Бесплодные земли - Стивен Кинг

«Очередная ложная тревога, – подумал Джейк, когда прошло первое потрясение, и он снова обрел способность хотя бы о чем-нибудь думать. – Очередная ложная тревога. Очередной тупик. Давно засохший колодец. Теперь опять появятся голоса, и как только это произойдет, я, наверное, закричу. И это – нормально. О'кей. Мне, потому что, уже надоело. Я не выдержу больше. Мне надоело сходить с ума. Если так вот и сходят с ума, то пусть это случится быстрее, сейчас, пусть меня заберут в дурдом и что-нибудь вколют такое, чтобы я отрубился и все. Я сдаюсь. Это – конец всему. Бобик сдох».

Но голоса не вернулись… пока еще нет. И теперь, когда Джейк снова обрел способность думать и размышлять над увиденным, он наконец врубился, что пустырь за забором не так уж и «пуст», как ему показалось сначала. Посреди этой мертвой свалки, заросшей сорной травой, стоял большой щит с надписью:

СТРОИТЕЛЬНОЕ ТОВАРИЩЕСТВО КОМПАНИЙ МИЛСА И СОМБРА, НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО, ПРОДОЛЖАЮТ РАБОТЫ.

МЫ ИЗМЕНИМ ЛИЦО МАНТЭТТЕНА!

СКОРО ЗДЕСЬ БУДЕТ:

РОСКОШНЫЙ КОНДОМИНИМУМ «БУХТА БОЛЬШОЙ ЧЕРЕПАХИ»!

ВСЮ НЕОБХОДИМУЮ ИНФОРМАЦИЮ ВЫ МОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ 555-6712!

ЗВОНИТЕ! И НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!

Скоро здесь будет? Вполне вероятно… но были у Джейка свои сомнения на этот счет. Буквы на рекламном щите повыцвели, а сам щит немного прогнулся. Поверх «Роскошного кондоминимума “Бухта большой черепахи”» какой-то художник, мастер настенной росписи, по имени БАНГО СКАНК оставил долгую о себе память посредством баллончика-распылителя с синей краской. «Интересно, – подумал Джейк, – проект просто отсрочили или он тихо сдох сам собой». Он почему-то вдруг вспомнил, как недели, наверное, две назад, папа беседовал по телефону со своим консультантом по капиталовложениям. Орал на него благим матом, чтобы тот даже не думал о дальнейшем каком-нибудь инвестировании.

– Мне наплевать, какая у вас там заманчивая информация о налогах и предполагаемых сделках! Да хоть растакая! – едва не вопил отец (как Джейк уже понял, это был в общем-то папин нормальный тон, когда он обсуждал деловые вопросы – обстоятельство это объяснялось, быть может, отчасти наличием у папы в столе «кокаиновых залежей»). – Каждый раз, когда они там предлагают что-то действительно сногсшибательное, это как у нас в студии: трудишься, аки пчела, а перепроверишь потом программу – обязательно что-то не так!

Забор, огораживающий пустырь, был высотой Джейку по подбородок. Все доски были увешаны объявлениями и афишами: Оливия Ньютон-Джон на Радио-Сити, рок-группа «G. Gordon Liddy», совместный корцерт с «Темным гротом» в каком-то там клубе в Ист-Виллидж, фильм «Война зомби», который уже прошел раньше этой весной. Через определенные промежутки к доскам забора были прибиты непременные таблички «ПРОХОД ВОСПРЕЩЕН», но большинство из них было заклеено сверху вычурными афишами. Чуть подальше имелось еще одно произведение в стиле граффити – краска, как видно, когда-то была ярко красной, но теперь она выцвела и приобрела мутный оттенок, какой бывает у роз, расцветающих в конце лета. Какой-то детский стишок. Джейк смотрел на него, как зачарованный, широко распахнув глаза. Он даже прочел его шепотом вслух:

«Есть ЧЕРЕПАХА, представьте себе,Она держит мир у себя на спине!Если хочешь поиграть,Приходи к ЛУЧУ опять.Приходи к ЛУЧУ сегодня,Будем прыгать и скакать.»

