Воспитание по-новому - Маруся Светлова

И никто, кроме нас, не расскажет нашим детям, что у них есть возможность остаться хорошими даже после плохих поступков. Может быть, это одно из самых важных представлений, которые мы должны сформировать у наших детей. Эти представления действительно поддержат их в жизни. За них дети будут нам по-настоящему благодарны.

А для этого — нужно, опять же, помочь ребенку осознать причину своих поступков — так легче будет понять, как изменить ситуацию, где найти выход.

А для этого, опять же, нам нужно иметь свой добрый взгляд на ребенка. Как на хорошего ребенка, а не как на преступника, по которому уже тюрьма плачет! Вот в этих объяснениях и вере в хорошего ребенка, у которого, даже если он совершит плохой поступок, остается перспектива исправиться и остаться хорошим человеком — и есть настоящее выражение любви!

Ребенок кусается — надо сказать ему, что он скоро вырастет и перестанет кусаться. Что все маленькие дети кусаются, но потом все перестают.

Ребенок взял чужую вещь — потому что еще мал и не может противиться своим желаниям. Но он обязательно вырастет и узнает, что у каждого человека есть свои вещи и их брать можно, только спросив, разрешит ли этот человек взять принадлежащую ему вещь. И он обязательно научится этому и вырастет честным человеком.

Ребенок подрался, так как отстаивал себя. Но со временем он поймет, что отстаивать себя можно не только дракой. Он научится договариваться, он научится выбирать себе друзей, с которыми не придется драться.

Ребенок нагрубил взрослым, но он обязательно научится вести себя так, чтобы не обижать других людей, чтобы не срывать на них свое настроение. Все это приходит с возрастом.

Ребенок должен узнать, что он — нормальный. Что он — «такой». Просто он чему-то еще не научился, что-то совершил необдуманно. Но у него есть возможность исправить все свои ошибки. У него есть возможность перемен.

Мы должны помочь детям осознать, что все меняется. Что его застенчивость со временем пройдет, что друзья у него обязательно появятся, что двойку он обязательно исправит, что после «безот- ветной» любви — обязательно придет другая, что жизнь никогда не кончается, пока ты жив…

Вот почему, опять же, нам, взрослым, — так важно помнить себя маленькими. Нам нужно сказать нашим детям, что мы понимаем их, потому что сами в детстве — иногда брали чужое или обманывали, дрались или получали двойки. Но из нас выросли хорошие, нормальные люди.

Мы для наших детей должны быть образцами перспективы в жизни. Вот почему нам нужно помнить свое детство и говорить с нашими детьми о своем детстве. О любви, которая кончилась у тебя так печально, о твоих переживаниях, которые прошли со временем. О твоей робости, которая прошла со временем. О твоих ссорах со сверстниками, с которыми ты потом помирился.

Всегда есть место переменам к лучшему!

Любить ребенка: признать его уникальность и неповторимость

Каждый раз, проводя тренинг для родителей, я прошу их нарисовать, изобразить своего ребенка в виде цветка. И потом рисунки эти — как яркая лужайка — лежат в центре зала, и мы рассматриваем их — какие они все разные, непохожие друг на друга.

И так видна эта уникальность в рисунках! Вот — яркая роза с крепкими листьями, с колючками. Вот нежная лилия. Вот ромашка на тонком стебельке. Вот одуванчик — яркий, желтый. Какие разные наши дети!

Наши дети в реальной жизни и есть разные, уникальные и неповторимые, как эти нарисованные цветы. Они и проявляются по-разному, как роза или как лилия, как ромашка или одуванчик. И как бы мне, маме, ни хотелось, чтобы мой ребенок был розой, но мой ребенок ею не станет, если он, например, уже лилия. Он такой, какой есть, каким его создал Бог. Но мы все время хотим, чтобы наши дети были какими-то другими, не принимая их такими, какие они уже есть!

Мало того, мы хотим видеть детей такими, как мы сами. Чтобы они ели то, что мы для них приготовим по собственному вкусу. Читали то, что мы любим читать, и занимались тем, что нам самим интересно.

Обращаюсь опять к примеру с цветами. Если я, например, — одуванчик, то я хочу, чтобы у меня вырос клон одуванчика. Но у нас не рождаются, не получаются клоны одуванчиков — получаются маки или ромашки, розы или незабудки — совсем другие дети. Со своими вкусами, пристрастиями, склонностью читать другие книги (или с нелюбовью к чтению!), занимающимися совсем другими делами. И я как мать не понимаю, как можно часами сидеть за компьютером вместо того, чтобы читать книги! (Я же в детстве не сидела за компьютером, а читала книги — где уж мне понять!) И я хочу, чтобы он быстро встал из-за компьютера и взял книгу!

