Перстень Мериада - Ольга Романовская

— Я видела на кухне девушку с ореховыми глазами. Это Ваша внучка? Как её зовут?

— Какая внучка? — удивился Сикваст. — У меня нет никакой внучки с ореховыми глазами.

— Но она сказала… — Принцесса, решительно, ничего не понимала. — А, ну да! — внезапно осенило её. — Она же приёмная!

— У меня нет приёмной внучки, — упрямо повторил зодчарец. — Моя единственная внучка уже два года, как замужем, а на кухне готовит незамужняя сестра невестки.

— Так если это она, то почему сразу не сказала…

— Брайя? Она бы обязательно сказала, язык у неё длинный! А та, которую Вы видели, нам чужая. Так, приходит иногда, вьётся вокруг, говорит всякие глупости. Знаете, она иногда носит белое платье с алым поясом. — Он произнёс это так, будто это было преступлением. — Ей бы поскорее выйти замуж, а не смущать покой горожан своими побрякушками.

— Какими побрякушками? — удивилась девушка. — На ней ничего не было, когда я…

— Она очень странная, — пробормотал зодчарец, дав понять, что разговор на эту тему окончен.

Глава X

Окрашенные пунцовеющим албани деревья с унылыми конными патрулями на границе остались позади, впереди была только степь, широкая и бесконечная степь Скаллинара, с крошечными вкраплениями зелени в поймах рек.

Давным-давно какой-то поэт, побывавший почти во всех странах Мендиара, назвал Скаллинар "степью без конца и начала". "Нет более подходящего места для жизни, чем этот край, — писал он. — Однако, его жители не ценят своей земли, занимаясь выпасом скота". Конечно, с ним можно и нужно было поспорить, но единственное, в чём был прав этот экстравагантный субъект, это то, что синонимом Скаллинара была степь,

Стелла с трудом стреножила Ферсидара. Она с радостью проучила бы его, но сейчас боялась: ей почему-то казалось, что в этой стране правят лошадиные боги.

Разведя огонь, девушка повесила над ним котелок. Конечно, из её запасов не сотворишь кулинарного шедевра, зато, если сварить всё вместе, можно на время почувствовать себя сытой и счастливой.

Нормально поесть принцессе не дали. Когда суп был почти готов, и девушка, склонившись над котелком, уже предвкушала приятное тепло и тяжесть в желудке, на горизонте показалась тёмная полоса, стремительно передвигавшаяся с северо-востока на юго-запад. Приглядевшись, принцесса поняла, что это табун.

Странная, всё же, страна: ни деревень, ни пашен. Только лошади, кочевники и жалкие шесть городов, разбросанных по всей стране только потому, что без них негде было бы проводить торги.

Табун приближался; пыль, поднимаемая десятками копыт, забивалась в ноздри. Не желая стать случайной жертвой несчастного случая, Стелла поспешила снять с огня котелок и, помешивая его содержимое, отошла к лошадям. Возможно, свои своих не тронут.

Табун пронёсся в стороне от неё. С невозмутимым спокойствием принцесса вернулась на прежнее место и вновь поставила котелок на огонь. Да, суп выглядит не слишком аппетитно, но зато пахнет отменно! Девушка снова помешала его и попробовала: не хватало соли. Она долго колебалась, стоит ли ее добавлять, и в итоге решила оставить всё, как есть. Соль не песок, её нужно беречь.

Шарар, почуяв запах еды, подбежал к огню и вытянул шею, забавно поводя носом. Принцесса рассмеялась:

— Даже собаки с божественной родословной иногда хотят есть!

Что-то почувствовав, Стелла обернулась — на много миль вокруг простиралась степь, и вроде бы ничего… И тут она увидела шар, большой светящийся шар. От такого сильного потока света заболели глаза.

Подлетая к ней, шар видоизменился, превратившись в тягучий комок света. Одновременно он тускнел, растворялся, в конце концов, приняв очертания женской фигуры. Лица ее Стелла не видела, — мешало свечение, но чётко различала белую одежду и неестественную белую, почти прозрачную кожу рук.

Покружив немного вокруг принцессы, фигура замерла. Она нервно поправила кружевную накидку, нечаянно показав прядь светлых волос. Сердце Стеллы бешено забилось: точно такие же волосы были у её матери! Эта женщина, вернее, то, что хотело казаться женщиной, вызвала у неё мириады воспоминаний, связанных с Минарой. Да, так, абсолютно так она поправляла волосы, так, немного склонив голову набок, теребила кольцо, когда волновалась. У женщины не было кольца, но она производила те же манипуляции.

Фигура вздохнула и с грустью прошептала:

— А ты выросла, доченька!

Это был её голос, голос матери! Но она умерла, и… Разум отказывался верить в реальность происходящего.

— Мама, это ты? — тихо, не доверяя своим ощущениям, спросила Стелла.

Женщина кивнула и сняла накидку. Принцесса попятилась и, не в силах стоять, опустилась на землю. Это мама! Её лицо, её глаза, её волосы, её руки… Но нет, чудес не бывает, мать давно умерла, это всего лишь дух.

Почему жизнь так жестока, почему она дразнит её, задевает за самое живое?!

— Мама! — судорожно вздохнув, прошептала принцесса. — Мне… мне так тебя не хватает!

— Поверь, мне тебя тоже. Ты же знаешь, я очень люблю вас обеих, моих дочек. Я пришла, чтобы предупредить тебя. Поверь, мне было очень тяжело выбраться оттуда, но я не могла…

Да, призраки являются тем, кого они очень любят, тем, связь с которыми не сумела оборвать даже смерть.

— О чём ты хотела меня предупредить? — В глазах у неё стояли слёзы.

— О том, что перстень Мериада приносит несчастья. Я не хочу, чтобы ты погибла.

— Я не погибну.

— Вас у меня всего двое… Скажи, зачем тебе это? Вильэнара убивает всех, кто встаёт у неё на пути. Остановись, дочка! Ты, такая молодая, ты не должна умереть!

— Я обещала и сдержу слово, — твёрдо возразила принцесса, смахнув слёзы. — Я не боюсь.

— Стелла, опомнись! У Вильэнары нет сердца!

— У Маргулая тоже не было. Мама, весь мир делится на друзей и врагов. Ни у тех, ни у других не должно быть жалости по отношению друг к другу.

— Стелла, как ты можешь! — Минара испуганно прижала руки к лицу. — А как же любовь, добро, отзывчивость? Неужели ты забыла всё то, чему я тебя учила? Если ты будешь думать только о зле, творить только зло, ты откроешь двери своего сердца тьме. Именно так, окольными путями, овладевая умами людей, зло и воцаряется в мире. Одумайся, пока не поздно! Нельзя делить людей только на друзей и врагов, а мир — на белое и чёрное. Тот, кто видит всё в чёрно-белом цвете, не замечает самого главного, не замечает, что мир прекрасен и полон света. Таких озлобленных людей ждёт незавидное будущее: непонимание и одиночество.

Принцесса пристыжено кивнула.

— Скажи мне… — Дух королевы помолчала, — это твое собственное решение? Осознанное решение?