Ночные тени (сборник) - Ирина Глебова

План, казался, безупречным. Завтра, это свершится уже завтра. Привычное возбуждение заставило участиться его дыхание. Руки потянулись к лицу, пальцы свела судорога: они согнулись, скрючились наподобие птичьих когтей. Так происходило с ним всегда – каждый раз, когда момент высшего восторга уже был почти осязаем. Лицо искажалось в экстазе, ему казалось – посторонние глаза увидят, поймут! Он поднимал руки, чтобы спрятать ощерившийся рот и раздувающиеся ноздри, но тело отказывалось повиноваться, начинало корёжиться, словно лезло из суставов, из кожи, принимая иную ипостась. Обычно это случалось перед самым моментом «инкарнации», и Гриня отдавался на волю своему телу, не сдерживая ни движений, ни рвущихся из глубины воплей. Но сейчас это случилось преждевременно. Терпение, ему нужно терпение! Овладев собой, он некоторое время выравнивал биение сердца и дыхание. Потом скользнул меж деревьев к примеченной земляной насыпи с деревянной дверью сбоку. Сразу было видно, что погреб не функционирует: и сам, и подходы к нему заросли травой. Да и дверь, хоть и прочная, но лишь прикрыта, не заперта. Выбив в одной из досок сучок, Гриня глянул в круглое отверстие. Отлично! Теннисный корт, поляна перед домом, веранда, вход – всё, как на ладони! Вот здесь завтра он и посторожит свою добычу.

Негромкий треск подъехавшего мотоцикла заставил его вздрогнуть. Но лишь на миг. Он ожидал этого приезда, хотел немного понаблюдать за ребятами. Они вскоре появились: высокий темноволосый парень в блестящей коже и гибкая фигурка Серёжи в шортах и футболке. Зашли в дом – надолго. Но Гриня был терпелив, дождался: вновь вышли на веранду с бутылочками «Кока-колы», причём парень – Олег, вспомнил Гриня, – уже переоделся тоже в шорты. На поляне, между деревьями, висели два гамака. Серёжа с удовольствием плюхнулся в один, стал раскачиваться. Олег постоял немного рядом, смеясь, что-то рассказывал, потом присел на край, легонько потрепал Серёжу за волосы. Мальчишка, по всему было видно, блаженствовал. Слов их Гриня не слыхал – далековато прятался. Но видел всё в деталях – зрение у него было, как он сам считал, нечеловечески острое. Он видел, каким взглядом парень смотрит на Серёжу, видел, как, слегка потеснив мальчика и приобняв за плечи, лёг с ним рядом, раскачивая гамак… Догадка блеснула мгновенно: да этот Олег – педик! И сразу же: «Вот это повезло!»

У Грини аж пот выступил на лбу. О такой удаче он мог только мечтать. Может, поначалу парень и отмажется: «Ничего не знаю, внезапно куда-то удрал, исчез…» Но когда найдут труп, да ещё рядом с его дачей и пляжем, вот тут-то менты и докопаются до того, что он извращенец. У них все эти голубые на заметке. Вот уж тогда черноволосому красавчику не отвертеться! О Грине кто вообще вспомнит или подумает?

Серёжа, конечно, ни о чём не подозревал. Рассказывал что-то весёлое – до Грини долетал его смех, – размахивал руками. И Гриня немного забеспокоился: а вдруг этот педик спугнёт мальчишку – испугает так, что тот завтра сюда и не поедет? А у него ведь всё рассчитано и распланировано на завтра!.. Но потом, понаблюдав ещё некоторое время за этой парочкой, он успокоился. Олег заметно осторожничал и даже вроде робел. Сегодня, судя по всему, он станет потихоньку подготавливать мальчишку, обхаживать, приманивать. А основное отложит на завтра, ночевать ведь Серёжа не останется. Ну что ж, он, Гриня, его опередит. Тем самым убережёт Серёженьку от позора, от содомского греха.

Эта неожиданная мысль его развеселила. Он, сын Демона, спасёт человека от греха!..

Мальчики, что-то решив, встали и ушли в дом. Гриня подождал немного, и увидел их вновь – в плавках, с полотенцами и ластами. Они обогнули дом и стали спускаться под горку, к пляжу. Тогда он тоже выскользнул из заброшенного погреба и незаметно покинул дачу, как и проник сюда – со стороны леса.

Песчаный, покрытый, как ковром, осыпавшимися сосновыми иглами и шишками грунт сухо и приятно пружинил под ногами. Он пах солнцем, хвоей, жаркой землёй. Гриня уходил дальше, вглубь леса. На кого-то этот сосновый бор стал бы навевать покой и умиротворение. Но с ним происходило обратное: росло возбуждение и желание что-то делать… делать… руками… резать… видеть кровь… ощутить запах только-только прихваченного костром мяса… Он хотел успокоиться, понимал, что выводит его из себя близость намеченной жертвы – только что он очень долго смотрел на Серёжу! Но ведь это будет завтра, завтра…

Но возбуждение не проходило. А Гриня хорошо знал, что не может он в таком состоянии выйти на люди – вид у него жуткий, ненормальный, звериный. Был лишь один способ вернуть себе человеческий облик – уступить своему желанию. Как раз в этот миг он и увидел женщину.