Но ребенок не должен меня во всем повторять. Он — не я.

Я помню, как развеселил меня однажды внук, указав мне на эту непохожесть. Проезжая через деревню в живописном лесу, мы купили несколько кулечков ароматной земляники. Сначала мы съели мой кулечек земляники. Спустя какое-то время внук достал свой кулечек.

— Ты меня угостишь земляникой? — спросила я.

Он задумался, глядя на небольшой кулечек. Мне стало весело наблюдать его «задумчивость».

— Да ладно тебе, неужели ты будешь жадничать? — спросила я. — Я ведь тебя угощала земляникой! — привела я основной аргумент.

На что внук совершенно серьезно ответил:

— Маруся, но я же — не ты!

И я просто расхохоталась от этого ответа. Вот уж, действительно, — я же не он, и он — не я! То, что я решила чем-то поделиться, не означает, что другой человек должен этим делиться. Он может делиться, если захочет! И каждый человек сам выбирает — что ему делать и как проявляться, потому что он — другой! Внук угостил меня земляникой, выбрав такое решение сам, а не повторив мое. Но я часто в ситуациях, когда ждала от него какого-то удобного для меня поведения, или не получала желаемого мной поступка, вспоминала его: «Маруся, но я же — не ты!»

И если бы мы только помнили, что наши дети — не мы. Они — другие.

Каждый ребенок — другой. И он не должен любить то, что любишь ты, хотеть то, что хочешь ты. Ему нужны его условия для его жизни. У него свой цвет, свой запах. Ему нужна своя почва.

Любить ребенка — это и значит признать его отдельность от тебя и признать его право быть собой, а не тобой.

Дети — это действительно отдельные от нас души и отдельные от нас тела. Как бы нам ни хотелось его вырастить под себя — мы не имеем права этого делать. Мы не имеем права переделывать его в одуванчик или лилию, как нам хотелось бы. Нельзя идти против Божьей воли.

Но пока все методы, какими мы пользовались, «говорили» ребенку — ты ненормален, ты неправильный. Ты не такой. И мы реально иногда уродовали детей, потому что пытались приживить к ним чужие цветы, нарушая тем самым их природную направленность. Или обламывали колючки, ведь нам нравились «гладкие», послушные дети! Или обрывали яркие листья — скромнее надо быть!

Но любить ребенка — это позволить ему оставаться собой, тем цветком, каким его создал Бог. И вырастить этот цветок красивым, сильным, ярким, — во всей его красе.

Любить ребенка — это помочь ему раскрыть все его ресурсы, способности, талант, вложенные в него.

Но при этом нам, взрослым, нужно понимать, что каких бы достижений и свершений мы ни хотели бы от наших детей, какими бы сильными и яркими их ни растили, есть уникальность ребенка, его психофизиологические особенности, которые установят некие границы.

Совершенно неразумен тот, кто считает необходимым учить детей не в той мере, в какой они могут усваивать, а в какой только сам он желает.

Ян Каменский

Может быть, тебе хочется, чтобы твой ребенок все делал быстрее, но он флегматик, он медленный, он такой по природе. Может быть, тебе хочется, чтобы он быстрее или легче запоминал стихи, но таковы свойства его памяти. Может быть, ты бы хотел, чтобы он хорошо пел, но ему «медведь на ухо наступил». Может быть, тебе бы хотелось, чтобы он стал успешным фигуристом или танцором, но он не способен по своим физическим данным стать ими.

И любить ребенка — это в первую очередь принять его таким, какой он есть. И цель моих воздействий на него — помочь ему вырасти собой, но в лучшей своей, самой сильной и яркой версии.

В этом и есть вся разница в целях воспитания «по-старому» и воспитания «по-новому». Либо я его «оборву» всего под себя, с помощью критики, поучений, отвержения и сделаю таким, каким хочу видеть, не заботясь о нем и его мнении. Либо я приму его таким, какой он есть, и помогу ему быть собой, но сильным и жизнестойким, чтобы он пророс в любой точке мира, чтобы он выстоял в любую непогоду, в любую бурю, чтобы у него были колоссальные силы жить.

И нам, родителям, хорошо было бы помнить еще одну вещь. Нет хороших детей или плохих детей. Как нет хороших цветов или плохих. Они разные. И каждый — другой.