Том 1. Стихотворения - Алексей Толстой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
32
«Не мудрствуйте, надменный санкюлот!Свою вину не умножайте ложью!Сообщников и гнусный ваш комплотПовергните к отечества подножью!Когда б вы знали, что теперь вас ждет,Вас проняло бы ужасом и дрожью!Но дружбу вы чтоб ведали мою,Одуматься я время вам даю!»
33
«Здесь, на столе, смотрите, вам готовоДостаточно бумаги и чернил:Пишите же — не то, даю вам слово:Чрез полчаса вас изо всех мы сил…»Тут ужас вдруг такой объял Попова,Что страшную он подлость совершил:Пошел строчить (как люди в страхе гадки!)Имен невинных многие десятки!
34
Явились тут на нескольких листах:Какой-то Шмидт, два брата Шулаковы,Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,Потанчиков, Гудим-Бодай-Корова,Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,Грай-Жеребец, Бабков, Ильин, Багровый,Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,Бурдюк-Лишай — и множество других.
35
Попов строчил сплеча и без оглядки,Попались в список лучшие друзья;Я повторю: как люди в страхе гадки —Начнут как бог, а кончат как свинья!Строчил Попов, строчил во все лопатки,Такая вышла вскоре ектенья,Что, прочитав, и сам он ужаснулся,Вскричал: фуй! фуй! задрыгал — и проснулся.
36
Небесный свод сиял так юн и нов,Весенний день глядел в окно так весел,Висела пара форменных штановС мундиром купно через спинку кресел;И в радости уверился Попов,Что их Иван там с вечера повесил —Одним скачком покинул он кроватьИ начал их в восторге надевать.
37
Это был лишь сон! О, счастие! о, радость!Моя душа, как этот день, ясна!Не сделал я Бодай-Корове гадость!Не выдал я агентам Ильина!Не наклепал на Савича! О, сладость!Мадам Гриневич мной не предана!Страженко цел, и братья ШулаковыПостыдно мной не ввержены в оковы!
38
Но ты, никак, читатель, восстаешьНа мой рассказ? Твое я слышу мненье:Сей анекдот, пожалуй, и хорош,Но в нем сквозит дурное направленье.Все выдумки, нет правды ни на грош!Слыхал ли кто такое обвиненье,Что, мол, такой-то — встречен без штанов,Так уж и власти свергнуть он готов?
39
И где такие виданы министры?Кто так из них толпе кадить бы мог?Я допущу: успехи наши быстры,Но где ж у нас министер-демагог?Пусть проберут все списки и регистры,Я пять рублей бумажных дам в залог;Быть может, их во Франции немало,Но на Руси их нет и не бывало!
40
И что это, помилуйте, за дом,Куда Попов отправлен в наказанье?Что за допрос? Каким его судомСтращают там? Где есть такое зданье?Что за полковник выскочил? Во всем,Во всем заметно полное незнаньеСвоей страны обычаев и лиц,Встречаемое только у девиц.
41
А наконец, и самое вступленье:Ну есть ли смысл, я спрашиваю, в том,Чтоб в день такой, когда на поздравленьеК министру все съезжаются гуртом,С Поповым вдруг случилось помраченьеИ он таким оделся бы шутом?Забыться может галстук, орден, пряжка —Но пара брюк — нет, это уж натяжка!
42
И мог ли он так ехать? Мог ли в залВойти, одет как древние герои?И где резон, чтоб за экран он стал,Никем не зрим? Возможно ли такое?Ах, батюшка-читатель, что пристал?Я не Попов! Оставь меня в покое!Резон ли в этом или не резон —Я за чужой не отвечаю сон!
Лето 1873
[М.П. Арнольди]*
Ропща на прихоти судебИ в испытаньях малодушный,Я ждал насушенный твой хлеб,Как ожидают хлеб насущный.
Мой легкомысленный животС неблагодарностью кухарокВинил в забвенье вас — и вотПриносят с почты ваш подарок!
