Время карликов - Игорь Рыбинский

Нет, Витюша, ты сам выбрал свою судьбу, став хозяином процветающей фирмы. Пусть это случилось давно, но сейчас ты взял то, что тебе не принадлежит, и потому вернешь все с процентами. Только избранные – кузнецы своего счастья, а все прочие – кузнечики: наступил в траве на такого, раздавил и не заметил. А кому интересна жизнь насекомого? Но ведь как порой мешают жить! Правильно говорят: «Клопы не умирают – их давят».

Очень скоро все средства массовой информации сообщат о покушении на известного бизнесмена и политика. Только чудо спасло его, правда, при этом погиб председатель совета директоров, хозяин фирмы и старинный друг Высоковского. Лена, конечно, будет неутешна, но у нее не будет сил, чтобы сопротивляться. Опять же – яхта, тихая музыка, мексиканцы с гитарами и чернокожий официант в белом смокинге. Лишний бокал шампанского, ночные блики на потолке каюты, страстный шепот. Утром возможны слезы, но он встанет на колени и как честный человек предложит ей свое большое сердце и огромное состояние. Хотя нет: после Витькиной гибели она останется богатой вдовой и, женившись на Лене, он вернет себе то, что ему и так уже принадлежит. А если брак заключить во время президентской кампании? Какой ход! Пресса, телевидение, блицы, софиты, конфетти и розы под ногами. Претендент – академик и бизнесмен, спаситель России – женится на самой прекрасной и обаятельной девушке в стране.

Жаль Витьку, но что поделаешь: люди должны помогать друг другу. Не хочешь – тебя все равно используют. Ведь все человечество делится на тех, кого, и на тех – Кто. Последних – единицы, и он – Владимир Фомич – один из них. Может быть, пройдет еще какое-то время, и эта скромница будет плакать от радости, когда он сделает ей предложение.

И все же надо переговорить с Петром о самом главном. Витьку, конечно, лучше взорвать, чтобы убитая горем вдова не бросалась на тело. А так – закрытый гроб, громкая музыка, слезы на глазах Высоковского и телекамеры, неотрывно следящие за каждым его жестом, за полетом каждой его слезинки, падающей в раскуроченную и сырую родимую землю.

5

Хлюпала болотная жижа под лапами монстра. От ударов хвоста в стороны веером разлетались брызги воды, трава, тина, ил. Виктор вскинул карабин и прицелился в открытую пасть. Осечка! Он передернул затвор. Еще раз. И на этот раз вместо выстрела – щелчок. Закричала Жулейт. Виктор обернулся, но рядом была Лена. И чудовище уже наклонилось над моторкой. Два выстрела успели все-таки прозвучать, но огромная туша уже падала на лодку. Удар, темнота… Виктор проснулся. В комнате сумрак, лишь за окном мерцает слабый свет, и через распахнутую форточку врывается в дом промозглая сырость.

Странный сон. Подрезов взглянул на часы – полночь. Это еще более удивительно: меньше часа назад он вернулся домой, сел на кровать, потом откинулся на спину и почти сразу же заснул. Сейчас он даже не помнит, о чем думал перед тем, только этот странный сон.

Виктор снял трубку и набрал номер.

– Слушаю, – ответил голос Лены.

– Вы не против, если я сейчас приеду? – спросил он.

И почти сразу же радостный голос ответил:

– Я жду.

Подрезов вел автомобиль по ночному городу, который и не думал засыпать.

У светофора притормозил и почти сразу же за ним остановился серый «фольксваген-пассат». На следующем перекрестке машина уже стояла рядом с его «мерседесом». Так два автомобиля добрались до Васильевского, и, въезжая во двор дома на Морской набережной, Виктор в зеркало увидел следующий за ним «фольксваген».

Вчера за ним целый день крутился голубой «опель омега». Сегодня этот автомобиль. «Неужели Высоковский прикрепил ко мне охрану», – подумал Виктор. Но в этот момент из серого автомобиля выскочил мужчина и вошел в подъезд.

Когда Подрезов подошел к лифту, парень шел вниз по лестнице, кабина лифта спускалась вниз. Проходивший мимо задел Виктора и тут же произнес:

– Извините!

Но двери лифта распахнулись, Подрезов вошел в него, тут же нажал на кнопку и поплыл вверх навстречу своему счастью.

Лена открыла дверь и, когда он перешагнул через порог, обняла его, как тогда на регистрации, и поцеловала. Он растерялся и даже не смог ответить. Зачем-то сунул руку в карман.

– Ключи от машины только что в подъезде вытащили из кармана. Родная, я сейчас вернусь.

