Аргонавтика - Аполлоний Родосский

Тональность меняется. Действие переносится на вершину холма, где в блеске полной луны резвятся нимфы, воспевая Артемиду. Шум плясок и песен заставляет подняться на поверхность ручья его нимфу, и в ярком сиянии луны она замечает склонившегося над водой Гила. «К ней в душу впорхнула Киприда». Она обхватывает его шею левой рукой, а правой увлекает к себе в пучину. Крик Гила слышит лишь аргонавт Полифем, который отправился встретить Геракла. Геракл, вне себя от горя, бросается на поиски, увлекая за собой Полифема. Проходит ночь. А поутру, тщетно прождав ушедших, аргонавты вынуждены сняться с якоря. Недоумение и ссору предотвращает морской бог Главк. Он появляется из морских глубин, объясняя случившееся волей Зевса и тем, что Гераклу не было суждено стать аргонавтом.

Первая книга представляет собой своеобразную «Гераклеаду» и в целом посвящена прославлению Геракла. В ранних версиях мифа Геракл назывался участником похода. Во многих прибрежных городах Пропонтиды, на побережье Черного моря он был эпонимом городов, имел свои святилища и культы. В Египте Гераклу оказывались божественные почести [Геродот, История, II, 43). Птолемеи официально называли себя потомками Геракла. Но присутствие Геракла мешало Аполлонию, не соответствовало его замыслу, с Гераклом не было бы «Аргонавтики». Поэтому Аполлоний был вынужден максимально корректно расстаться с Гераклом, однако, не забывая про него до самого конца поэмы.

Во второй книге продолжается повествование. Аргонавты плывут вдоль берегов Мисии и Вифинии. В столкновении с «диким племенем бебриков», вождь которых Амик убивает всех иноземцев, подплывающих к его берегу, Полидевк в поединке убивает страшного Амика, а аргонавты одерживают победу над большим отрядом бебриков, яростно напавших на пришельцев, несмотря на то, что их вождь погиб в честном бою. Это кровавое побоище со скрупулезным описанием нанесенных увечий и смертельных ударов должно было убедить читателей в «нечестии» и «беззаконных действиях» Амика и всех бебриков, которые в давние времена были уничтожены греческими колонистами, объявившими себя потомками аргонавтов.

Многогранность поэтического мастерства и разносторонность поэтических приемов Аполлония особенно наглядны при сравнении приключения в стране бебриков и трагического события в городе Кизик в Вифинии, про которое с такой грустью и сожалением было рассказано в первой книге. Там юный царь, эпоним города и всей области, радушно встретил своих гостей. В честь прибывших он устроил пир, и вся ночь прошла в оживленной беседе. Напрасно ждала Кизика его молодая жена Клита, недавно привезенная из дома отца «за выкуп богатый». Утром аргонавты поплыли дальше, а следующей ночью буря и встреч ный ветер вернули их обратно. Ни они, ни местные жители не узнали друг друга. Люди Кизика решили, что на них нападают враги, и с оружием бросились на прибывших. В битве погиб Кизик. Лишь на рассвете те и другие поняли, что произошло. Три дня рыдали с жителями Кизика несчастные аргонавты. Затем после похорон была устроена поминальная тризна и насыпан курган, он «высится в память потомкам и ныне». Бедная Клита покончила с собой, а слезы плакавших по ней лесных нимф потекли ручьем, получившим имя несчастной. И с тех пор в Кизике местные жители и греки в день скорби не варят пищу и едят сырые лепешки.

Аполлоний знал, что ионийцы из Милета жили в Кизике с VII в. до н. э. в мире и согласии с местным населением. Поэтому столь трогателен этот рассказ. Автор словно забывает о своем беспристрастии. Он становится сам сопричастным данному событию, минуя грань между эпическим сказителем и лирическим поэтом. Такова среда эллинистического поэта, и таков он сам. Столь же нового уровня в эпической поэзии достигает он и в эпизоде о гибели Гила.

Архаический эпос, как правило, не знает пейзажных зарисовок. В «Аргонавтике» Гил подходит к ручью поздно вечером. Только что вышла луна, весь луг залит ее серебристым светом, в лучах которого кружатся в танце поющие нимфы. Мальчик опускает в воду свой кувшин, и вместе с всплеском воды появляется нимфа. Такая идиллическая картина переходит далее в свою противоположность — в бурное горе Геракла, когда он, шагая с огромной сосной на плече, узнает об исчезновении Гила.