Источник этого странного поэтического произведения (если не его смысл) был вполне ясен для Джейка. В конце концов, этот район восточной оконечности Манхэттена называется Бухтой большой Черепахи. Но это не объясняло ни того непонятного обстоятельства, что по спине Джейка вдруг ни с того, ни с сего побежали мурашки, ни этого явственного ощущения, вдруг охватившего Джейка, что он нашел еще один указатель на каком-то волшебном и потаенном пути.

Расстегнув рубашку, Джейк сунул две книги, которые только что приобрел, за пазуху. Потом огляделся, убедился, что никто на него не смотрит, и, опершись двумя руками о забор, подтянулся, перекинул одну ногу, другую, и спрыгнул на той стороне. При этом одной ногой он угодил прямо на груду беспорядочно сваленных кирпичей. Они, естественно, заскользили под ним. Лодыжка его подвернулась, и всю ногу пронзило болью. Джейк упал прямо на кирпичи и даже вскрикнул от боли и неожиданности, когда они врезались ему в ребра, точно грубые крепкие кулаки.

Сначала он даже и не пытался встать, а просто лежал, дожидаясь, когда восстановится сбитое от удара дыхание. Вряд ли он как-то серьезно ушибся, но ногу он подвернул – это точно. Теперь лодыжка, скорее всего, распухнет. Домой он вернется хромая. Придется, однако, сжать зубы и потерпеть: денег на тачку нет.

«Ты что, в самом деле собрался вернуться домой? Да тебя там живьем съедят».

Может быть. А быть может, и нет. Впрочем, насколько можно судить пока что, особого выбора у него нет. Но у него еще будет время об этом подумать. Сейчас он намерен исследовать этот пустырь, что притянул его, как магнит – стальную стружку. Джейк вдруг понял, что ощущение силы, разлитой вокруг, не пропало. Наоборот, оно стало еще сильнее. И вряд ли она исходила только от этого пустыря. Что-то здесь происходило. Что-то особенное. Очень важное. Даже в самом воздухе ощущались вибрации, как будто в нем плыли волны энергии, источаемые самой громадной электростанцией в мире.

Только поднявшись на ноги, Джейк увидел, как он удачно упал. Упади он чуть в сторону, он бы попал прямо на кучу битого стекла и, скорее всего, очень сильно порезался.

«Это, наверное, от витрины, – подумал Джейк. – Когда здесь еще был магазинчик деликатесов, в ней выставлялись сыры и колбасы. Стоишь на улице и смотришь. Их еще вешали на веревках». Джейк не знал, откуда он это знает. Он просто знал… и без тени сомнения.

Задумчиво оглядевшись по сторонам, Джейк отошел от забора чуть дальше вглубь пустыря. Ближе к середине участка, едва заметная под буйно разросшимися сорняками, на земле валялся какой-то рекламный щиток. Опустившись на колени, Джейк поднял его и стряхнул с него грязь. Буквы давно повыцвели, но их еще можно было прочесть:

ТОМ И ДЖЕРРИ. ДЕЛИКАТЕСЫ СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА ЗАКАЗАХ К БАНКЕТАМ И ПРАЗДНИКАМ!

А внизу, той же красной, которая стала розовой, краской из баллончика-распылителя кто-то вывел загадочную фразу:

В ЕЕ МЫСЛЯХ – ВЕСЬ МИР, В ЕЕ МЫСЛЯХ – ВСЕ МЫ.

«Вот оно, это место, – сказал себе Джейк. – О да».

Он уронил щит обратно на землю, поднялся и медленно пошел дальше вглубь пустыря, внимательно глядя по сторонам. С каждым шагом его ощущение силы крепло. Все, что он видел: сорняки, осколки стекол, груды битого кирпича, – было как будто пронизано этой безудержной силой. Даже пустые пакетики из-под хрустящей картошки казались красивыми, а пустую пивную бутылку солнечный свет превратил в цилиндр коричневого огня.