Сокровище ассасинов - Юрий Гаврюченков

Маринка раздумывала недолго.

— Мы должны устроить праздник!

— Тогда одевайся в вечернее платье. Поедем в ресторан.

— Лучше я сниму, что есть, — ответила Маринка, задорно блеснув глазами. В живости характера ей отказать было нельзя.

Я и не отказывал.

Вечер удался.

— А как мы будем жить дальше? — спросила Маринка.

Мы лежали на разворошенной постели. Чувство зависти к корефану наконец-то отпустило.

— Разумеется, счастливо, — пробормотал я первое, что пришло в голову. Хотелось спать, мозги еле ворочались.

— А как мы будем жить счастливо?

— Ты будешь ждать меня дома, а я пойду искать клад.

— А что мы сделаем, когда найдём клад?

— Когда мы найдём клад, мы разбогатеем.

— А что мы будем делать, когда разбогатеем? — Маринке не терпелось заручиться моим щедрым посулом.

— Когда разбогатеем, мы будем жить долго и счастливо.

— А счастливо — это как?

— Когда разбогатеем, дорогая, тогда и решим. Когда разбогатеем. А пока будем искать клад.

— Ну вот, вечно у тебя так!

Изменилась, Марина, изменилась. Чувствуется дурное влияние коллег по офисной работе. На секунду мне показалось, что в постели между нами лежит Лера. Видение было настолько гадким, что я попытался встать и тут же был схвачен.

— Не отпущу!

Я вырвался.

— Ну куда ты?! — надулась Маринка.

— Можно я в туалет-то схожу?

В маринкином сортире пахло, как в райском саду. «Туалетный утёнок» с апельсиновым ароматом в унитазе, лимонный освежитель воздуха возле толчка, картонка с хвойной отдушкой на гвоздике возле двери…

Было от чего содрогнуться.

Я почему-то подумал, что не хочу шагать по жизни, как дурак вертя головой, а моей шеей крутила Маринка с подачи своей мамочки, как это было прежде. И ещё я решил, что от Леры надо избавиться в самое ближайшее время.

Я полюбовался на перстень. Огромный прозрачный изумруд подсказывал, что надо устраиваться с комфортом.

16

Утро началось с телефонного звонка, вернее, с трели мобильника. Под изумлёнными взглядами звериных голов со стен я вскочил с кровати и добрался до закопанной в куче одежды трубки.

— Алло?

— Здравствуйте, Илья Игоревич, — произнёс знакомый голос.

Я испытал чувство дежа вю. Со звонков де Мегиддельяра начинались опасные и неприятные события.

— Здравствуйте. Чем обязан? — прохладно осведомился я.

— Мы хотим выкупить у вас известные вам предметы.

Де Мегиддельяр был склонен к конструктивному общению. Хорхе Эррара хотел реликвии отобрать, а нас убить.

— За сколько?

— Цена прежняя, сорок тысяч евро.

— Исключено, — сумма показалась мне смешной. Я вчера получил примерно четверть, реализовав малую толику золотого запаса хашишинов. У меня ещё много осталось. И я был уверен, что сумею заработать куда больше, не расставаясь с дорогими сердцу реликвиями.

— Сколько вы хотите?

— Боюсь, что сделка не состоится.

— Почему? — искренне удивился сеньор де Мегиддельяр. Он приготовился торговаться, а получил решительный отказ.

— События последних дней вынудили меня придти к мысли, что вы поступаете со своими работниками, как с использованными упаковками, — я старался выражаться максимально корректно. — Господин Эррара нас едва не убил.

— Илья Игоревич, вы его неправильно поняли…

— Что он вам об этом рассказал? — у меня возникли сильные подозрения, что Эррара исказил события в своём отчёте.

— Вряд ли следует обсуждать это по телефону, — напомнил освоившийся в полицейском государстве приор.

— Извините, но встречаться с вами я теперь боюсь. Потому что первым словом, которое произнёс Эррара, увидев нас позавчера, было «фуэго». Увидел и скомандовал: «Фуэго!» После этого нам пришлось обороняться.

— Господин Эррара совершил ошибку, — выдавил де Мегиддельяр, я чувствовал, как старику нелегко даются скользкие переговоры. — Мы можем встретиться с вами наедине и обсудить цену. Эррара не будет присутствовать, только вы и я. Приезжайте вдвоём, встретимся где хотите.

Я поднял руку и полюбовался на украшения. Старое золото, старые полированные камни. Огранки восточные мастера то ли не знали в то время…

То ли не захотели отнимать у камня лишнее.

Камни были живые.

И Предметы тоже.

— Предметы не продаются! — неожиданно резко отрубил я. — Не стоит тратить время, сеньор де Мегиддельяр, и отзовите Эррару, пусть меня не ищет. Найдёт — ему же хуже будет. Я всё сказал!