Феокрит также обратился к двум аполлониевским эпизодам и написал две прекрасные идиллии о Гиле и Амике. Едва ли нужно здесь заниматься выяснением того, кто из двух поэтов, Аполлоний или Феокрит, первым использовал этот сюжет. Лучше прочесть их даже в переводах, чтобы установить различие между ними и высоко оценить каждого из двоих, не забывая о различии жанровой природы.

В отличие от Гомера, Аполлоний имел возможность обращаться к богатой сокровищнице прошлого словесного и драматического искусства. Динамичным драматизмом проникнута сцена встречи аргонавтов со слепым прорицателем Финеем. Немощный больной старик наказан Зевсом за свою былую гордыню. Лишив его зрения, Зевс лишил также счастья наслаждаться пищей и питьем. Каждый раз, когда старик пытается утолить голод или жажду, ощупывая доброхотные дары своих соседей, появляются страшные крылатые чудовища Гарпии, полуженщины-полуптицы, и оскверняют или похищают все. Сыновья Борея, которые оказываются свойственниками Финея, бросаются в погоню за Гарпиями и навсегда освобождают от них Финея. Изображая первое появление Финея, Аполлоний опять отходит от своей роли повествователя, становясь то свидетелем, то участником происходящего. Финей настолько немощен, что не покидает ложа. Но, заслышав чужие голоса и шум приближающихся шагов, встает и идет навстречу. Он появляется как призрак, ощупьюая стены и опираясь на посох. Дрожат его ноги и руки, высохшее до костей тело покрыто грязью. Достигнув порога, он бессильно опускается на него и теряет сознание. Аргонавты толпой окружают несчастного и от ужаса и сострадания молчат, пока старик постепенно приходит в себя. После обильной трапезы, впервые получив возможность спокойно разделить ее с радушными пришельцами, Финей, вымытый, в чистых одеждах, всю ночь беседует с гостями. В благодарность он говорит им о предстоящем пути, указывает на способы преодоления трудностей, прибегая к иносказаниям, как и подобает прорицателю.

Наутро, действуя по советам Финея, аргонавты минуют плавучие скалы Симплегады и вводят Арго в Черное море. Огибая его южное побережье, которое кажется им далеким севером, они плывут дальше. Читатели вместе с ними проходят отроги Финии, видят страну мириандинов, мифических женщин-воительниц амазонок, далее проходят изобретателей плавки железа халибов. Сколько удивительного и необычного содержится в рассказах о всех этих людях, живущих по странным для греков законам и обычаям.

На острове Ареатида аргонавты отражают нападение стимфалийских птиц-людоедов, которые обычно осыпают свои жертвы стрелоподобными перьями. Там же им удается спасти четырех юношей, корабль которых разметала буря. Они оказываются сыновьями Фрикса и внуками Эета, эллинами по отцу и колхами по матери. Выполняя завет покойного отца, Фриксиды отправились в Элладу за сокровищами Афаманта. Аполлоний смело меняет традиционную версию сказания, согласно которому Фриксиды прибыли в Иолк до отплытия аргонавтов. А старший из них, Арг, уже опытный моряк, строит для эллинов первый корабль, дав ему свое имя. В «Аргонавтике» Фриксид Аргявляется тезкой строителя. Аполлоний изменил предание, предпочтя стройность сюжета поэмы возможной путанице имен. Без Фриксидов аргонавты не смогли бы проникнуть в Колхиду. Братья Фриксиды явились той чудесной помощью «из соленого моря», о которой сказал им Финей. Увидев в аргонавтах своих спасителей и установив близкое кровное родство с Ясоном, их троюродным братом, Фриксиды ведут их в Колхиду и обещают свое содействие. В ночных сумерках Арго входит в устье Фасиса. Аргонавты укрепляют якорь в болотистом месте, скрытом тростником, и располагаются на ночлег.

Новый проэмий открывает третью книгу, действие которой начинается на Олимпе. Изящная шутка — обращение поэта к музе Эрато, покровительнице любовной поэзии, имя которой созвучно имени Эрота и греческому слову «эрос» («любовь»). Так в эпос вводится новая и доселе чуждая ему тема любви. Эта тема была известна в лирической поэзии, где она не отделялась от брачных обрядов (Сапфо) и от застольных песен (Алкей, Мимнерм и другие). В трагедию ее ввел Еврипид, за что подвергся жесточайшим нападкам своих современников (Аристофан). Аполлоний осмелился не только перенести ее в эпическую поэму, но закрепить за ней приоритет. Помощь «коварной Киприды» предсказал аргонавтам Финей. В трагедии Еврипид а «Медея», отвергнутой современниками, колхидянка Медея жестоко мстила обманувшему ее Ясону, убивая детей.

Медея впервые появляется в третьей книге «Аргонавтики», играя в ней главную роль и будучи совершенно иной.