Перстень Мериада - Ольга Романовская

— Я бы с радостью, но у меня нет здесь родных, — улыбнулась Стелла.

— Нужно было ехать туда, где они есть.

— К сожалению, я не могу похвастаться сиальдарской роднёй — я не местная.

— Тогда зачем Вам шляться по миру, сидели бы дома с детьми.

— А у меня нет детей. — Этот маленький спор взбодрил ее. Интересно, чем он ответит на этот контрудар?

— Нет — так будут. Вашему мужу не понравиться, что Вы одна разъезжаете в таком виде.

В каком таком виде? Да, на ней не бальное платье, но ведь юбка же на ней есть.

— Моему мужу? — рассмеялась девушка. — Слава богам, в этом отношении я свободна! И не только в этом отношении.

— Интересно, очень интересно, — старик внимательно оглядел её с головы до ног. — Откуда Вы такая?

— Из Лиэны.

— Это где? Что за город?

— Это не город, а страна, на севере, за горами.

— И, что, там все женщины носят оружие? — Он указал на её меч.

В его голосе слышалось осуждение, поэтому, справедливо полагая, что неверный ответ лишит её возможности нормально выспаться, принцесса немного покривила душой:

— По своей воле я бы никогда не взяла в руки оружие.

— И по чьей воле Вы это сделали?

— По воле богов.

До чего же въедливый старомодный старик! Лучше бы пригласил её в дом. Неужели он не видит, что она спит на ходу?

Сейчас она покажет ему свои документы, разумеется, сбежится народ, начнётся черти что, но, по крайней мере, её никто не будет ни в чём подозревать. Да, это опасно, да, тут могут быть шпионы Вильэнары, да, это усложнит её жизнь, но если без этого никак не обойтись, то… Да дадут они ей, наконец, выспаться! Ей ведь не нужно ванны с лепестками роз, шёлкового постельного белья, кровати под балдахином — сейчас она согласна и на простой тюфяк. А этот зодчарец сидит и кривит губы. Мерзкий старик!

Вдоволь измотав её расспросами о личной жизни, зодчарец обратил внимание на Ферсидара.

— Хороший конь, дорогой. Откуда он у Вас?

Сдерживая себя, Стелла сухо ответила:

— Подарили.

— Кажется, Вы искали пристанища… — Он встал и повесил шкуру на перекладину. — Можете отдохнуть в моём доме. Сикваста никто ещё не называл плохим хозяином.

— Наконец-то! Мы дошли-таки до самого главного, а то я думала, что мне придётся выспаться стоя, — язвительно подумала девушка, последовав за стариком во двор, чтобы устроить лошадей. — До чего же дотошный старикан мне попался! Нет, это в последний раз, затем сплю только на постоялых дворах.

После десятков слов пожилого хозяина, крикливых возгласов разбуженных ребятишек и брюзжания невестки Сикваста Стелла всё же провалилась в сон, сразу и без сновидений. Её голова и подушка настолько хотели познакомиться друг с другом, что девушка не успела толком раздеться.

Проснулась она только потому, что проголодалась. Ведомая несгибаемой волей желудка, Стелла присела на кровати и глазами-щелочками осмотрелась. Нет, обстановка комнаты её не интересовала, ей нужно было найти дверь.

Принцесса свесила ноги с кровати и, не глядя, пошарила по полу в поисках сапог, натянула их и нетвёрдыми шагами направилась к двери. Завтрак, божественный завтрак — это единственное, что её спасёт и вернёт ясность ума.

На кухне гремели кастрюлями. Немного взбодрившись, принцесса приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Возле очага, царственно запрокинув голову, стояла девушка. В руках у неё была большая деревянная ложка.

Стелла отодвинула стул и села.

— Можно мне позавтракать? — спросила она.

— Да, конечно. Есть пирог, свежий хлеб, масло. Если немного подождёте, я подогрею молоко, — не оборачиваясь, ответила девушка. — Дед предупредил меня о Вас.

Что ж, завтрак её устаивает. А голосок у этой зодчарки приятный.

Стелла на мгновенье отвлеклась, а когда повернулась, увидела перед собой чашку с горячим молоком, расписное блюдо с яблочным пирогом и тарелку с аккуратно нарезанным хлебом.

Девушка обратила внимание на ногти зодчарки — длинные, розовые. Заинтересовавшись, принцесса подняла глаза и замерла от удивления: перед ней было существо из другого мира! В этой убогой одежде, серенькой, старомодной, со следами многочисленных починок, скрытая в скорлупе патриархального провинциального города, казалось, жила сама Красота. Стелла и сама была не дурна собой и ревниво относилась к представительницам своего пола, порой чересчур критично оценивала их внешность, но тут… Бледная, матово-прозрачная, слегка тронутая румянцем кожа, ясные ореховые глаза, такого же цвета волосы, прямые, гладко зачёсанные, собранные в пучок на затылке. Ни одной лишней линии, всё гладко и плавно. Чересчур плавно. Длинные пальцы, ухоженные руки — таких не может быть у девушки, вынужденной с утра до вечера заниматься хозяйством. И улыбается, улыбается уголками губ.

От неё исходило что-то такое, чего принцесса не могла описать словами, какое-то ощущение тепла, доброты, безграничного света. Ей хотелось верить, верить, не задумываясь, просто потому, что по-другому нельзя. Пожалуй, светлая — это как раз то слово, которое полностью передавало ощущение от её образа. Скажешь: светлая и нежная — и представишь её.

Не может быть эта девушка внучкой брюзжащего о патриархальной нравственности старика, блюстителя пыльной старины. Она совершенно на него не похожа, даже разрез глаз как будто другой.

Наверное, Стелла слишком пристально смотрела на неё, потому что девушка потупила глаза и прошептала, словно прочитав её мысли:

— Я приёмная.

Принцессе стало стыдно. Какое, собственно, её дело, по какому праву она вмешивается в чужие дела? Вот, сама того не желая, разбередила сердечную рану этой милой девушке, которая не сделала ей ничего дурного. Она ведь, наверное, и сейчас остро переживает боль от смерти родителей.

Стелла поела и, стараясь не смотреть на внучку хозяина, вышла. Ей хотелось на воздух, побродить по Зодчару, хотя, судя по утренним наблюдениям, он этого не заслуживал. Дыра дырой, несмотря на то, что находится на территории "цветущего храма культуры и искусств".

На крыльце, нежась в теплых лучах весеннего солнца, сидел Сикваст. Принцесса чуть не налетела на него и в качестве извинений вынуждена была завязать ни к чему не обязывающий разговор. Когда говорить было уже не о чем, девушка вспомнила о неожиданной встрече на кухне и так, между делом, спросила:

— Я видела на кухне девушку с ореховыми глазами. Это Ваша внучка? Как её зовут?

— Какая внучка? — удивился Сикваст. — У меня нет никакой внучки с ореховыми глазами.

— Но она сказала… — Принцесса, решительно, ничего не понимала. — А, ну да! — внезапно осенило её. — Она же приёмная!