Охотник (СИ) - Матвей Курилкин

Глава 5

Еще до того, как очнуться, Аксель почувствовал головную боль. Это была просто головная боль, безликая и безадресная, этакая вещь в себе. Возможно, это было похоже на пустую вселенную, в которой еще нет не только элементарных частиц, но даже пространства и времени. И как во всякой вселенной рано или поздно происходит событие, после которого появляется и пространство, и время, и элементарные частицы, так и во вселенной боли Акселя случился большой взрыв, который спровоцировал появление мыслей и воспоминаний. Мысли сначала двигались хаотично, но потом, после второй оплеухи, приняли вполне конкретное направление — Аксель понял, что если не откроет глаза, его продолжат бить по лицу. Эта перспектива юношу не прельщала, и он неохотно приподнял веки. Зрению понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусироваться, за это время молодой охотник вспомнил обстоятельства, предшествующие потере сознания, так что удивляться незнакомой обстановке парень не стал. Перед глазами был медленно вращающийся сероватый потолок и часть стен, таких же серых. Еще через несколько секунд вращение приостановилось, в поле зрения появилась чья-то длинноносая и остроухая физиономия.

— Эй, ты очнулся? — спросил обладатель физиономии. Это был довольно молодой гоблин.

— Кажется, да.

— Наконец-то. Откуда у тебя это? — задавший вопрос показал визитку, которую Акселю несколько дней назад вручил Яков Сумп.

— Владелец вручил, — растерянно ответил юноша. Он уже и думать забыл о визитке, и теперь недоумевал, при чем здесь этот бесполезный кусок бумаги.

— Вот холера! — тихо выругался собеседник. — И что теперь делать?

Аксель, наконец, пришел в себя достаточно, чтобы задавать вопросы:

— Ты кто такой? И где я? Где мои друзья?

— В соседней комнате твои друзья. Без сознания. Мы вас повязали, когда вы приперлись продавать нам Карамельку. Я нашел визитку у тебя, когда мы вас обыскивали, и перетащил сюда, чтобы расспросить. Бугор наш, если узнает, заинтересуется, так что не вздумай орать. Если ты друг Якова, то я, получается, должен тебе помочь.

— А зачем вы нас захватили? — Аксель и сам понимал, что вопрос тупой, но не успел замолчать.

— Чтобы отдать лейтенанту. За Карамельку хорошо заплатят, ну и два дополнительных разумных ему не помешают. Ты, похоже, тот крендель, которого полиция ищет. Бугор думает, лейтенант тебе обрадуется. А этот старик чуть не грохнул двоих наших, прежде чем его свалили, хотя действовал одной рукой. Тоже хороший товар. Ты вот что, парень. Давай-ка мы тебя обратно отведем, к твоим друзьям. Они еще без сознания и уже связаны. А тебя я как будто связать не успел, а ты очнулся, двинул меня по голове, и выпрыгнул в окно.

— А Кара с гро Гуттормсеном? — спросил юноша.

— Ну, им я ничем помочь не могу! — возмутился гоблин, — Если вы все сбежите, мне точно конец. И так-то могут заподозрить.

Аксель попытался собраться с мыслями. Если он сбежит, можно будет попытаться что-нибудь придумать. Вот только удастся ли?

— А что будет с ними?

— Известно, что. В Пепелище пойдут. Сейчас сонным отваром напоим, когда очнутся, и Иелле передадим, а он уже тамошнему бугру переправит. А чего уж с ними бугор будет делать — то я не знаю.

Акселю захотелось ударить гоблина, и не для виду, а всерьез, но он сдержался. Юноша вспомнил, как преподаватели на уроках рассказывали о гоблинах. Они к рабству относились не так, как люди, рабами становились пленники, и просто за долги. Его собеседник не видел в торговле разумными ничего предосудительного.

— Вот что, я своих друзей не брошу. Ты можешь устроить так, чтобы мне сонного отвара не досталось? — он вспомнил, что Кара рассказывала, как очнулась уже в Пепелище, значит, переправлять их будут в сонном состоянии. И вряд ли охраны будет много, а, значит, будет шанс с ней справиться. — И еще, можешь вернуть мне мой метатель?

