Кровавое евангелие - Джеймс Роллинс

По обеим сторонам тропинок стояли растущие в горшках оливковые деревья, их листья шелестели на ветру.

Эрин наклонялась, чтобы вдохнуть пряный аромат цветов, раскрывающихся в ночные часы. Каменные плиты пола покрывали зерна золотой пыльцы.

Джордан, сколько мог, не спускал с нее глаз, оставаясь при этом вне зоны ее внимания. Но им овладела и другая страсть. Его желудок заурчал, как только он увидел деревянный стол с едой: с хлебом, виноградом, гранатами и сыром. Он бы с превеликим удовольствием отведал гамбургер с пивом, но не откажется и от того, что было выставлено на столе.

Эрин присоединилась к нему; вид у нее был такой, какой бывает у ребенка наутро первого дня Рождества.

— Эта обстановка — и светильники, и растения, и стол — все как будто появилось здесь прямо со страниц Библии.

Кроме, разумеется, огней светофоров, светившихся вдалеке.

На дальнем конце террасы под зеленым балдахином стоял человек во всем красном; его белые волосы четко выделялись на темном ночном небе. Это, вероятно, и был кардинал Бернард.

Падре Амбросе провел их мимо накрытого стола к ожидавшему их человеку — если тот был действительно человеком. В этот момент все и вся в глазах Джордана вызывало подозрения. Помня об этом, он заглянул за растущие на краю сада оливковые деревья, стараясь сориентироваться и определить их местонахождение. Совсем рядом он увидел гигантский золотой купол, который Эрин называла Куполом скалы. Она-то наверняка знает, в каком именно месте они сейчас находятся.

Голос падре Амбросе снова привлек его внимание к кардиналу:

— Позвольте мне представить вам доктора Грейнджер и сержанта Стоуна.

Кардинал протянул руку. На голове у этого человека была красная маленькая шапочка; сам он был в сутане, такой же, какая была на Руне, только красной.

Джордан не видел необходимости в том, чтобы прикладываться к руке губами, — а потому тоже протянул свою руку. Но кардинал сначала пожал руку Эрин, сжав ее пальцы между своих ладоней.

— Доктор Грейнджер. Для меня это большая честь.

— Спасибо, Ваше Высокопреосвященство.

— Лучше называйте меня кардинал Бернард, — в его глубоком голосе слышалось дружеское расположение. — Мы здесь не придерживаемся строгих формальностей.

Затем он пожал руку Джордана.

— Сержант Стоун, благодарю вас за оказанную нам услугу: вы помогли падре Корце в целости вернуться к нам.

— Я думаю, это как раз мы должны за это благодарить падре Корцу, кардинал Бернард.

Желудок Джордана снова заурчал.

Кардинал направился к столу.

— Простите мою старческую рассеянность. Вам необходимо хорошо поесть.

Он усадил их за стол. Тарелки стояли только перед Джорданом и Эрин.

— Все в порядке, падре Амбросе, можете быть свободны, — негромко произнес Бернард.

Священник, казалось, растерялся от того, что его попросту выпроваживали, но поклонился и вышел.

Джордан отнесся к его уходу безучастно. Он с удовольствием налегал на еду. Эрин тоже взяла себе изрядную порцию хлеба с сыром. Бернард и Корца не притрагивались ни к чему.

— Пока вы едите, позвольте мне рассказать вам одну историю… — Кардинал вопросительно поднял вверх свои кустистые белые брови.

— Будьте добры, — ответила Эрин.

— С того времени, как историю начали записывать, люди боятся темноты. — Оторвав от виноградной кисти ягоду, Бернард начал катать ее по столу. — Все время, какое ни назови, стригои постоянно толкутся среди нас, заполняя наши ночи ужасом и кровью.

Джордан, проглотивший кусок хлеба с сыром, внезапно почувствовал сухость в горле. Напоминание об опасностях, которые представляют эти вампиры, было совсем некстати.

Кардинал между тем продолжал:

— Отцы-основатели церкви знали об их существовании. В те дни, как, впрочем, и сейчас, это не было тайной. Церковь основала преданную своему учению секту, задачей которой было контролировать численность стригоев — не только из-за жестокости, проявляемой ими при нападениях на людей, но также еще и потому, что, когда люди совершали превращение в стригоев, они разрушали этим собственные души.

Темные глаза Корцы были непроницаемыми. Что должен представлять собой священник, у которого нет души?

— А откуда вы знаете об этом? — поинтересовалась Эрин.

