я должен найти ее до того, как что-нибудь случится.

Клер прищурилась.

— И вам нужна моя помощь, не так ли?

— Вы знаете, где она?

— Секунду. Вы все это сделали, разыграли мужественного мачо-детектива, напугали и выставили моего знакомого, обозвали меня идиоткой — и теперь просите меня о помощи? — Она откинулась на спинку стула и сделала надменную физиономию. — Просто забавно. Ничего удивительного, что у вас нет ни жены, ни подруги. Вы совершенно лишены такта в общении с женщинами.

Хантер хранил молчание, внимательно глядя на Клер.

— Если я расскажу вам, где найти ее, какой информацией вы поделитесь со мной?

Теперь прищурился Хантер.

— Вы серьезно?

Она несколько секунд изучала его.

— Совершенно серьезно.

— Имейте хоть немного порядочности, Клер. Она всего лишь девочка, и, скорее всего, жутко напугана. Я всего лишь прошу вас проявить благородство.

— «Если вы почешете мне спину, я почешу вам». — В ее голосе скользнули соблазнительные нотки. — В этом мире ничего не делается бесплатно. По крайней мере хорошие вещи. — Она многозначительно подмигнула Хантеру — точно так же, как при их первой встрече.

— Ее жизни может угрожать опасность.

Никакой реакции.

— То есть вам плевать на это, да?

— В этом городе каждый день многие погибают, Роберт. Это факт. И мы не можем спасти всех и каждого.

— Но мы можем помочь этой девочке. Это все, о чем я прошу.

— Я тоже кое о чем прошу в ответ.

Сотовый Хантера дал о себе знать. Детектив еще несколько напряженных мгновений выдерживал взгляд Клер.

— Вы не собираетесь отвечать? — спросила она.

Хантер залез в карман пиджака.

— Детектив Хантер.

— Детектив, это Моника. — Короткая пауза. — То есть Молли. — Похоже, она плакала.

Хантер отвернулся от Клер.

— С вами все в порядке? Где вы? — спросил он, но единственным ответом стал треск статических разрядов. Он быстро прикрыл рукой микрофон и перевел взгляд на репортера. — Вы не правы… — Встав, он положил на стол пять двадцатидолларовых купюр. — В этом мире есть много хороших вещей, которые бесплатны.

86

Двадцать пять миль между Беверли-Хиллз и Саут-Гейт Хантер покрыл за рекордное время. Молли сказала ему, что будет ждать в кафе «Кашмир» на Твиди-бульваре. Адрес Хантеру не был нужен, он знал это место.

Припарковав свой «бьюик», Хантер вошел в кафе. Его удивило, насколько оно было полно в половине одиннадцатого вечера. Еще больше его удивило, что все посетители, казалось, были моложе двадцати пяти лет. Молли сидела за круглым столиком у терракотовой стены, украшенной картинами, — выставка молодых художников. У ее ног лежал небольшой рюкзачок.

— Привет, — с улыбкой сказал он, присоединившись к ней.

Она попыталась ответить такой же улыбкой, но потерпела неудачу. Бессонная ночь и тревожные предчувствия сказались на ее лице — красноречивые темные круги под глазами, пылающие скулы. Она закрыла блокнот, в котором что-то царапала, и отложила его в сторону.

— Ты что-то пишешь?

Молли смутилась:

— Да так, ничего особенного. Детские истории.

Хантер сел рядом.

— Когда я был молодым, то мечтал когда-нибудь стать писателем.

— Правда?

— Я так любил читать, что мне это казалось совершенно естественным.

Молли посмотрела на свой рюкзачок, куда только что засунула блокнот.

— Мне тоже.

— Ты собираешься уезжать?

— Я сделала ошибку, приехав в Лос-Анджелес. — Голос у нее был твердым, но в нем не хватало уверенности.

— Ты думаешь, что если куда-нибудь уедешь, то сможешь избавиться от видений? — спросил Хантер.

Она не отвечала. И не смотрела на него.

Хантер помедлил.

— Я голоден, — сказал он, поворачиваясь посмотреть на выставку пирожных на стойке. — Люблю сырные пирожные или что-то в этом роде. А как ты?

Молли неуверенно покосилась в ту сторону.

— Давай же. А то я буду чувствовать себя виноватым, если буду есть пирожное в одиночестве. Составь мне компанию. Как насчет ломтика вон того шоколадного? — Он показал на шоколадный торт на верхней полке.

Она помялась, но все же кивнула.

— И горячий шоколад? — показал он на пустую чашку перед ней.

— Да.

Через минуту Хантер вернулся с двумя порциями пирожного, кофе и горячим шоколадом. Пока Молли тянула свой напиток, Хантер обратил внимание, как у нее обгрызены ногти.

— Простите, — сказала она, крутя в руках чайную ложечку.

— Тебе не за что извиняться.

— За ту женщину, с которой я говорила. Я не знала, что она репортер. Она сказала, что работает с вами. Я не говорила ей, что я ясновидящая. Вы должны верить мне.

— Я верю тебе, и тут нет твоей ошибки, — серьезно ответил он ей. — К сожалению, в городе много людей, которые сделают все, что угодно, лишь бы вырваться вперед. Это я должен извиниться, что подставил тебя таким образом. Я должен был лучше все продумать.

Хантер вытащил из кармана сотовый телефон последней модели и протянул его Молли. Он объяснил, что его и Гарсии номера уже введены в него и, кроме того, в нем есть чип GPS. С таким телефоном им проще всего поддерживать связь. Она пообещала никогда не выключать его.

— Та фотография в газете, — помолчав, сказала она. — Я испугалась, что кто-то может меня узнать.

Хантер понял, чего она боится.

— И рассказать отцу?

Не отдавая себе отчет, она провела правой рукой по левой.

— Это он сделал?

Она вопросительно посмотрела на него.

— Сломал тебе руку? — Хантер кивнул на ее предплечье.

— Откуда вы знаете?

— Всего лишь наблюдательность.

Она посмотрела на свою руку и на небольшой кривой шрам, который шел от локтя. Когда она заговорила, в голосе ее были гнев и печаль.

— Он бил меня почти каждый день.

Хантер слушал, как Молли рассказывала ему об избиениях. О сломанной руке и пальцах. И о неутихающей ненависти, которую отец испытывал к ней — просто потому, что она родилась девочкой. Она рассказала, как ей не хватало матери и как отец проклинал мать за то, что она умерла. Но она так и не смогла рассказать Хантеру о сексуальных посягательствах. Ей это было не под силу.