— Это можно, — пожал плечами гоблин. — Если тебя уважает сам Сумп, постараюсь тебе помочь. Только если лейтенант решит вас обыскать и найдет стрелялку — я не виноват. — Гоблина, похоже, волновала только вероятность быть уличенным в помощи пленникам. На судьбу самих пленников ему было откровенно наплевать, и Акселю он был готов помогать только из-за найденной в его вещах визитки.

— Я дам тебе разбавленного сонного отвара, — решил он. — Ты заснешь, но ненадолго, проснешься, когда будешь уже у лейтенанта. Метатель твой положу тебе во внутренний карман куртки, он небольшой, надеюсь, никто не заметит. Может, и не получится, но тогда меня не вини. Согласен?

Акселю ничего не оставалось, как согласиться. Он покорно позволил себя перевести в комнату, где содержали охотника и воровку, и, не сопротивляясь, выпил предложенный горьковатый напиток, после чего быстро уснул. Если бы он знал, как будет себя чувствовать после того, как проснется, то, наверное, отказался бы от этой затеи.

С самого детства лейтенант Йелле знал, что не отличается выдающимися умственными способностями и особым трудолюбием и принимал себя таким, как есть. Если бы эти недостатки не компенсировались отличным чутьем, хитростью и изворотливостью, а так же полным отсутствием совести, он никогда не смог бы добиться такого положения, которое он теперь занимал. Толчком к успешной карьере в страже послужил тот факт, что его отец и капитан Якобссон были давними товарищами и просто друзьями. Однако удачный старт — это всего лишь удачный старт. Чтобы не только удержать позиции, но и укрепить их, к двадцати семи годам став фактически правой рукой начальника стражи Пепелища, будущему лейтенанту пришлось приложить максимум усилий. И если бы лейтенант был честолюбив, он посчитал бы, что карьера его сложилась как нельзя лучше. Его начальник, капитан Якобссон, должен был вскоре уйти на пенсию, и, несомненно, рекомендовал бы заместителя на свое место. Можно было потерпеть немного, а можно было провернуть еще какую-нибудь интригу, чтобы капитану пришлось досрочно оставить свой пост, и занять его место. Но лейтенант не был честолюбив. Лейтенант просто любил деньги, и карьера интересовала его только как способ эти деньги зарабатывать. Ему не хватало очень приличного оклада, так же, как не хватало бы капитанского — он хотел получить больше, и, желательно, быстро. Такое желание оформилось у лейтенанта сравнительно недавно, и к мысли о быстром обогащении он пришел не самостоятельно, а под влиянием одного интересного предложения, которое гро Йелле получил спустя несколько месяцев после того, как занял должность заместителя начальника стражи Пепелища. Чтобы воспользоваться этим щедрым предложением, лейтенанту нужны были помощники. За время службы, он так и не обзавелся друзьями — сослуживцы, которые постепенно переходили в разряд подчиненных, относились к лейтенанту с плохо скрываемым презрением, или даже брезгливостью, однако с помощниками трудностей не возникло. Лейтенант неплохо разбирался в людях — по крайней мере, он без труда нашел среди стражников тех, кому не помешали бы несколько лишних монет в дополнение к ежемесячному окладу, и кто не будет слишком переживать от того, что приходится делать что-то не совсем соответствующее духу или букве устава. А наивный капитан Якобссон не замечал интриг, которые с таким азартом и удовольствием плетет сын его покойного друга. Он видел только результаты и неизменно радовался успехам своего протеже. Вероятно, не будь гро Якобссон настолько сентиментальным, он заметил бы всю эту мышиную возню, его насторожила бы легкость, с которой молодой Йелле поднимается по головам подчиненных к вершинам карьерной лестницы. Возможно, тогда его жизнь не оборвалась бы столь нелепо. Но капитан Якобссон был слишком доверчив и наивен, а лейтенант Йелле слишком беспринципен, и поэтому все произошло так, как произошло.