Большой палец сам надавил на кнопку. Связь прервалась.

Достаточно, поговорили! Меня разобрала злость. Глупые испанцы, заигравшиеся в рыцарей! Решили, что всё можно в отсталой стране? Напрасно! Это не отсталая страна, и здесь можно далеко не всё. Даже если будешь платить направо и налево. Тут не всё продаётся. И не всё имеет цену!

В ярости я пнул упавшие джинсы. Они отлетели в угол, жалобно звякнув пряжкой.

Босиком я прошлёпал в прихожую, выхватил из куртки кинжал, вытащил из ножен. Лезвие тускло блеснуло на солнце, пробившемся из окна кухни.

— Хрен вам! — рубанул я сквозь зубы.

Это было окончательное решение. Предметы испанцам не достанутся. Они должны быть моими.

Перейдя на кухню, я полюбовался на клинок. Сталь заметно посветлела. Отмылась, что ли? Или состав такой, что патинирование от перемены влажности пропадает? Я не сильно разбирался в металлургии, но казалось, что от контактов с воздухом и водой плёнка окислов должна уплотняться, а клинок темнеть. Происходило на деле обратное. Я осмотрел режущую кромку, кинжал был относительно острый. Скрести лезвие точильным камнем было бы кощунством. Всё-таки реликвия!

Впрочем, чтобы заколоть Лося и прирезать бандитов, кинжал оказался достаточно острым. Я полюбовался, как он удобно сидит в руке, усмехнулся и убрал его в ножны.

Последнее дело продавать вещи ас-Сабаха потомкам крестоносцев! Если рыцари Алькантары хотят их получить, пусть добудут в бою. Позавчера предательски напасть на нас, убить и отнять Предметы у них не вышло, но можно попробовать снова. Теперь Эррара мне задолжал, и долг с него я хотел получить только кровью.

Исмаилиты со мной уже повоевали. Пришёл черёд католиков. Они тоже получат своё.

Я чувствовал себя настоящим жителем страны, лежащей на стыке Азии и Европы. Я понял, что придётся вести войну на два фронта.

На лестничной площадке возле моей квартиры витал остаток аромата Эррары, пряный и чуть сладковатый, напоминающий о накалённых солнцем каменистых тропах Андалусии. Во всяком случае, на такие ассоциации наводил запах его одеколона.

— Не так давно здесь был кабальеро, — сообщил я.

— Как узнал?

— Почуял.

— Чё, думаешь, крутится где-нибудь поблизости? — шёпотом спросил Слава.

— Запросто.

Мы развернулись и, не сговариваясь, двинулись к лифту. Поднялись на последний этаж. На чердаке достали из тайника ТТ и ПМ. В «макарове» оставалось два патрона, но всё же лучше, чем ничего. «Скорпион» был пустой, а таскать под курткой АКМС афганец не решился. Проверив оружие, вернулись на исходную.

Дверь я открыл осторожно, будто она была заминирована. Прислушался. Принюхался. Рыцарями не пахло, и мы вошли.

Золото оказалось нетронуто. То ли у Алькантары мастера отмычек закончились вместе с Енотом, то ли испанцы побоялись сигнализации, но в жилище не полезли. Мы уложили золото в две прочные спортивные сумки и покинули холостяцкую нору. Решено было разделить добычу во избежание досадной утраты сразу всего рыжья. Мало ли что может случиться.

Засада ждала во дворе.

— Стоять, госопода! — звучно скомандовал Эррара, когда мы, нагруженные сумками, подошли к «гольфу».

Картинно держа на вытянутой руке «Дезерт игл», комтур приблизился к нам. С обеих сторон бежали помощники — трое неизвестных мне рыцарей. Очевидно, испанцы выставили снаружи наблюдательный пост, который доложил о нашем появлении, а пока мы возились в квартире, подъехала зондеркоманда.

— Что это значит? — ледяным голосом осведомился я, опуская сумку на землю.

Почему-то я не был ни удивлён, ни напуган. Нас подловили. Неумело и долго искали весь вчерашний день, потом у де Мегиддельяра закончилось терпение, он позвонил сам, но не договорился. А вот теперь бездарным помощникам улыбнулось счастье. Я почувствовал холодное презрение и ещё закипающую ярость.

— Потрудитесь объяснить своё вздорное поведение, сеньор cabron!

Фраза вылетела из моих губ, как плевок. Сама по себе. Неожиданно для всех, включая Славу. Даже здоровяк, единственный качок в этой компании, подошедший ко мне вплотную, чтобы забрать Предметы, удивился и притормозил. Наверное, под прицелом мы казались испанцам неопасными.