Фарватерами флотской службы - Георгий Егоров

В бытность командующим Краснознаменным Северным флотом я не раз отмечал в приказах успехи экипажа большого противолодочного корабля "Жгучий". На протяжении целого ряда лет он неизменно выполнял все учебно-боевые задачи только на "отлично". Достойно представлял он наше государство и во время многочисленных визитов в различные страны мира. А ведь на "Жгучем", как и везде, периодически менялись командиры корабля, офицеры, рядовой и старшинский состав. Однако добрая традиция безупречной службы долгие годы жила и крепла.

Так обстояло дело и на новой лодке, которую я принял. Видно, командиры, что командовали до меня, сумели заложить те качества, которые помогали экипажу все время находиться в передовых. Кстати, этой подводной лодкой ранее командовал В. А. Касатонов, ставший в то время, о котором идет речь, начальником штаба Тихоокеанского флота, контр-адмиралом. Мне и самому довелось долго работать начальником штаба флота под руководством Владимира Афанасьевича в начале шестидесятых годов, когда он командовал Северным флотом.

В дальнейшем Владимир Афанасьевич, став уже адмиралом флота, много лет занимал пост первого заместителя главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР. Служба же с ним на Северном флоте, которую вспоминаю по сей день, проходила интересно и напряженно. Это было время трудных поисков новых способов применения оружия, открывавших большие перспективы в его оперативном и тактическом использовании силами флота.

Стремление ко всему новому, передовому в действиях флота побудило адмирала В. А. Касатонова лично возглавить поход атомной подводной лодки подо льдами Арктики к Северному полюсу в 1963 году.

На лодке, которую я принял, подобрался отличный офицерский состав. Быстро установил я тесный контакт со своим заместителем по политической части капитан-лейтенантом Иваном Ивановичем Сосюрой, Этот деятельный политработник прошел большую жизненную школу. После окончания гражданской войны остался круглым сиротой. Воспитывался в трудовой детской коммуне, которой руководил известный советский педагог и писатель Антон Семенович Макаренко, внесший большой вклад в теорию и практику коммунистического воспитания подрастающего поколения. Вероятно, именно от Макаренко воспринял Иван Иванович и некоторые педагогические принципы. Он, например, любил повторять слова Макаренко: "Как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему", "Проектировать лучшее в человеке".

Кстати, в этой же коммуне рос и воспитывался Александр Иванович Маринеско. А будни трудовой детской коммуны явились, как известно, основой для прекрасной книги А. С. Макаренко "Флаги на башнях"...

Что касается помощника командира капитан-лейтенанта Анатолия Алексеевича Бенгардта, то он поначалу показался мне не подходящим для этой должности. Я опасался, что очень хрупкий на вид офицер вряд ли сможет выдержать все тяготы жизни подводника.

Однако в дальних плаваниях, во время необычайно жестоких штормов, которые нам пришлось пережить на этой лодке, помощник командира проявил себя исключительно выносливым, мужественным человеком. Этого аккуратного, инициативного, тактически грамотного офицера я и по сей день считаю эталоном образцового помощника командира подводного корабля.

Штурманом на лодке служил старший лейтенант Виль Иванович Мурашко. Человек он был тихий, застенчивый, робкий, но дело свое знал отлично и обладал завидной трудоспособностью. Качество его работы было очень высоким, что для штурмана весьма важно. С Мурашко мне довелось поплавать во всех дальневосточных морях. Зимой и летом, в шторм и в туман успешно решали мы с ним сложные тактические задачи при использовании оружия. Вспоминая нашу совместную службу, я так и не нашел ни одного недостатка в работе штурмана Мурашко. Впоследствии он много лет служил в штабе флота, имел звание капитана 2 ранга. Но, к великому сожалению, рано ушел из жизни.

Полной противоположностью Мурашко был громогласный, словоохотливый механик инженер-старший лейтенант Михаил Дмитриевич Квасов. Он, как из рога изобилия, сыпал шутки и прибаутки. Там, где Квасов, всегда слышался смех. Михаил Дмитриевич великолепно знал корабль, материальную часть. За всю совместную службу не было случая, чтобы она подвела нас.

Из мичманов хочу назвать старшину команды радистов Ивана Тихоновича Глушкова. С его помощью мы установили на корабле радиотрансляцию. Это было новинкой. Ни одна лодка в нашем соединении такой радиотрансляции ив имела. Благодаря этому новшеству я мог из центрального поста держать связь со всеми главными отсеками: с командными пунктами минно-торпедной боевой части, с боевыми постами торпедных аппаратов и постановки мин, с боевым постом обеспечения хода главными электромоторами и с другими постами. А до этого, как и в годы войны, связь осуществлялась по переговорным трубам и путем перестукивания условным сочетанием ударов по стальной переборке.

Служили на лодке и другие отличные старшины команд. Среди них хочу отметить боцмана мичмана Мясоедова и старшину команды электриков мичмана Костикова. Именно благодаря старшинам команд на лодке сохранялись и приумножались добрые традиции.

В конце лета наш корабль принял участие во флотском учении, которым руководил командующий флотом адмирал Иван Иванович Банков. Была поставлена задача: выйти в море, занять позицию и вести разведку с целью выдачи соответствующей информации для наведения ударных сил флота на надводные корабли "противника".

Еще до выхода из базы я тщательно изучил район предстоявших действий. Берингово море - не из лучших для плаваний, особенно подводных лодок. И прежде всего из-за почти непрерывных ветров, средняя скорость которых достигает 12-14 метров в секунду, что соответствует волнению 6-7 баллов.

Я сориентировал офицерский состав, поставил задачи, провел групповые упражнения с учетом опыта войны и вероятного на театре противника.

Прибыли мы в район заблаговременно. В соответствии с заданием произвели тщательную разведку. Затем встали на якорь неподалеку от одного из островов.

Удивительное это было место! Кругом тучи птиц. Когда их стаи поднимались в небо, казалось - меркло само солнце. Гвалт стоял невообразимый. Кроме того, неподалеку находилось лежбище морских котиков. Кто-то из моряков догадался вынести на мостик динамик. Окрест разнеслась музыка. И тогда котики кольцом окружили лодку. Они просто блаженствовали, слушая и оперные арии, и задушевные песни.

По сигналу "Начало учения" снялись с якоря и вышли в море.

Начался поиск. Дело это оказалось весьма трудным. Нас окружали океанские просторы. Отряд кораблей в них все равно что иголка в стоге сена. На Балтике, конечно, такая задача решалась значительно проще. Но и здесь, в северозападной части Тихого океана, мы должны были во что бы то ни стало справиться с ней.