Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

Перекусили, сидя на лавочке под навесом. Ромэр достал еще немного воды из колодца и, намочив полотенце, предложил мне положить его на шею. Жару сразу стало легче переносить, головная боль отступила. Разговор, будто разморенный солнцем, крутился вокруг предстоящей дороги медленно и как-то вязко. Поэтому удивилась, когда Ромэр ласково, но настойчиво несколько раз позвал меня по имени. Оказалось, что заснула у него на плече и проспала так довольно долго, пару часов. Было неловко ужасно, но арданг моего смущения не замечал. А когда попробовала извиниться, обезоруживающе улыбнулся и отрицательно качнул головой, прерывая меня.

После полудня было, к счастью, уже не так жарко, — с севера натянуло облака. По моим представлениям мы должны были пересечь границу Арданга уже вечером того дня или рано утром следующего. Но в любом случае я надеялась добраться в тот день до городка Солом, стоящего в тридцати верстах от границы с Ардангом по западной дороге. Поэтому в деревушках не задерживались. Только докупили немного продуктов. Кое-где на нас поглядывали настороженно, даже в некоторой степени подозрительно. Ромэра косые взгляды совершенно не смущали. Только его улыбка становилась более открытой и располагающей. Мы старательно делали вид, что все в порядке. Поэтому не торопились, не гнали коней. Хоть и потеряли два дня пути, пробираясь через лес и путая следы. Время, об утрате которого, несмотря на возросший риск быть пойманными, я нисколько не жалела. Кажется, Ромэр тоже, хотя по его непроницаемому лицу сложно было что-либо понять. Спутник великолепно владел собой, но я все же чувствовала его растущее напряжение. И могла только радоваться тому, что ответ на хотя бы один вопрос мы знали. Дядя Ромэра, Клод из рода Аквиль, был жив, мы не зря ехали в Челна. Но пара десятков других вопросов о состоянии дел в Арданге оставалась без ответов. Я не лукавила, когда не стала рассказывать Ромэру новости о его стране. Я их не знала. И тогда, с каждым шагом лошади приближаясь к границе новой провинции Шаролеза, пыталась вспомнить, почему даже не удивлялась тому, что Арданг редко, крайне редко упоминался в беседах, на заседаниях Совета. Не могла припомнить ни одного постановления по этой провинции за последние три года точно. Наверняка, причина какая-то была, но необъяснимым образом она ускользнула от моего внимания.

— Нэйла, — серьезно спросил Ромэр, когда мы выехали из очередной деревни. — Что ты будешь делать, когда окажешься в Пелиоке?

Этот вопрос, отвлекший от мыслей об Арданге, меня удивил. Почему-то думала, что мое будущее Ромэра не интересует, не может интересовать. И была рада своей ошибке.

— Уеду в Верей, — просто ответила я.

— Почему туда?

— Я знаю верейский, мне будет проще там устроиться, чем в совершенно чужой стране, — пожав плечами, пояснила я. — Это государство активно торгует с Шаролезом, значит, будет много возможностей применить знания родного языка. И, насколько мне известно, Стратег пока не собирался завоевывать Верей.

— Что ж, это хорошие аргументы, — кивнул Ромэр. — Смотрю, ты и здесь многое продумала. Признаться честно, не ожидал от тебя иного. Но я все равно не согласен с твоим решением ехать в Пелиок. В Верей можно попасть по суше через Путь Ветра, проход между линией берега и Хребтом. Или же сесть на корабль в любом из четырех крупных портов Арданга.

Конечно, он был во многом прав.

— Надеялась на помощь молочного брата, — призналась я. — Денежную помощь и защиту. Хоть на время.

Ромэр чуть улыбнулся, приподняв вопросительно бровь:

— Ты же знаешь, что это наивно. Не так ли?

Я вздохнула:

— Знаю.

— И опасно, — продолжил арданг. — Тебя могут выдать. А если даже повезет, и о тебе не сообщат в Ольфенбах, то именно в Пелиоке тебя наверняка будут ждать люди Стратега. И ты это понимаешь не хуже меня.

Я снова вздохнула и признала:

— Понимаю.

— Что будем делать?

«Будем»… От этого слова стало тепло и в то же время грустно, ведь будущее Ромэра было так же неопределенно, как мое собственное.

— Не знаю… Не знаю, Ромэр.

Видно, в моем голосе проявилось больше растерянности и отчаяния, чем я хотела бы показать. Потому что спутник посчитал необходимым меня утешить:

— Не расстраивайся. Если ты знаешь, куда хочешь попасть, то способ доставить тебя туда мы найдем.

— Спасибо, — улыбнувшись, искренне поблагодарила я, безоговорочно поверив словам арданга.

Глядя в его участливые, теплые глаза, вдруг подумала, что мы ничего друг другу ни разу не обещали. Я действовала, как должна была, и он подчинялся кодексу чести, своему собственному чувству долга. Я была уверена в спутнике, он мог полностью положиться на меня. Думаю, обещаниями и клятвами, некоторое пренебрежение к которым уже успела перенять от Ромэра, мы бы все испортили. Возможно, это странно, но у меня ни с кем прежде не было такого взаимного доверия…

Вечером добрались до Солома. Этот город, расположившийся в нескольких верстах от границы, был перевалочным пунктом для многих торговцев. И, следовательно, процветал. Но в тот день у меня не получалось радоваться за благополучие своего же города, своих же людей. Мне Солом показался ловушкой, зазывно приоткрытой мышеловкой, вот-вот готовой захлопнуться. Может, виной тому были высокие крепостные стены из темного камня или аккуратные, укрытые нарядными красными черепичными крышами сторожевые башни с бдительными лучниками. Возможно, непропорционально низкие кованые ворота с изображениями грозных воинов в боевом облачении. Даже стоя рядом с приоткрытыми створками, хотелось пригнуть голову. Но, думаю, больше всего возникновению этого ощущения капкана способствовал хмурый рослый стражник. Он задавал слишком много вопросов и, прищурившись, слушал дружелюбную болтовню Ромэра так, словно хотел попробовать этот мнимый золотой на зуб, но пока не решался открыто обвинить арданга в распространении фальшивых денег. Ромэр же делал вид, что пристрастный допрос — лишь нормальное и привычное проявление здорового человеческого любопытства.

Когда мы все же вошли в город, предварительно выяснив у стражника, где можно снять комнату, Ромэр привлек меня к себе, по-хозяйски положив руку на пояс. Наклонился к уху и, немного взъерошив волосы лицом, шепнул:

— Не отстраняйся. За нами следят.

И поцеловал в висок.

Я тихо рассмеялась, делая вид, что он не предупредил меня, а сказал какой-то комплимент, и в свою очередь обняла «мужа» за талию, прижалась к нему. Сердце трепетало в груди, чтобы унять дрожь сильнее вцепилась в повод. Пальцами левой руки зацепила кинжал, прикрепленный к поясу арданга. Близость к оружию растревожила меня еще больше. Наверное, клинки так навсегда и останутся для меня не защитой, а источником опасности. Арданг, видимо, чувствуя мое волнение, склонил голову, поцеловал меня в лоб и спросил: