Индустриальная магия - Келли Армстронг

Следующий день мы провели в клинике, прорабатывая детали, связанные с делом, а Беницио тем временем от нашего имени вел переговоры с Кабал-кланами. Лукасу удалось раздобыть ингредиенты для припарки и лечебного чая. Я приготовила их сама, и он не спорил — для их приготовления требовались ведьминские заклинания, и хотя он знал процедуры, у меня получалось лучше. Нет, я не хвастаюсь — просто у ведьм лучше получается ведьминская магия, а у колдунов — колдовская. Еще я впервые применила на практике более сильный лечебный заговор, который нашла в колдовских книгах третьего уровня, обнаруженных мною этой весной. Я наложила его на припарку. Он должен был не только ускорить лечение, но и действовать как поверхностное обезболивающее средней силы. К моей радости, заговор сработал даже лучше, чем я ожидала. К концу второго дня я встала с постели, оделась в обычную одежду, я почувствовала себя скорее отбывающей заключение, чем больной. Отца Даны еще не удалось известить о случившемся. Ее мать… О ней я старалась не думать. Находясь в клинике, я порой навещала девочку. Ей это было безразлично, она ничего не воспринимала, но я все равно заглядывала.

В тот вечер я убедила Лукаса, что достаточно хорошо себя чувствую и могу сходить куда-нибудь поужинать. Чтобы как можно сильнее растянуть экскурсию на волю, я заказала десерт. После этого мы долго пили кофе.

— Похоже, твой отец очень старается помочь нам в этом деле, — заметила я. — Ты до сих пор думаешь, что он имел какое-то отношение к тому налету на дом?

Лукас отпивал кофе мелкими глотками.

— Я не исключаю возможность его участия, хотя признаю, что отреагировал слишком резко. Ты пострадала, я испугался и набросился на того, кто подвернулся. Просто… у меня есть веские основания не доверять отцу.

Я улыбнулась:

— Правда? А поподробнее?

До того как Лукас успел ответить, зазвонил его мобильный телефон. После двух «нет», одного «спасибо» и одного «мы придем» он отключил связь.

— О черте речь — а черт навстречу? — спросила я.

Он кивнул.

— Это насчет Вебера. Они не разрешают. Хуже того, суд перенесли на завтра.

— Что?

— Говорят, суд перенесен потому, что обе стороны оказались готовы раньше, чем рассчитывали. Но я подозреваю, что это из-за наших усилий добиться встречи.

— Значит, они не дают нам встретиться с Вебером, перенося слушание на более раннее время. — Я откинулась на спинку стула, скрывая готовую отразиться на лице боль, которую вызывало движение. — Значит, все пропало.

— Еще нет. Как сказал мой отец, если Вебера признают виновным, всегда остается возможность подать апелляцию. По крайней мере, процесс даст нам шанс узнать детали. Если обвинение представит конкретные доказательства виновности Вебера, мы можем апелляцию не подавать.

— И избавить всех, включая нас самих, от забот.

— Вот именно. Если же они не обнаружили ничего нового и остается вероятность, что Вебер работал вместе с истинным убийцей или, не зная настоящей цели, собирал для него информацию, — мы можем апелляцию подать. — Он опять глотнул кофе. — Как ты думаешь?

— Давай посидим на судебном процессе — если ты этого хочешь.

Начало слушания назначили на восемь утра. Лукас заверил меня, что это обычно для слушания дела в Кабал-кланах. В отличие от дел об убийствах в человеческих судах в Кабал-кланах они никогда не затягиваются на недели или месяцы. Слушания происходят с восьми утра до восьми вечера, и прилагаются все возможные усилия для завершения процесса за день или два.

Мы приехали на такси чуть позже семи. Само здание суда и тюрьма выглядели точно такими, какими я вначале ожидала увидеть офисы корпорации, — переоборудованный склад, скрытый в промышленном районе. Лукас попросил таксиста высадить нас на тротуаре за одним из наиболее потрепанных зданий.

Обычно я настаивала на том, чтобы заплатить за такси самой, но сегодня позволила сделать это Лукасу. Ему совсем ни к чему был спор из-за оплаты проезда. У него на лице и так отпечатались все стрессы, перенесенные за последние несколько дней. Когда он отвернулся от таксиста, я заметила, что у него сбился набок галстук. Я не поверила и взглянула еще раз, чтобы убедиться.

— М-м-м? — произнес он, заметив мой взгляд.

— У тебя галстук перевернулся. Он поднял руку к шее.

— Позволь мне. — Я встала на цыпочки и поправила. — Сегодня ночью ты должен хорошо выспаться. В нормальной постели. Мы переедем в гостиницу.

— Пока ты не поправишься, мы никуда переезжать не станем.

— Я уже лучше себя чувствую. И выгляжу лучше, не правда ли?

— Неплохо. — Он слегка улыбнулся.

— Ну, тогда…

— Вы только посмотрите, — сказал голос за моей спиной. — Это же наш придурочный крестоносец!

Лукас напрягся. Я с трудом подавила искушение швырнуть за спину огненный шар. Лукас этого не одобрил бы. Однако огненный шар был бы оправдан. Неуместен, но оправдан.

Я повернулась и увидела худого, хорошо сложенного мужчину лет тридцати с небольшим. Идеальные черты его лица искажала ухмылка. За ним стоял Уильям Кортес, что позволило мне догадаться об имени красавчика — Карлос.

— Наверное, где-то проходит марш протеста, — сказал Уильям. — Там гораздо лучше оценят твои таланты, Лукас. Оставь настоящую работу взрослым.

Я сжала челюсти, чтобы не напомнить ему, кто сделал «настоящую работу» и поймал убийцу, рискуя жизнью.

— Пейдж, вы встречались с Уильямом, — сказал Лукас. — А это Карлос. Карлос, Пейдж. А теперь, если вы нас извините…

— Неплохо, маленький братец, — оглядывая меня взглядом с головы до ног, заметил Карлос. — Лучше, чем я ожидал. Наверное, у тебя все-таки имеются какие-то скрытые достоинства.

— О-о, у Лукаса точно есть скрытые достоинства, — сказал Уильям. — Примерно пять миллионов, и это только гарантированных. Может всплыть еще полмиллиончика.

Карлос рассмеялся:

— Да, очень существенное приложение. За такие деньги кто угодно ляжет в постель. Несколько минетов — не так уж много за доступ к деньгам Кортесов.

— Совсем не обязательно, — вставила я. — Судя по тому, что я слышала, за постель с Кортесом полагается значительно большая сумма. — Я встретилась взглядом с Карлосом и улыбнулась. — По крайней мере, с некоторыми Кортесами.

— Проклятье! — Выражение его лица изменилось.

— Тебе виднее.

Я позволила Лукасу увести себя прочь. Мы сделали несколько шагов, когда он склонился к моему уху.

— Можно задать вопрос? — прошептал он.