Кардинал улыбнулся, и его улыбка напомнила Джордану его собственного деда.

— Существуют способы… правда, они весьма экзотические, для того чтобы рассказывать о них за столом, но обеспечиваемые ими результаты абсолютно достоверные.

— Может быть, вы все-таки расскажете о них в нескольких словах, — попросил Джордан.

Эрин, сцепив пальцы рук, присоединилась к нему:

— Я думаю, вам стоит попытаться.

— Я имел в виду не неуважение к присутствующим, просто у нас не так много времени. Я считаю более важным убедиться в том, что вы знаете, что наиболее значимо для нынешней ситуации. Но я могу и потом объяснить вам, как обстоит дело с душой стригоя.

Карие глаза Эрин смотрели на кардинала со скептицизмом. Джордан был в восторге от того, как она держится с Бернардом. Ее, казалось, ничем не взять и не запугать.

— Сангвинисты — это орден священников, которые черпают свои силы из крови Христа. — Кардинал дотронулся до креста, висевшего у него на шее. — По своей природе они бессмертны, но их часто убивают в священных сражениях. Будучи убитыми таким образом, они получают назад свои души.

Джордан снова впился глазами в Корцу. Так, значит, его судьба заключалась в том, чтобы биться со злом до того, как это зло его уничтожит, сколько бы времени для этого ни потребовалось… Иными словами — вечное пребывание в наряде.

Кардинал не сводил пристального взгляда с Эрин.

— Многие из совершенных стригоями массовых убийств получили неправильное отражение в истории.

Брови археолога сошлись на переносице, затем ее глаза расширились.

— А резня, учиненная Иродом? — спросила она. — На месте моих раскопок. По-вашему, это не дело рук Ирода, желавшего ликвидировать будущего царя иудеев, так?

— Здесь больше фантазии. Ирод не убивал такого количества младенцев. Их убили стригои.

— Но они не только пили кровь этих детей. Я обнаружила на костях следы зубов, которыми они в них вгрызались. Это было дикое по своей жестокости деяние — если, конечно, оно преследовало определенную цель.

Кардинал положил свою руку в перчатке на руку Эрин.

— Как мне ни жаль, но я должен сказать, что это правда. Стригои стремились убить младенца-Христа, поскольку знали, что Он поможет уничтожить их. Так оно и случилось: поскольку чудом Его крови было то, что именно она и привела к образованию Ордена сангвинистов и начала их борьбу со стригоями.

— Выходит, что сангвинисты сами нашли себе работу, — с этими словами Джордан забросил в рот целую пригоршню виноградин.

— Вовсе нет. Дорога, которую мы выбрали, отнюдь не из легких; наше дело служить человечеству и открывать для него единственную дорогу, ведущую к спасению души. — Кардинал Бернард катал виноградину между пальцев. — В течение многих веков мы обеспечивали сбалансированную численность стригоев, но за несколько последних десятилетий стригои и некоторые люди сформировали некий союз, называемый Велиалом.

Эрин прижала руки к груди, услышав это имя.

— Велиал. Предводитель сынов Тьмы. Одна из древних легенд.

— Круто, — сказал Джордан, перестав жевать.

— Мы так никогда и не узнали, зачем они образовались. — Кардинал посмотрел поверх их голов на ночное небо. — Но, похоже, завтра мы это узнаем.

Брови Корцы сдвинулись, глаза смотрели вниз.

— Пока мы в этом не уверены. Даже сейчас. Не позволяйте любви Бернарда к драматическим эффектам влиять на вас.

— А каким образом она может влиять на нас? — спросил Джордан.

— А как образовался Велиал? — спросила Эрин, обращаясь к кардиналу.

— Насколько мне известно, Рун рассказывал вам, что в усыпальнице в Масаде хранилась Книга, самая священная из когда-либо написанных Книг. Это была собственная история Христа о том, как Он пришел к Своему обожествлению; и Книга эта написана Его собственной кровью. И называется она «Кровавое Евангелие».

— Что по-вашему значит «пришел к Своему обожествлению»? — поинтересовался Джордан, насытившись и отставляя от себя тарелку.

Кардинал, глядя на него, кивнул.

— Занимательный вопрос. Как вам известно из Библии, Христос в ранние периоды своей жизни не творил чудес. Зато впоследствии он совершил целый ряд удивительных деяний. Его первое чудо — превращение воды в вино — было описано в Книге Иоанна.

Эрин, сев поудобней на стуле, прочла по памяти библейский пассаж:

— Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.[43]