Вниз, в землю. Время перемен - Роберт Силверберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подумал о том, что когда-то произошло на этой горе с Курцем.
Он вошел в помещение, где лежало какое-то существо, проходящее метаморфозу, меньшее чем нилдор, но большее чем сулидор, с клыками, а не бивнями, с хоботом вместо носа, и покрытое шерстью. У него не было когтей, только лапы с толстыми подушками, но тело было сложено так, чтобы ходить выпрямившись.
– Кто ты? – прошептал Гандерсен. – Кто ты?
Кем ты был? Кем ты станешь?
Повторное рождение. Один цикл сменяется другим. Нилдоры, повинуясь инстинкту, совершают паломничество на север, входят в эти пещеры и становятся… сулидорами? Возможно ли это?
Если это правда, думал Гандерсен, то мы действительно ничего не знаем об этой планете. А это… правда!
Он начал бегать, как безумный, из одного помещения в другое, уже не думая о том, что его могут заметить. В каждом из них он находил подтверждение своей догадке. Он видел нилдоров и сулидоров на разных стадиях метаморфозы. Некоторые были почти полностью нилдорами, некоторые, бесспорно, сулидорами, но большинство находились в таком состоянии, что трудно было сказать, каково окончательное направление их перемены. Все спали не шевелясь. В этих холодных темных комнатах перемена происходила во сне. Гандерсен дошел до конца коридора и оперся руками о холодный камень, потом повернулся, задыхаясь и обливаясь потом, и вошел в последнее помещение.
Там сидел сулидор. Он еще не спал. Три змеи из тропиков мягко обвивали его тело. Сулидор был огромный, поседевший от старости и выглядел весьма представительно.
– На-синисул? – спросил Гандерсен.
– Мы знали, что наступит время, когда ты придешь сюда, Эдмундгандерсен.
– Я никогда не представлял себе… Не понимал… – Гандерсен пытался прийти в себя. – Прости, – сказал он уже спокойнее, – если я невольно нарушил твой покой. Может быть, я помешал тебе начать повторное рождение?
– У меня еще есть несколько дней, – ответил сулидор. – Сейчас я готовлю себе помещение.
– И ты выйдешь из него уже нилдором?
– Да, – сказал На-синисул.
– Жизнь здесь идет циклически: сулидор в нилдора, нилдор в сулидора, сулидор в…
– Да. Каждый раз заново. Возрождение за возрождением.
– Значит, все нилдоры проводят часть своей жизни как сулидоры, а все сулидоры – как нилдоры?
– Да. Все.
«Как это началось? – думал Гандерсен. – Каким образом переплелись судьбы двух столь непохожих видов? Как произошло, что целая популяция согласилась на подобную метаморфозу?» Он никак не мог этого понять. Но теперь он знал, почему никогда не видел детеныша нилдора или сулидора.
– В этом мире, – спросил он, – рождается потомство нилдоров или сулидоров?
– Только тогда, когда нужно заменить тех, кто уже не может возродиться. Это бывает нечасто. Наша численность всегда одна и та же.
– Одна и та же, и тем не менее она все время меняется.
– Эти изменения можно предвидеть, – сказал На-синисул. – Когда я выйду отсюда, я буду Фи’гонтором девять раз рожденным. Мои собратья уже тридцать оборотов ждут меня, но некоторые обстоятельства требовали, чтобы я несколько дольше оставался среди лесов и тумана.
– Рождение в девятый раз – это не слишком обычная вещь? – заинтересовался Гандерсен.
– Среди нас есть те, кто побывал здесь уже пятнадцать раз. Есть и такие, кто ждет целых сто оборотов, прежде чем его призовут сюда впервые. Никто не знает, когда он будет призван. А для тех, кто этого заслуживает, жизнь не имеет конца.
– Не имеет… конца?
– А почему она должна кончаться? – удивился На-синисул. – На этой горе мы очищаемся от яда долгих лет, а в другом месте мы очищаемся от своих грехов.
– Это происходит на центральном плоскогорье.
– Я вижу, ты разговаривал с человеком Калленом.
– Да, – признался Гандерсен. – Незадолго до его смерти.
– Я знал, что его жизнь подошла к концу, – сказал На-синисул. – Новости доходят сюда быстро.
– Где Срин’гахар, и Луу’хамин, и другие, с которыми я путешествовал? – спросил Гандерсен.
– Они здесь, недалеко.
– Они уже возрождаются?
– Да, несколько дней. Скоро они станут сулидорами и будут жить на севере, пока их не призовут, чтобы они снова обрели облик нилдоров. Мы обновляем свою душу благодаря тому, что вступаем в новую жизнь.
– Будучи сулидором, ты помнишь свою прежнюю жизнь в качестве нилдора? – спросил Гандерсен.
– Конечно! Какую ценность может иметь опыт, о котором забываешь? Мы накапливаем знания. Наше познание истины более глубоко благодаря тому, что мы видим мир то глазами нилдора, то глазами сулидора. Обе формы существования отличаются друг от друга не только телом. Повторное рождение – это вступление в новый мир, а не только в новую жизнь.
– А если кто-то, – поколебавшись, спросил Гандерсен, – не с этой планеты, он может пройти повторное рождение? Что тогда происходит? Какие изменения?
– Ты видел Курца?
– Видел, – ответил Гандерсен. – Но я понятия не имею, что с ним случилось.
– Курц стал подлинным Курцем, – сказал сулидор. – Ваш вид не поддается настоящему превращению, поскольку у вас нет соответствующего второго вида. Да, вы изменяетесь, но лишь в границах собственных возможностей; вы освобождаете те силы, которые в вас уже существуют. Курц, пока спал, выбрал для себя новую форму – никто ее ему не навязывал. Это нелегко объяснить словами, Эдмундгандерсен.
– Значит, если бы я снова родился, я не обязательно превратился бы в нечто такое же, как Курц?
– Нет. Разве что твоя душа точно такая же, как душа Курца, что, однако, невозможно.
– Кем же я в таком случае мог бы стать?
– Этого никто не знает. Если ты хочешь узнать, что может тебе дать повторное рождение, ты должен просто родиться во второй раз.
– Но можно ли мне? – спросил Гандерсен.
– Когда мы впервые встретились, я сказал, – спокойно и серьезно говорил На-синисул, – что никто в этом мире не будет удерживать тебя от чего бы то ни было. Тебя не остановили, когда ты поднимался на Гору Возрождения, не задержали, когда ты исследовал пещеру. Тебе не будет отказано в повторном рождении, если ты ощущаешь потребность пройти его.
Гандерсен сразу же сказал, решительно и твердо:
– Я хочу снова родиться.
Глава шестнадцатая
На-синисул молча ведет его в пустую комнату и жестом показывает, чтобы он снял одежду. Гандерсен раздевается, неловко путаясь в молниях и застежках. По приказу сулидора он ложится на пол, так же как и другие кандидаты на повторное рождение. Камень столь холоден, что Гандерсен почти деревенеет, коснувшись его
