История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века - Коллектив авторов

В одном из своих трактатов по философии и теологии «Согласие между верой и философией» Ибн Рушд высказал убежденность в истинности как философского знания, так и богооткровенного писания, настаивал на необходимости активной жизненной позиции философа, способного объяснять положения веры и тем помогать людям. Кордовец был уверен в высокой роли ниспосланной Богом религии в обществе и в системе государственного устройства, и считал ее предпочтительной (при философском осмыслении) по сравнению с религией чистого разума. Концепция гармоничного сосуществования философии и веры нашла последовательное отражение и в полемическом трактате, написанном в ответ на труд аль-Газали «Опровержение философии», названном «Опровержение опровержения».

Ибн Рушд оставил также сочинения по медицине, математике, астрономии, этике и политике. В XIII в. благодаря переводам на иврит и латынь, осуществленным в Испании, его идеи были восприняты европейскими схоластами и затем оказали большое влияние на Фому Аквинского.

Хотя слава Ибн Рушда как философа затмила в глазах потомков все прочее, он был еще и выдающимся законоведом того времени. В 1169 г. он стал судьей в Севилье, а двумя годами позже вернулся в Кордову на пост кади. Особенностью Ибн Рушда был подход к философским штудиям и сюжетам с точки зрения правоведа. Обладая фундаментальной юридической подготовкой, детально зная маликитский мазхаб, он изучал различные религиозно-правоведческие школы, их основания и внутреннюю логику. Около 1188 г. он закончил работу об официальных правовых толках и системе аргументации каждой из них при вынесении частного определения. Этот вопрос в маликизме обычно замалчивался, в то время как захириты и шафииты, напротив, были к нему очень внимательны. Ибн Рушду было свойственно самостоятельное и глубокое осмысление как философских, так и доктринальных правоведческих сюжетов, с опорой на ученую эрудицию и огромный опыт судебной и политической практики.

После падения альмохадской империи в тайфах и особенно в Гранадском эмирате позиции маликитской школы укрепились. Во многом это было связано с успехами христиан и продвижением Реконкисты. В структуре последнего испано-мусульманского государства маликиты играли основную роль, законоведы, имена которых мы встречаем в биографических словарях и сборниках судебных решений и мнений, занимают первое место в андалусских городах и, конечно, Гранаде – по своим знаниям, компетенции, социальному престижу и тому влиянию, которое они оказывали на круги, близкие к эмиру. Это не означает, что захириты исчезли из Аль-Андалуса. О них известно из сочинений восточных авторов. Но маликизм, безусловно, был признанным официальным толком, к нему апеллировали, на него надеялись и представители правящей династии насридов.

С другой стороны, следует учитывать, что маликизм XIV–XV вв., испытавший воздействие весьма специфической для ислама, с точки зрения политического положения, ситуации (например, вассальные отношения эмиров с христианскими государями, плотное и повседневное соседство мусульман с христианами, появление обширной группы мусульман, живших под властью христиан), вынужден был изменяться. Это обстоятельство нашло отражение в сборниках фетв – судебных решений и определений, которые выносили крупнейшие законоведы того времени: Ибн Лубб и его ученики аль-Шатиби, Ибн Сирадж и аль-Хаффар, Мухаммад аль-Саракусти, аль-Ваншариси, творившие в Гранаде и Магрибе.

Эпоха позднего Средневековья и заката исламской цивилизации на Западе ставила перед правоведами новые вопросы, порождала небывалые для классического шариата ситуации, требовавшие не просто реакции, а глубокой рефлексии и выработки, пусть и на основе авторитетного традиционного знания, новых подходов, а значит, и немыслимых для маликизма за пределами Испании конкретно-юридических суждений.

Хронисты и авторы биографических словарей упоминают в качестве основных культурных и интеллектуальных центров Аль-Андалуса Кордову, Севилью, Толедо, Сарагосу, Гранаду, Малагу, Альмерию и Гуадикс. В сельской местности существовали школы начального уровня.

На мусульманском Западе начальным обучением в скромных школах занимался учитель, которому платили родители учеников. Это обучение строилось вокруг Корана и его целью было, чтобы ребенок обладал хорошим почерком, хорошей дикцией, правильно и благозвучно читал коранические тексты и умел сделать паузу или акцент в устной речи. Ибн Хальдун рассказывает о том, что ученик на первой ступени обучения постигал основы счета, должен был наизусть знать основы арабской грамматики, вслед за Кораном изучал поэтические и эпистолярные произведения. Такая система обучения облегчала постижение Книги и закладывала отличную основу для следующего этапа. Высокий уровень школьного образования – важнейшая черта андалусской культуры. Отличное образование получали и отпрыски правящей династии во времена эмирата, халифата и тайф. Жители Аль-Андалуса всех социальных классов испытывали живой интерес к учению, несмотря на то, что образование было платным и требовало серьезных финансовых вложений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Мудехары – мусульманское население в христианских королевствах Пиренейского полуострова в Средние века.

2

В. И. Козловская (главы 1–3).

3

В. И. Козловская (глава 1, 2).

А. В. Ткаченко (глава 3).

4

Г. А. Попова (глава 1, 3).

А. А. Ткаченко (глава 2, 3).

Г. С. Зеленина (глава 3).

5

И. И. Варьяш (главы 1–3).

6

Раздел главы, посвященный евреям в мусульманской Испании, написан Г. С. Зелениной.