О, кто опишет, господа,Его эффект животворящий!Красней, красней же от стыда,Мой всяку дрянь живот варящий!
Склони в смущении свой взор,Живот, на этот короб хлебныйИ пой вседневно с этих порЕго творцу канон хвалебный!
«Да не коснется злая боль,Hи резь его пищеваренья!Да обретет он в жизни сольИ смысл в житейском треволненье!
Да посрамятся перед нимЕго враги ошибкой грубой!Как этот хлеб несокрушим,Да сокрушает их он зубы!
Его главы да минет рок,И да живет он долговечен,Как этот хлеб, что внукам впрокПредусмотрительно испечен!»
27 февраля 1875
[А.М. Жемчужникову]
Мы тебя субботним днемЗаклинаем и зовем,Причитая тако:«Приезжай к нам, Алексей,Приезжай с женой своей —Будет кулебяка!
Будет также то и се,Будет Селери Мусе,Будут также сластиИ Елагина, чьи тыОценяешь красотыРади сладострастья!»
Рондо*
Ax, зачем у нас граф ПаленТак к присяжным параллелен!Будь он боле вертикален,Суд их боле был бы делен!
Добрый суд царем повелен,А присяжных суд печален,Все затем, что параллеленЧерез меру к ним граф Пален!
Душегубец стал нахален,Суд стал вроде богаделен,Оттого что так граф ПаленКо присяжным параллелен.
Всяк боится быть застрелен,Иль зарезан, иль подпален,Оттого что параллеленКо присяжным так граф Пален.
Мы дрожим средь наших спален,Мы дрожим среди молелен,Оттого что так граф ПаленКо присяжным параллелен!
Herr, erbarm' dich unsrer Seelen!Habe Mitleid mit uns allen[18],Да не будет параллеленКо присяжным так граф Пален!
[Великодушие смягчает сердца]*
Вонзил кинжал убийца нечестивый В грудь Деларю.Тот, шляпу сняв, сказал ему учтиво: «Благодарю».Тут в левый бок ему кинжал ужасный Злодей вогнал,А Деларю сказал: «Какой прекрасный У вас кинжал!»Тогда злодей, к нему зашедши справа, Его пронзил,А Деларю с улыбкою лукавой Лишь погрозил.Истыкал тут злодей ему, пронзая, Все телеса,А Деларю: «Прошу на чашку чая К нам в три часа».Злодей пал ниц и, слез проливши много, Дрожал как лист,А Деларю: «Ах, встаньте, ради бога! Здесь пол нечист».Но все у ног его в сердечной муке Злодей рыдал,А Деларю сказал, расставя руки: «Не ожидал!Возможно ль? Как?! Рыдать с такою силой? — По пустякам?!Я вам аренду выхлопочу, милый, — Аренду вам!Через плечо дадут вам Станислава Другим в пример.Я дать совет царю имею право: Я камергер!Хотите дочь мою просватать, Дуню? А я за тоКредитными билетами отслюню Вам тысяч сто.А вот пока вам мой портрет на память, — Приязни в знак.Я не успел его еще обрамить, — Примите так!»Тут едок стал и даже горче перца Злодея вид.Добра за зло испорченное сердце Ах! не простит.Высокий дух посредственность тревожит, Тьме страшен свет.Портрет еще простить убийца может, Аренду ж — нет.Зажглась в злодее зависти отрава Так горячо,Что, лишь надел мерзавец Станислава Через плечо, —Он окунул со злобою безбожной Кинжал свой в ядИ, к Деларю подкравшись осторожно, — Хвать друга в зад!Тот на пол лег, не в силах в страшных болях На кресло сесть.Меж тем злодей, отняв на антресолях У Дуни честь, —Бежал в Тамбов, где был, как губернатор, Весьма любим.Потом в Москве, как ревностный сенатор, Был всеми чтим.Потом он членом сделался совета В короткий срок…Какой пример для нас являет это, Какой урок!
Надписи на стихотворениях А.С. Пушкина*