Подрезов не стал дожидаться кабины, а понесся по ступенькам вниз. Как глупо! Она его ждала, а он убегает, как испуганный мальчик, позвонивший в дверь однокласснице. Нет, конечно, все не так: сейчас он отберет у вора ключи, поднимется наверх. Сам обнимет Лену, скажет, как он ее любит, а про дурацкий сон даже не вспомнит. Все, хватит – поиграли в игры Высоковского и надоело. Завтра же надо звонить Ван Хейдену, оформлять визу Лене и лететь с ней в Кейптаун. Сейчас там весна, по океану прыгают яхты и серфингисты ловят волну…

Виктор чуть было не проскочил дверь и вместо выхода повернул на еще один пролет, который вел к двери подвала. За стеклянной входной дверью в темном дворе зажглись фары «мерседеса», Подрезов рванул к выходу, и в этот момент яркая вспышка озарила черноту ночи, разлетелись стекла двери, что-то с огромной силой толкнуло в грудь, и он полетел в подвал вместе с сорванными со стен почтовыми ящиками.

Секундная вспышка, и дальний гром, после чего наступил мрак.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОСТРОВ ЛЮБВИ

Глава первая

1

Человек живет лишь тогда, когда надеется и верит, что счастье его впереди. Ребенок думает: все лучшее потом, взрослый человек, не видя ничего светлого позади, все равно ждет в будущем обещанного судьбой чуда. И наконец у него опускаются руки, которые он поднимал к небу, вопрошая: Когда? – и обернувшись, он плюет в свое прошлое, не зная, что впереди одна темнота и нет там жизни его. У каждого своя судьба, определенная делами его и любовью к тому, что принято презирать: убогость бытия, специальность или профессия, которые не могут прокормить семью. А как можно любить людей, которые и сами позабыли, что они часть человечества? Спившийся нищий – тоже человек, девушка, продающая свое тело, чтобы купить лекарства для больных родителей, – достойна любви больше, чем сотня карликов, продавших душу, чтобы захватить власть и торговать великой державой.

Человек умирает, лишь когда понимает: судьба обманула, и счастья уже не будет никогда. Но даже если был человек счастлив – мгновенье или год, месяц или почти всю жизнь, стоит вдруг потерять надежду – он уже мертв. И не важно, сколько лет еще ему отпущено судьбой, печально другое – когда уходят из жизни молодые и сильные, потерявшие волю, обронившие где-то свою мечту, не желающие изменить свою судьбу и хоть что-то совершить, чтобы мир стал прекраснее на чуть-чуть, на самую малость. Смерть не бывает случайной, как нет ничего случайного в нашей жизни, из которой уходят люди, более всего достойные вечного счастья и радости земного бытия.

Второй день по всем программам, по всем телевизионным каналам смаковали детали нового громкого убийства в Петербурге. «Взрыв был такой силы, что автомобиль подбросило до уровня второго этажа, после чего „мерседес“ разлетелся на куски, – писала одна из газет. – А в ближайших квартирах вылетели оконные блоки. Трагическая смерть известного предпринимателя, особенно если учесть, что несколько дней назад он вступил в брак и спешил домой к молодой жене».

Владимир Фомич, прочитав это, скривился: «Ну, предположим, Витька стал известен только после смерти. Не взорвись он на Морской набережной, никто бы и не знал, кто такой В. Н. Подрезов».

Высоковский еще раз покрутил видеокассету с записью его собственного интервью, возвращаясь к главному вопросу:

– Правда ли, что это покушались на Вас, потому что Вы, судя по слухам, хотите выставить свою кандидатуру на предстоящих через полгода президентских выборах? – спросил известный политический обозреватель.

Вопрос, естественно, ему написали на бумажке, чтобы он чего не перепутал и не врал потом, что его ни о чем ничего не просили.

– Я не хочу обсуждать слухи, – ответил печально Владимир Фомич, и в глазах его блеснули слезы. – У меня погиб лучший друг… Человек, которому я доверял безмерно и которого любил больше тридцати лет…

Бронированный лимузин примчался во двор к месту взрыва через час после трагедии. Позвонил начальник городской милиции и, подышав в телефонную трубку, заикаясь, сказал:

– Владимир Фомич, у Вас зама взорвали на Морской.

Когда влетели в арку, во дворе было светло от зажженных окон, от фар милицейских автомобилей, освещающих останки «мерседеса». Но тут же стоял и медицинский «Рафик».

– Неужели? – чуть не задохнулся от удивления Высоковский.

Но в медицинской машине был не Подрезов – от него почти ничего не осталось. Там была Лена. После взрыва она выскочила на площадку и потеряла сознание. Соседи и вызвали «скорую». Девушка спала в «Рафике», а молодой врач оправдывался перед Владимиром Фомичом.