Сердце для стража - Артем Каменистый

— На кой хрен такое суперменство, если нога сломана? На одной, как ни разгоняй меня, особо не попрыгаю.

— Мобилизация резервов. Ускоренная реплантация. Регенерация интенсифицирована. Устранение повреждений. Кратковременная блокада нервных импульсов. Полные антишоковые меры. Последующий разгон. Неизбежный спад. Ограничение и интенсивность спада регулируется продолжительностью активной фазы. Рекомендация ее сократить.

— Сколько времени у меня будет?

— Незначительный период. Срыв разгона. Неизбежность. Симбиотическая система работает в нештатном режиме. Невозможность корректной поправки. Накопление сбоев. Повышение частоты сбоев. Перезагрузка системы нежелательна. Периоды между перезагрузками требуется удлинять. Рекомендация радикально сократить активную фазу. Рекомендованная продолжительность: минимально возможная.

— То есть ты вначале ускоренно меня вылечишь, а затем включишь режим, который сделает меня не слабее перерожденных, но я должен буду очень быстро решить свои проблемы, иначе могу свалиться, не успев все закончить?

— Соответствие. Угроза для ценного тела. Вынужденная мера. Необходимо предотвращение угрозы высшего порядка. Будут задействованы все резервы организма. Рекомендую в период спада принять все меры для их восстановления.

— Спасибо. Понял. Начинай… голос во мраке…

Кто-то что-то мне рассказывал о блокаде нервных импульсов и антишоковых мерах, но первое, что я ощутил, когда вынырнул из небытия, — это адскую боль. Может, тело повредили побоями во многих местах, но болело только одно: нога. Даже в подвалах инквизиции я не чувствовал таких страданий. Из глаз полились слезы, я невольно заскрежетал зубами.

— Дан?! — испуганно пискнули над ухом.

— А что, здесь кто-то еще есть? — попытался я проговорить бодрым тоном, но получилось, надо признать, не совсем то, на что рассчитывал.

— Тебе очень больно?! Ой, извини… Глупый вопрос…

— Да ничего… Но лучше не буду на него отвечать.

— Извини. Я все слышала, но ничем помочь не могла.

— Да ты-то в чем виновата?

— Ну… ты ведь за мной пришел.

Я не стал признаваться, что вообще-то планировал локальное восстание рабов устроить, а к Нью пошел по глупости, и спросил о другом:

— Почему меня посадили с тобой?

— Тот толстый, который будто визжит, когда говорит, приказал.

— Зачем?

— Он меня расспрашивал, как я попала на остров и как тебя встретила. Но я… я ничего не сказала.

— Он что, бил тебя?!

— Нет. Ну так… не сильно.

— Хана ему…

— Да не волнуйся ты так. Для меня после той аварии это такие мелочи. Просто унизительно, а так не страшно.

— Так почему я у тебя? Ведь женщин с мужчинами они держат раздельно.

— Он сказал, что это самое лучшее место. Отсюда не сбежать. И нас надо стеречь вместе, так надежнее. Мы как-то связаны. Дан, я не знаю, но он что-то подозревает.

— Что?

— Ну, что мы с тобой как-то связаны. Он про стражей спрашивал. И тебя стражем называли, я слышала. Может, так они называют людей вроде нас?

— Смелое предположение, но не так все просто, ведь добровольцы вроде нас начали появляться здесь последние годы. Стражами здесь принято называть представителей очень малочисленной организации — ордена Полуденной Стражи. На деле такое название мало кто употребляет или коверкают его на все лады. Обычно обходятся короткими терминами: «страж» и «орден». Страж — это человек, эффективно сражающийся с поганью и всем, что с ней связано. Непревзойденные бойцы, военачальники, изобретатели, кризисные управленцы. Если верить всему, что про них говорят, становится страшно представить.

— А как ты попал в этот орден?

— Попугай словечко замолвил.

— Не поняла?..

— На второй день, как я здесь оказался, меня нашел попугай. Зеленая птица размерами меньше вороны, но больше скворца, болтливая, наглая, пошлая, выпить любит.

— Ты о нем рассказывал уже что-то.

— Ага. Ну так вот: каждый, у кого есть такой попугай, считается у аборигенов стражем.

— То есть любой человек возьмет попугая и станет стражем?

— Нет. С местными попугаями не все так просто. Только у стражей они становятся своего рода ручными. Остальные могут удержать при себе такую птицу только в клетке. Так что если видишь человека с попугаем на плече — знай, что это точно страж.

— Странно…

— Не то слово. Мой Зеленый не просто повторяет заученное. Он разумен. Скрывает это, но не сильно. Скорее вид делает, что дурак. Иногда мне даже кажется, что он куда умнее меня. По крайней мере, ноги ему еще ни разу не ломали при всех наших приключениях, а меня уже третий раз угораздило…

— Третий раз?!

— Нуда. Я как-то раз попал к инквизиторам. Есть у них забавная штучка, вроде тисков для ног. Они мне обе сломали.

— Господи…

— Господь здесь ни при чем — его самые верные слуги поработали, как они себя называют… Второй раз по глупости угораздило. Дрались с поганью, я поскользнулся на мокрой траве. Сам виноват.

— Тебе ногу перевязали, но это не поможет. Я кричала им, что нужно шину, но они только смеялись в ответ.

— Ничего, и без шины заживет…

— Заживет?!

— А куда оно денется…

— Дан, извини, тебе сильно плохо, а я разговорами достаю…

— Да нет, наоборот — помогаешь. Хоть отвлекаюсь немного…

— У нас не получится уйти теперь… Никак… Боюсь даже думать, что дальше будет…

— А я вот не боюсь и тебе это советую. Дальше все будет хорошо, потому что у меня есть план.

— План? Да какой теперь может быть план?!

— План просто великолепный, успех гарантирован. Помнишь, когда мы познакомились и я пытался разбудить у тебя способность говорить на местном языке, дошло до того, что начал злить?

— Ага. Мой патриотизм задеть хотел.

— Было еще что-то. В том числе говорил, будто тебе придется брить подмышки и там всякое, потому как это принято здесь.

— Помню.

— Так вот: брить ничего не придется. Здесь есть средство для эпиляции, изготавливается из растительного сырья на юге. Разными путями, в том числе и на таких кораблях, как наш, попадает и на север, но стоит там подороже. Потому бритвами пользуются лишь самые бедные люди, остальным куда проще. Нанес немножко на палец, растер нужное место, подождал пару минут — и смываешь вместе с волосами. После этого растут они очень плохо, а иногда и вообще прекращают расти.

— А если голову вымазать?

— Одним лысым станет больше. Но это не проблема. Есть другое средство: помазал — и шевелюра вымахает хоть куда.

— И зачем ты это сейчас рассказываешь?