Чёрный Скорпион - Юрий Кургузов

— Считай — ни о чем. Извини, но школа все-таки чувствуется. И как это у вас называется? Взвод психологической разгрузки и морального обслуживания? Прости, но сама-то уж, поди, по возрасту вышла на сверхсрочную и теперь муштруешь перспективную молодежь? Делишься, тэк скэ-эть, секретами мастерства?

— Сволочь! — прошипела она.

Я не стал возражать.

— Ладно-ладно, зови хоть горшком. О чем это, бишь, я? Ах да. Слушай, кажется, я имел дерзость намекнуть, что ты была шлюхой? Прости за неточность формулировки. Ты ею и осталась. Ведь как ни крути, форма зачастую действительно определяет содержание, а уж твои формы… — плавно повел свободной рукой. — Ну и то же самое относительно бытия и сознания, а потому насчет рода деятельности сомнений быть не может. — Короткая пауза. — А впрочем, вдруг я и ошибаюсь, и ты — метресса при институте благородных девиц. Эта специальность вас устраивает, госпожа?

"Госпожа" завернула такими этажами, что когда в конце строфы она просипела:

— Гад!.. — это показалось лепетом ясельного младенца.

Я кротко вздохнул:

— Ну, ты, рожденная демократией! Не буди во мне зверя, а то ткну кой-куда — и до конца жизни будешь ходить в памперсах.

Лола глянула на меня ошалевшими от такого хамства глазами, однако, похоже, поверила — и заткнулась.

— Ладно, дорогая, — лучезарно улыбнулся я. — Миру — мир! А давай-ка я попробую сыграть на твоих девичьих инстинктах и своим обаянием пробудить твое уснувшее женское начало?

На ее губах мелькнула презрительная усмешка:

— Ну попробуй! — И я уныло подумал, что с таким же успехом мог попытаться пробудить женское начало у гремучей змеи.

И я плюнул на дипломатию и гаркнул:

— Почему убили ту девчонку?

Лола молчала.

— А Валентин? Где он сейчас?

Груди под майкой снова угрожающе зашевелились.

— А тебе зачем?

— Что значит — зачем?! Может, твой хахаль со своими пристебаями и шлепнули Серого. А вдруг теперь они возьмутся за его жену?

— И правильно сделают! — брякнула Лола, но тут же осеклась: — Ой, я не то хотела…

Притворившись погруженным в свои глубокие мысли, я вроде бы не расслышал. Только будто задумчиво спросил:

— Не возьму в толк — за что ты ее ненавидишь? Чем она тебе насолила?

— Вешалась на Вальку как последняя сука! — огрызнулась Лола.

— "Как последняя сука"… — еще "задумчивее" повторил я и рассеянно пошлепал губами. — Нет, что-то темнишь. Уж с твоим ли, прости, мировоззрением ревновать мужика? Да и сомневаюсь, чтобы Маргарита Владимировна стала путаться с подобным фуфлом.

Она сердито дёрнула загорелым плечом:

— Фуфло Валька или не фуфло — не тебе судить! Ведь ты его даже не видел.

— Извини, но не думаю, что это изменило бы мое мнение.

Теперь она прикинулась, что не услышала последних слов, и будто нарочно стала развивать весьма неприятную для меня тему.

— Конечно — святая! Ангелочек с крылышками! Да ежели хочешь знать, базарили, она липла не только к Вальке. — И безжалостно добавила: — Прыгала небось как коза из кровати в кровать…

Лола говорила что-то еще, но я ее не слышал. Перед моим мысленным взором вдруг встало бледное, измученное, страдающее лицо Маргариты, которая сейчас одна — одна в огромном доме, и хотя под достаточно надежной охраной, но все равно не в полной безопасности.

Я протестующе затряс головой: нет-нет, не могу поверить! Не могу и не хочу! Эта стерва, чтобы досадить мне, готова понаплести с три короба.

— Ну ладно, — хмуро оборвал я мерзопакостные Лолины словоизлияния. — Меня вообще-то не шибко волнуют ваши здешние постельные метания. — И стрельнул наугад: — Скажи-ка, любезная, лучше: что тебе известно о кольце?

…Японский городовой! Эффект от этой почти случайной пули оказался просто потрясающим. Можно подумать, что я и впрямь наставил на нее пистолет. Лола выпучила глаза и принялась бесшумно то открывать, то закрывать рот — совсем как рыба, вытащенная из воды.

Потом она все же сумела выдавить из себя:

— Что?.. что?..

И я решил ковать железо, пока горячо, и, согласен, — возможно, не слишком по-джентльменски, притворился, что могу ее ударить.