В первый момент он подумал, что она собирает грибы. Но тут же одёрнул себя: какие грибы в такую сушь! Это только такой беспросветный горожанин и олух, как Игорь, мог поверить, что сейчас в лесу есть грибы. Женщина собирала пустые бутылки. В сумке у неё немного звенело, и она, помогая себе палкой, заглядывала в кусты и заросли травы. Высокая, дебелая, уже в летах, на вид – крепкая сельская баба. Мельком глянула в сторону Грини, продолжая идти почти навстречу. Он её не обеспокоил: невысокий, щуплый, благообразный. Эта благообразность мгновенно вернулась к нему, стоило лишь увидеть добычу.

Слегка изменив траекторию своего пути, Гриня вскоре оказался рядом с женщиной.

– Ну и как добыча? – спросил.

Она глянула на его пустые руки – не конкурент! – ответила:

– Да вам, дачникам, они ни к чему, разбрасываете. Вон, ещё с весны понакидано. А я хоть лес почищу, да и себе копейка.

Гриня коротко, неуловимо глянул вокруг. Пусто. Кто может ещё сейчас по лесу ходить? Дачники на пляже да в домах с кондиционерами от жары спасаются, сельчане огороды спасают, поливают. Одна эта баба ненормальная в лесу по кустам шарит. На его счастье.

Она и не уловила Грининого удара – отработанного, профессионального, ребром ладони по ямке между шеей и плечом. И не поняла, что с ней. Упала без сознания в траву, только бутылки в сумке негромко звякнули. Отработанно, ловко Гриня оттащил её в близкий овражек. Там, среди зарослей колючего терновника, нашёл небольшую полянку – он был мастак находить такие полянки. Сегодня, сейчас, он и не собирался проводить «инкарнацию» по полной программе. Это произойдёт завтра, завтра! Иначе он просто испортит себе всё удовольствие, может быть, самое большое из всех, которые испытывал до сих пор. Нет, такую глупость он не сделает! Поэтому и не нужны ему сейчас ни желатин с хлористым кальцием, ни анестезия. Да он и не брал с собой ни шприца, ни ампул. А вот скальпель, ланцет и нож прихватил – на всякий случай. И благодарен себе за это.

Гриня одним взмахом перерезал женщине горло – от уха до уха. Пока кровь стекала, он быстренько развёл небольшой костерок. Кровь его не интересовала: он ведь не мерзкий вампир – получеловек-полутруп! Он гурман, и мясо ест только приготовленное. Он знать не знал, что в прессе и в народе его окрестили «упырём» – газет не читал, телевизор смотрел редко…

Когда костёр разгорелся, у него уже был приготовлен, как шашлык, небольшой филейный кусочек. Хватит и этого: он ведь не собирался устраивать пир, лишь сбить ненужное сейчас возбуждение. И оно стало отступать с первым ароматным дымком от жареного мяса. На смену пришло умиротворение…

Тело женщины Гриня оставил там же, в колючих зарослях. До завтра его не найдут, а там – всё равно! Тщательно загасил костёр, вытер руки о траву. Теперь он был уверен в себе и совершенно готов к завтрашнему дню.

Вечером Серёжа рассказал ему, как он отлично провёл день. Глаза у мальчика были беспечные, весёлые. Ему хотелось, чтоб скорее настало завтра. Гриня его понимал, ему тоже этого хотелось. Ночевали Гриня и Серёжа в квартире одни. Игорь позвонил по телефону, сказал сыну, что, если тот не против, ночевать сегодня не придет.

– Ради Бога, – сказал потом Серёжа Грине. – Я своему отцу не враг.

Так что отчитываться о несобранных грибах Грине ни перед кем не пришлось.

Игорь и даша

Как хорошо было в этой комнате! Игорь и не подозревал, что так легко можно вернуться в молодость – открыть дверь, войти, включить ночник, присесть на край дивана… Разве слово «молодость» в своём прошедшем времени могло иметь к нему отношение? Он и сейчас молод – 34 года, какой это возраст! Но вот, войдя в Дашину комнату, он вдохнул атмосферу своей юности, и голова закружилась…

Сначала они ужинали на кухне втроём, с Дашиной бабушкой, Марией Александровной. Вспоминали, в основном, своё общее прошлое.

– Ты, Игорёк, всегда любил мои сырники, – говорила Мария Александровна, подкладывая ему в тарелку сырников и подливая сметаны.

– И сейчас скажу, что за все последние годы вкуснее не ел!

Когда бабушка ушла к себе в комнату, они ещё немного посидели у распахнутого окна. Со здания напротив мигала разноцветными вспышками вывеска «Бристалла. Планета детей».