Чувствуете разницу? Ощущаете вариативные нюансы лексики? Не хочу, а — могу. Я произвел левой рукой некое абстрактно-замысловатое движение, которое всяк может истолковывать по-своему. К примеру, я лично подал сей замах как обыкновенное желание почесать за ухом. Лола же, похоже, восприняла его как прелюдию к затрещине. Она отпрянула от меня словно мартышка от удава и взвизгнула:

— Не надо!

— Не надо? — озадаченно протянул я. — Что — "не надо"?! И почему — "не надо"? А что — "надо"? Убивать моих друзей? Или, уж не знаю, по какой важной причине, отстреливать несовершеннолетних соплячек? Да, кстати, милая, так что там с кольцом? Ты вроде собиралась что-то сообщить? Ну давай, начинай, а не то…

Увы, я не договорил.

А не договорил потому, что она вдруг прижалась ко мне всей своей плоскостью (гм, "плоскость" в данном случае — термин совершенно условный, "плоскостью" там и не пахло), крепко обняла за шею — и я, бедный, просто растворился, усох, аннигилировал в дьявольском попурри амбрэ ее духов, косметики и горячего тела. В голове замельтешили какие-то псевдонравственные и квазиморальные полубредовые мысли: "Хорошо ли это?.. Господи, да что же я!.. Рита, несчастная, там, а я, сволочь, — здесь, и вон чего…"

Однако тут же замельтешили и мысли другие, диаметрально противоположные. "Да конечно же, хорошо… Да ничего… Ага, Рита, несчастная, там, а я, сволочь, — здесь и вон чего… Ну а что сделаешь? Знать, карма моя такая…"

В общем, на этой самой "карме" я и успокоился.

Успокоился, впрочем, лишь в одном смысле этого весьма многогранного слова.

Итак, покуда — антракт…

Глава седьмая

Я лежал в высокой траве запущенного сада и таращился в высокое голубое небо, прикрывая ладонью глаза от лучей беспощадного знойного солнца. Рядом со мной в высокой траве того же запущенного сада лежала ничуть не менее беспощадная знойная женщина по имени Лола.

Естественно, я не собираюсь нескромно вдаваться в какие-либо гадкие интимные детали и подробности произошедшего — скажу только, что дело было жарким. Как этот город. Как это лето. Как это солнце. Надеюсь, я выглядел достойно — про Лолу лучше и не спрашивать: квалификация есть квалификация.

В самой вышине показалась большая хищная птица. В орнитологии я не силен — не то орёл, не то ястреб или кобчик. Она плавно парила, практически не шевеля широкими крыльями, а вокруг мельтешила разноперая мелюзга. Чего она добивалась? Прогнать хищника? Ну, это уж хрена, эти так просто не улетают. Как и некоторые двуногие…

Я философски вздохнул, перевернулся на бок и посмотрел на свою перезрелую "Лолиту". Глаза ее были еще закрыты (а может, и "уже" — бабы народ хитрый). Сорвав травинку, пощекотал ей шею, и она грамотно изобразила, будто буквально только что пришла в себя, а до травинки якобы пребывала в невозможной постлюбовной истоме.

— О-о-о!.. — прошептала она и потянулась как кошка.

— Ого-го! — отозвался я, однако тут же отодвинулся, потому что, перестав потягиваться как кошка, Лола опять потянулась ко мне:

— Дорогой…

Но я сурово сказал:

— Стопинджен, сударыня! Делу время, потехе — час. Праздники тем и хороши, что быстротечны и после них наступают прозаичные будни. Наш праздник закончился, пора за работу. Ты ведь за всей этой, не спорю — весьма приятной суетой так и не ответила на некоторые мои вопросы.

Вместо ответа Лола в игривой манере едва не откусила мне пол-уха.

— Слушай, ты всегда такой нудный? "Вопросы", "вопросы". Женщина к нему всем сердцем, а он прям как прокурор.

Сурово выпятил нижнюю челюсть.

— Да, я сам себе прокурор. И не только себе — могу и тебе, к примеру.

Лола фыркнула и отодвинулась.

— Идиот!..

Кажется, она обиделась всерьез, и я ее понимал: для обиды имелись все основания. Ну кому же понравится сразу после, как выражается один мой знакомый, полового акта любви, практически без перехода, выслушивать такое. Хотя с другой стороны, эта пипетка была прекрасной актрисой, и "обида", сопровождаемая бурно вздымающейся заправленной наконец обратно под майку могучей грудью, выглядела вполне натуральной и искренней.

Однако я отлично помнил, что даже во "время оно" Лола вела себя так, словно ждала, что за моей спиной вот-вот кто-то появится. Кто? "Цыган"? Но не портить же ей настроение сводкой последних криминальных новостей.

Я и не испортил, а только предложил:

— Продолжим наши беседы?

Женщина насупилась:

— Не пойму тебя. Ну что ты за тип! Чего тебе надо? И вообще — кто ты такой?

Теперь я сурово выпятил и верхнюю челюсть.